Алексей Волков - Путь Ворона

Иван наконец-то распахнул дверь. Вылезал он непозволительно медленно для нынешней обстановки. Тут выпрыгивать надо, да возраст помехой. И взял с собой дед сразу все: и карабин, и пулемет. Хорошо хоть, старик наступил ногой на волочащуюся ленту и грохнулся со всем имуществом. Иначе наверняка подстрелили бы, несмотря на прижимающий огонь Воронова.

Боек сухо щелкнул. Капитан распластался за укрытием, заменил магазин. На той стороне воспользовались паузой, и в дерево ударили пули. Другие проносились поверх, и высовываться не хотелось. Пришлось откатиться чуть в сторону. Только на сей раз стрелять наугад офицер не стал. Поймал на мушку одного из противников, выстрелил, с удовлетворением убедился, что попал, и сам едва не схлопотал ответный кусок свинца. Просвистело настолько рядом с головой, что вроде даже обожгло.

Чуть дальше громыхнул карабин Ивана.

– Готов, – расслышал Воронов.

Дед порою браконьерствовал, по его же собственному признанию, и уж полсотни метров расстоянием для него не являлось.

Кто попал в последнего из врагов, было не понять. Стреляли оба, и каждый был не прочь приписать успех себе.

– Дед, с узником что?

– Отмучился, бедолага. Кажись, еще когда выезжали, пуля зацепила.

– Понятно, – равнодушно отозвался Воронов. Когда вокруг столько смертей, очередная не вызывает никаких эмоций. Был бы еще кто близкий… – Прикрой. Пойду посмотрю.

Он помнил о двух отставших автомобилях и после некоторого колебания забрал у Ивана пулемет. Судя по вышедшей части ленты, дед успел израсходовать чуть больше половины патронов. Но все равно более солидное оружие, чем автомат. Хотя и более тяжелое…

Теперь закинуть «ПК» за спину. Хорошо, бушлат толстый и не чувствуется исходящее от ствола тепло. Автомат в руки – и короткая нервная пробежка. Кто-то из противников вполне мог лишь притвориться мертвым и сейчас готовиться к стрельбе в упор. Тогда останется одно: торопливо падать, уходить перекатом в сторону. Но – обошлось.

Преследователей все-таки оказалось четверо. Один так и остался в машине. Мосинские патроны – вещь убойная, пробивают тело навылет, и что там с ним стало, можно было дальше не смотреть. Зато один из выскочивших еще шевелился, пытался вскинуть автомат одной рукой, вторая не двигалась, да и на это движение не оставалось сил.

– Ну что, майор? Как там у Гоголя? Помогли тебе твои ляхи?

– Сволочь… – в глазах Едранцева светилась ненависть.

– Наверное, – не стал спорить Воронов. – Но чести офицерской не ронял. Если интересно: отряд не распадался. Налаживаем жизнь в окрестных деревнях. Электричество появилось, еще кое-что. С бандами боремся. Технику сохранили. Есть надежда, переживем лихолетье. А нет, так хоть уйдем с чистой совестью.

– Надо было тебя сразу допросить с пристрастием, – слова давались Едранцеву с трудом. – Жаль, Череп не послушался. Хотел прежде текучку завершить… Тогда бы…

– Ладно. Времени нет. Есть что сказать? – Воронов вскинул автомат.

– Не убивай… – лицо майора вдруг перекосило ужасом.

– Извини, это вряд ли…

Автомат коротко рявкнул. В наступившей вслед за выстрелами тишине послышался приближающийся гул мотора.

– Гостей мы любим, – пробормотал капитан, поудобнее устраиваясь за очередным поваленным деревом. – Ничего для них не жалеем. Ни пуль, ни гранат…

Кто-то смотрел на него из дома направо, и Воронов скосил туда взгляд. Всего лишь ребенок. Девочка с большими глазами и черными волосами. Поняла, что замечена, отшатнулась. Ни к чему бы ребенку видеть такое. Война – штука кровавая. С другой стороны, наверняка видела картины гораздо хуже. По сравнению с атомным взрывом любая перестрелка – так, забава.

Воронов положил «калаш» ближе к правой руке, сам же припал к пулемету. Чуть в стороне примостился подошедший дед. Захотелось послать его подальше, нечего ему рисковать шкурой, но тут появился второй джип.

Там заметили неладное, стали тормозить, и Воронов открыл огонь, не дожидаясь полной остановки машины.

Хорошая штука – «ПК». Пули дырявили джип и людские тела, почти не чувствуя сопротивления. С заднего сиденья кто-то успел выскочить, но легкий доворот ствола, и человек упал. Навсегда. Второй, выпрыгнувший с противоположной стороны, схлопотал пулю от деда. И все кончилось.

– Пошли. Надо выбираться из города.

Вспомнилась девочка с большими глазами. Взять бы ее с собой! Нечего делать ребенку в умирающем, истерзанном бандами городе. Но никого в окнах не было. Может, наблюдала осторожнее, раз выжила, то научилась прятаться. А может, вообще сбежала подольше от взрослых разборок.

И где ее искать? Бесполезно…

– Может быть, зря мы их отпустили? – Игорь посмотрел на товарищей по дежурству.

Рука у него давно зажила, чувствовал он себя физически прекрасно, только душе не давал покоя давно прошедший и не закончившийся полным уничтожением неприятеля бой.

– Могли бы прижать к берегу да перестрелять всех до единого, – продолжал Игорь. – Там немного надо было их попугать, а затем бы Председатель подошел, и зачистили бы всех без проблем.

Даже захотел показать место предполагаемого окончательного избиения, однако снаружи густо валил снег, и разобрать что-либо подальше от блокпоста было решительно невозможно.

– Оно нам очень надо? – поморщился Олег. – Убрались, и черт с ними! Больше сюда не сунутся. Раз уж даже колдовство им не помогло… Еще остальных предупредят – с нами никакие шутки не проходят.

– Не помогло… А сколько людей заснуло? Или испугалось – на фермах подальше?

– А сколько не испугалось? Я тебе так скажу: есть в мужчине стержень, его ничто не испугает и не свернет с пути. А нет – так и взяться ему неоткуда.

– Но ведьму все равно отпускать было нельзя! – с неожиданной злостью произнес Игорек. – Тут капитан точно маху дал! Был бы здоров Букретов, ни за что бы не выпустил гадину! Шлепнул бы самолично – и всех делов!

– Ты кто такой – Ворона осуждать? – прикрикнул Олег. – Раз отпустил, значит, надо было.

Он-то догадывался, почему офицер поступил именно так. Но зачем выдавать чужие тайны?

– Не осуждаю я, – пошел на попятный Игорь. – Сомневаюсь только… Вон как волки потом выли. Прямо не баба, повелительница хищников. Слушают же ее. Не видели, что ли, как ее серые встречали?

Сигнал от двери, и внутрь вошел тот, чьи поступки только что обсуждали.

– Доложить обстановку! – выглядел Воронов неважно. Словно внезапно постарел после памятного нападения – стало видно больше морщин, взгляд несколько рассеянный, улыбка вообще пропала с лица. Порою же на офицера нападал кашель, злой, нехороший, только должность обязывает держаться, и капитан держался.