Алексей Волков - Путь Ворона

Воронов проскочил по улице Калинина, далеко огибая Речной вокзал, и где-то на углу с улицей Муравьева-Амурского, если он верно определил место среди засыпанных снегом, частично полуразрушенных домов, его вдруг тихонько окликнули:

– Эй, мужик! Ты чьих будешь?

От неожиданности капитан чуть не послал вместо ответа длинную очередь. Удержало одно: говорившего он пока не видел. Несколько проемов, и в котором из них находится человек? Скорее всего, несколько людей. Один подал голос, и наверняка еще кто-то, как бы не трое-четверо старательно выцеливают одинокую, застывшую на виду фигуру. Надо же так позорно прошляпить!

– Слышь, мужик! Ты ручки от автомата убери, а то стрельнем уже без вопросов, и уйдешь в мир иной безымянным!

Теперь по крайней мере позицию одного из противников Воронов знал точно. Проем в стене, с учетом навалившего снега бывшее окно второго этажа, давно без рамы, вроде и расширенное в одну сторону за счет полуразвалившейся стены, и одновременно порядком заваленное битым камнем с другой. И все теперь на уровне подвала, едва-едва возвышается над сугробом. А вон и маячит кто-то. Осторожно, едва высовываясь. Сразу чувствуется, человек опытный в вопросах выживания. Других наверняка не осталось сколько-то лет назад. Пулей можно не достать. И отпрыгнуть некуда. В пределах броска ничего, кроме все того же снега. Знать бы, где остальные?

– Убрал. Дальше что? – демонстративно подчинился Воронов.

Но автомат повис на плече так, что подхватить его было делом мгновения. Затвор взведен, только с предохранителя снять. Все проделывается в полете, дальше – падение и огонь. Или пока подождать? Хотели бы убить – уже убили бы. Будем вести взаимную разведку.

– Дальше-то? – голос был немолод. – Дальше повторяю вопрос: чьих будешь?

– В холопы не записывался. Вольный казак. Калика перехожая.

– Иж ты, сколь слов знаем! Образованный, что ль? Да и еще живой к тому же. Вообще странно, – глумливо вымолвил незнакомец.

– Намекаешь, много будешь знать – вообще не состаришься?

– И это тоже. Ты вот что, калика… Пока калекой не стал, автомат рядышком положи и сюда топай.

– Зачем же класть? Снег. Опять-таки сопрет кто. Да и волки где-то минут пять назад выли.

– Волки? Не шутишь? – глумливость в голосе мгновенно исчезла.

– Чего мне шутить?

– Ладно. Тогда магазины отсоедини. Держи в правой руке да топай сюда.

Спорить капитан не стал. Конечно, действие ставило его в затруднительную ситуацию, возврат магазинов на место займет драгоценные мгновения, да еще мгновения, чтобы обхватить рукой рукоятку, но на самый плохой случай один патрон в стволе имеется. Хорошо, незнакомец не додумался до подобного афронта. Зато никакой группы поддержки не видно. Или в ней ниндзя, или ее вообще не имеется.

– Ты точно не из этих? – прозвучал у самого проема вопрос.

– Из которых?

Но как раз взвыл волк, и был он не очень далеко. Или же вой усиливался стенами домов.

– Ладно, лезь. Потом разберемся.

Было опасение в момент прохода получить по голове некой тяжестью, и Воронов заранее приготовился ломиться вперед или парировать удар – как получится, – но не потребовалось. Вместо тяжести в живот капитана смотрели два расположенных вертикально ствола охотничьего ружья. А уж утиной дробью заряжены или картечью, уточнять не хотелось. Ружье покоилось в руках весьма немолодого бородатого мужика, одетого, как на зимовке.

– Ну и? – холодно поинтересовался Воронов, старательно игнорируя угрозу.

– Вот теперь автоматик можешь отдать мне на хранение. Вдруг ты нервный какой, популять попробуешь, а мне убивать тебя запросто так пока неохота.

– Нервный – это точно, – согласился Воронов. – Держи.

Он переложил магазины в левую руку, правой перехватил автомат и ударил им по ружью незнакомца. Стволы ушли в сторону, а в следующее мгновение приклад «калаша» обрушился на голову горожанина. Противник завалился, но не столько от силы удара, сколько от неожиданности. Замаха не хватило, все-таки Воронов был не рукопашником.

– У меня патрон в стволе, – поведал капитан.

Громко щелкнул предохранитель. Уже затем Воронов вставил магазин.

– Поговорим или баловство продолжим? Со мной выяснили. Мимо проходил, ни к кому отношения не имею. А ты кто?

И встал, ощущая стену за спиной. Только лыжи мешали. Пусть короткие, все равно на бетонном, лишь у окна припорошенном снегом полу они были явно лишними.

– Сашкой кличут. Драться-то зачем? – горожанин коснулся рукой ушибленного места. С учетом ушанки рана к смертельным не относилась.

– А оружие отнимать у бедных путников? Мне, между прочим, еще кандыбать и кандыбать.

– Намылился хоть далеко? – Сашка понял: убивать его не станут. Если повода не будет.

– Кто знает? Но прошел немало. Слушай, лучше скажи такую вещь: волки напасть могут? А уж потом поговорим. Не хочется лишних ушей, тем более серых.

Но и Сашка встречи с хищниками отнюдь не желал. Он колебался мгновения, после чего махнул рукой.

– Пошли.

Идти почти никуда не потребовалось. В соседней комнате с сохранившимся деревянным полом оказался замаскированный люк, а под ним – лаз с вполне пристойной лестницей. Только темновато было внизу, если говорить мягко. А если называть вещи своими именами, то темно, хоть глаз коли.

Люк был непростым, металлическим снизу. Дерево служило лишь прикрытием более капитального основания. Тяжелый, Сашка пыхтел, поднимая, а затем опуская на место.

Он пошарил рукой, чем-то пощелкал, и вскоре в темноте зажегся крохотный тусклый огонек. Не факел, что-то наподобие лучины, которая толком и осветить ничего не могла. Но Сашка как явный старожил знал путь на ощупь. Оказалось, здесь лишь тамбур, и новый люк открывает другую лестницу, ведущую еще ниже.

Зато там обстановка была иной. На стенах светилось нечто, напоминающее грибы. Тускловато, зато хоть можно не натыкаться на предметы. Тут и мебель, и некие ящики, полные или пустые, а двери ведут в другие комнаты, а то и залы. По нынешним меркам – целый подземный, вернее, подснежный дворец. Мрачноватый, как и весь нынешний мир.

– Вот здесь я существую, – поведал Сашка. – Жизнью все равно не назовешь.

– Один? – Воронова было трудно удивить, но тут он удивился. Показалось немыслимым, будто одиночка сумел просуществовать чертову дюжину лет, да еще наладил относительный комфорт.

– Последние пару месяцев – один. Когда-то нас тут чуть не тридцать человек было. В самом начале вечной зимы. Многие умерли быстро, наверно, облучились сильнее, а то и просто здоровья от природы имели меньше. Потом нас долго было около десятка. Кто-то умирал, кто-то присоединялся… А последний год – всего лишь трое. И вот… Ладно. Присаживайся куда-нибудь, что ли. Поговорим. Давненько я ни с кем толком не разговаривал…