Сергей Антонов - Рублевка

Дракон поднял голову и Юрий невольно попятился. Левая половина лица земного воплощения Кецалькоатля представляла собой бугристую маску из переплетения скукоженных мышц, разделенных синими прожилками. Красная, растрескавшаяся ямка пустой глазницы напоминала фрагмент марсианской поверхности, а изуродованная половина губ застыла в вечной кривой ухмылке. Вторую, здоровую половину Юрий узнал сразу. Не мог не узнать. Глаз остался всего один, но в черном его зрачке, как когда-то плясали дьявольские огоньки цыганской удали.

– Здорово, Корнилов. Небось, не ожидал такой встречи?

– И тебе привет, Коля. Признаюсь: не ожидал…

– Я тоже. Садись, раз зашел.

Корнилов рухнул на рельсы вовремя. Точнее упал, сбитый мощным толчком в грудь. На Николая Еронова, неожиданно свалившим его с ног, Юрий обижался недолго – над головой засвистели пули. Упади он секундой позже – свалился бы уже мертвым. Еронов залег рядом и времени не терял. Вырвал зубами кольцо «эргэшки», чуть приподнялся и метнул в гранату. Фу-у-ух! Взрыв разметал в стороны наседавших, как саранча красных и осыпал Корнилова и Николая крошевом бетона. Когда Юрий откашлялся и протер глаза он увидел, что на место сметенных гранатой врагов пришли новые. Их «калаши» стрекотали без умолку, не позволяя паре оставшихся в живых бойцов Коалиции даже поднять головы.

Коля ухитрился послать короткую ответную очередь, похлопал ладонью по накладным карманам своей брезентовой разгрузки.

– Хреновы наши дела, Корнилов. У тебя тоже гранат нет?

– Ни одной…

А откуда им быть? Заданием отряда была разведка. Вступать в боестолкновения не только не предполагалось, но и было категорически запрещено командованием. Поэтому десять крепких парней из Ганзы отправились в путь налегке и… попали в засаду. Красные обставили западню по всем правилам. Зажали отряд с двух сторон и теперь пожинали плоды. Восемь бойцов Коалиции или вернее то, что от них осталось, устилало рельсы. Мешанина из прошитых свинцом тел, оторванных взрывами конечностей теперь была единственным укрытием для Юрия и Николая. На подмогу они не рассчитывали, а это означало только одно: по последней пуле следовало оставить для себя. Красные не имели глупой привычки брать в плен диверсантов Коалиции, которых считали своими злейшими и неисправимыми врагами. А если бы они и оставили бы Корнилова с другом в живых, то только для пыток. Николай, как видно, придерживался иной точки зрения. Он придвинулся к Юрию.

– Одна нам дорога – в боковой туннель. Надо решаться, пока и его не перекрыли.

– Окстись, Колян. Лучше уж здесь подыхать, чем в ту дыру соваться.

Очень точное название. Не туннель – дыра. Потолок бокового ответвления не выдержал напора грунтовых вод. Через многочисленные трещины в нем капала и струилась вода. Смесь из ржавого чугуна и набухшего влагой бетона могла обвалиться в любую секунду. Кроме того, никто не знал куда ведет этот проблемный коридор. Плюс надпись «Не входить. Угроза обвала», нацарапанная каким-то доброжелателем у входа.

– Ерунда, Юра. Бог не выдаст – свинья не съест. Красные туда за нами не сунутся, а мы далеко не пойдем. Отсидимся… Если повезет.

– Это коня можно украсть, если повезет, цыганская твоя душа, – с улыбкой отвечал Юрий. – Лады. Будь по-твоему. Кто первый?

– Моя идея, – Николай, не целясь, послал еще одну очередь красным. – Я и пойду первым, а ты прикроешь.

– Заметано.

Корнилов выждал паузу между выстрелами красных, встал на колено и не отпускал курок до тех пор, пока нападающие не залегли. Потом бросился вслед за Ероновым, уже добежавшим до бокового коридора. Красные очухались. Вновь загрохотали выстрелы. Юрий был всего в метре от коридора, когда стены туннеля вздрогнули. Из недр бокового коридора выплыло облако дыма.

– Коля!

Корнилов свернул за поворот. Под сапогами захлюпала вода.

– Колян!

Вместо ответа – мелодичный звон. Нога Юрия запуталась в обрывке стальной проволоки. Растяжка. Красные перехитрили их еще раз. Они перекрыли путь к отступлению, поставив в боковом коридоре растяжку. На нее и напоролся Еронов. Где же он сам? Первым, что увидел Корнилов, когда осела поднятая взрывом пыль, был автомат Николая, сиротливо лежавший перед грудой рухнувших с потолка обломков. Потом он увидел медбратовскую сумку: Еронов, помимо всего прочего, исполнял обязанности санитара, поскольку когда-то закончил медучилище. Теперь помощь могла понадобится ему самому.

Из туннеля уже доносились голоса красных, когда Юрий наконец отыскал друга. Коля лежал лицом к стене, в позе зародыша. Ноги – поджаты, а руки сложены на груди. Юрий наклонился, положил руку на плечо Еронова и тут же отдернул – интуиция подала сигнал, что беспокоить Колю не стоит. Поздно. От прикосновения Корнилова Николай медленно перевернулся на спину. Кровавая маска из лохмотьев кожи и обнаженных, пульсирующих мышц заменяла Еронову левую половину лица. Впечатление от этого дикого зрелище усиливали несколько гвоздей, торчавших из места, которое когда-то было щекой. Корнилов попятился. Ежик. Красные установили самодельную мину, названную по имени безобидного зверька из-за ее начинки – гвоздей.

– Они здесь!

Это возглас вывел Юрия из прострации. Он понял, что Николаю уже ничем не поможешь, упал на живот, и, извиваясь ужом, протиснулся в узкую дыру между грудой обломков. Оказавшись по другую сторону завала, он прополз еще несколько метров и замер. Красные уже вошли в коридор. Корнилов отчетливо слышал их голоса.

– Один готов.

– А второй, кажись, туда шмыгнул.

– Их точно двое было?

– Кто его знает…

Юрий улыбнулся в темноту. Ага. Они не уверены, что кому-то удалось спастись. Значит, есть шанс ускользнуть. Радость оказалась преждевременной. Тук-тук. Тук-тук. Корнилов увидел, как подпрыгивая на камнях прямо к нему катится черное яйцо.

«Лимонка»! Юрий откатился в бок, хотя понимал: это только выдаст красным его присутствие, но никак не спасет от гранаты.

Взрыв разбросал остатки мыслей по закоулкам туннеля. Корнилова подняло в воздух и швырнуло о стену с такой силой, что на пол он рухнул в полной отключке…

Эти картинки пронеслись перед мысленным взором Юрия всего за несколько секунд. Никто из них и мечтать не мог тогда, что из передряги удастся выбраться живыми. А вон оно как вышло. Старинные дружки сидели друг напротив друга и чувствовала себя довольно сносно, если, конечно не считать того, что Еронов лишился половины своей физиономии, а Корнилов попал к нему в плен. Вот уж действительно, неисповедимы пути Господни!

Николай наклонился и достал литровую стеклянную бутыль, наполненную мутной жидкостью. Поставил один стакан, выдернул пробку.