Юрий Маслиев - Месть князя

«Хорошо, что прошел ливень, – порадовался Михаил, набрав скорость. – Без лобового стекла очки полностью были бы запорошены пылью. И так уже несколько каких-то насекомых с мерзким шлепком разбились об их стекла», – он небрежным движением смахнул с очков зеленоватую слизь, оставив грязные разводы.

Терпеть это оставалось недолго. Последний вираж – и машина вырвалась на прямую. Первым ему уже не быть: неожиданная остановка лишила его последнего шанса на победу. Мимо промелькнули бокс, заправка, послышался шум трещоток, звон дудок, замелькали разгоряченные лица подскочившей в одном порыве пестрой толпы на трибунах.

Взмах флажка арбитра… Все! Конец! Финиш!

Яростный накал борьбы схлынул с души, подобно снежной лавине, оставив в глубине спокойно-звенящую пустоту. Выключив мотор, Михаил медленно вылез из машины, уже потерявшей для него свою притягательную одушевленность, сбросил на сиденье шлем с очками, перчатки. Равнодушно принимая поздравления, небрежно отмахиваясь от надоедливых репортеров, чьи вопросы глушились грохотом финиширующих одна за другой машин, он спокойно, размеренным шагом двинулся навстречу подбегавшим к нему возбужденным друзьям.

– Итак, companieros, – Женя Лопатин, фиглярствуя, развел свои громадные руки, – мы, по-моему, опять вляпались в очередную переделку.

Прошло уже два дня, как на допросе у карабинеров Михаил рассказал о причине столкновения его машины со всадником. (Всадник, оказавшийся жителем маленького селения недалеко от Мессины, погиб при падении.) Дело против Муравьева не открыли, так как погибший оказался на закрытой для движения на время гонок дороге. Да и факт покушения был налицо. Но капитан карабинеров, узнав, что фамилия погибшего – Кармони, только покачал головой и посоветовал Михаилу уезжать как можно быстрее, бросив все. При этом он пробормотал как бы про себя:

– Если уже не поздно…

На вопрос Муравьева, что все это значит, капитан бросил короткое:

– Omerta [4] Закон молчания в кругу людей мафии. ,– и, сославшись на дела, исчез.

А сегодня четверо всадников повозкой остановили выезжавшего на своей только что отремонтированной машине Сашу Блюма. Но, убедившись, что он не тот, кто им нужен, просто расстреляли из лупар весь капот и, не сказав не слова, ускакали прочь.

Маурицио, пообщавшись с дальним родственником, служившим в жандармерии, с трудом вытянул из него, что Муравьев, сам того не желая, влез в вендетту, которая разгорелась между семьями Виттано и дона Кармони, состоявшего на службе у местного феодала маркиза де ла Росси. Бандиты, оказывая давление на крестьян, убили их лидера Джузеппе Виттано. В результате последующих стычек от многочисленной родни Виттано остались только несколько потерявших своих кормильцев женщин с малолетними детьми на руках и молодой, совсем еще мальчик, Винченцо Виттано. Сейчас, раненый, он отлеживается где-то в горах, но дни его сочтены. Люди дона Кармони его обязательно найдут.

– Это был показательный урок пытавшимся протестовать крестьянам, – продолжил Маурицио.

Он яростно жестикулировал, перескакивая с французского на итальянский, и, видя, что его понимают с трудом, снова переходя на французский, с истинно итальянским темпераментом принялся раскрывать перед слушателями картину кровных уз, семейных связей, обычаев, социально-экономических взаимоотношений, пока Лопатин решительным жестом не остановил его словоизвержение:

– Pronto. Purce esta mafiosu kere eskrede mi amigo? [5] Хватит. Почему этот мафиози хочет списать моего друга?

Услышав исковерканный язык великого Данте, Маурицио засмеялся.

– Синьор Лопатин, я прекрасно понимаю по-французски. Ваш товарищ вмешался в вендетту. Молодой Виттано убегал от погони. Он попытался отомстить за смерть своих близких и даже ранил дона Кармони. Когда старший сын дона уже почти настиг своего кровного врага, Синьор Муравьев, – Маурицио осуждающе кивнул в сторону Михаила, – вмешался в чужое дело, да еще стал причиной смерти сына уважаемого «человека чести». Такое в этих краях не прощается, – продолжил он, понизив голос. – Я удаляюсь. Общение с вами становится очень опасным. Советую, синьор Муравьев, как можно быстрее исчезнуть из Сицилии, если сможете… – повторил он слова капитана карабинеров.

После этого Маурицио тихо выскользнул за двери.

– Ну что же, смываться – так смываться! – хлопнул себя по мощным ляжкам Лопатин. – Как я понимаю, опасность грозит пока только Михаилу. Так что выходить ему из номера пока не следует. Кто-либо из нас должен находиться рядом. А второй организует наш скорейший отъезд.

– Сегодня из Рима должен прибыть страховой агент от Banca Commerciale Italiana. Он сотрудничает с моей страховой компанией, – Блюм поднялся. – Я сейчас пойду в порт, встречусь с ним. Скоро прибудет паром… – Он озабоченно глянул на часы. – Оформлю документы по возмещению ущерба, нанесенного машине бандитами. Кстати, встречусь там же с маркизом де ла Росси. Гонки произвели на него неизгладимое впечатление. Хочет сам попробовать… Так вот. Он предложил мне неплохую цену за машину. Отминусуем только стоимость работ по восстановлению, потом зайдем к нотариусу для оформления документов о смене владельца. И на этом временно моя карьера гонщика заканчивается…

Михаил сочувственно похлопал его по плечу:

– Будешь в порту – разведай там обстановку, все входы-выходы, от кого можно ожидать неприятностей… Ну да не стоит тебя учить, ты сам все прекрасно знаешь.

Муравьев достаточно легкомысленно отнесся к предупреждениям, просто по привычке страхуясь от «неприятностей», как он называл те страхи, которые пытались ему внушить советчики.

– Какие-то опереточные бандиты… – фыркнул он, сравнивая эту «шпану» с их коллегами в России.

Когда Александр вышел, Лопатин поднял трубку телефона и попросил на коммутаторе связать его с Марсалой – небольшим городком на западном побережье Сицилии. Михаил, краем уха прислушиваясь к его разговору, улавливал только фривольные шуточки, похохатывание и передавание приветов. Закончив разговор, Евгений перезвонил в ресторан и заказал несколько бутылок вина, мидии и лимоны.

Вскоре заказ был выполнен, и он, разлив в сразу запотевшие бокалы холодное солнечное вино, чей аромат вместе с запахом лимонов приятно щекотал ноздри, хитро улыбнувшись, поднял бокал:

– Выпьем за сюрпризы! Завтра надеюсь приятно удивить вас обоих, – и он с жадностью, вызванной жарой, большими глотками выпил вино.

Снова наполнив бокал, Евгений поудобней устроился в кресле и, блаженно щурясь, стал мурлыкать себе под нос какую-то простую мелодию.

И действительно, все вокруг располагало к сиесте. Жаркое высокое небо, сливавшееся с искристо-синим, удивительно спокойным морем, проглядывавшим сквозь ярко-красочную тропическую растительность, затенявшую огромное окно от палящих солнечных лучей. Легкий бриз, слегка колыхавший занавески и доносящий пьяняще освежающий запах моря, еле слышное журчание воды в фонтане на площади, прохлада красиво обставленной комнаты, аромат ледяного вина – все это создавало ощущение умиротворенно-радостного покоя.