Сергей Калашников - Четвёртый поросёнок

Девушка всё равно была напряжена, но постепенно начала по чуть-чуть отходить. Так что они довольно скоро распределили сектора наблюдения и уже не чувствовали себя бесполезным, хотя очень дорогим грузом. Так до окраины города и дотопали.

Точнее до города оставалось еще с километр, но уже по открытому пространству посреди которого белел стенами из толстых бетонных «кубиков» наскоро сложенный блокпост.

— Ну вот, вам туда, — нарушил молчание один из сопровождающих, — а мы пока тут постоим. И чтобы ноги не бить, и чтоб чужому начальству на глаза не попадаться. Не любит оно когда рядом не его подчиненные, но при этом младше по званию. А дое… хм, найти недостатки можно и у телеграфного столба.

Второй сопровождающий согласно кивнул, и почему-то с виноватой улыбкой протянул Мелкой настоящее сокровище — здоровенную плитку герметически упакованного в фольгу шоколада из «специального» рациона.

— Вот, — сказал он вкладывая увесистую упаковку в пальцы обмершей девушки и почему-то отводя глаза, — возьми. Больше на память всё равно дать нечего. Как на нож смотрела я видел, но извини он… — на секунду боец сбился, пытаясь подобрать слова, и продолжил, почему-то пропустив объяснения: — а неучтенного, — тут он дернул щекой и прижал тик пальцами, — нет. Так хоть что-то.

— Спасибо. — придушенно пискнула Мелкая.

В ответ кивнули и махнули рукой, дескать — «не стоит благодарностей, уж чем богаты…»

Так что пришлось топать через поле в одиночестве, наслаждаясь легким ветерком и руладами кузнечиков. Нервы портило только настойчивое желание поискать на дороге мины, но разум признавал это занятие во-первых, бесполезным — всё равно ничего не разглядишь, а, во-вторых, бесперспективным — уж окрестности города от этой пакости наверняка избавили в первую очередь.

На блокпосту встретили их неприветливо, наставив ствол автомата Федьке прямо в лоб, да еще и не один. Очень неприятно было заглядывать в эту дырку и чувствовать как по спине стекают капли холодного пота. Опять же и положить оружие на землю их попросили не очень… учтиво — Мелкая аж в очередной раз покраснела. Федька непроизвольно сжал кулаки, и еще неизвестно, чем бы всё кончилось, но тут из бетонного лабиринта появился капитан в полевой форме и провел краткую разъяснительную беседу на тему «как следует держать оружие при проведении досмотра».

Федька аж заслушался — вроде и ни одного грубого слова не прозвучало — все по делу, а бойцы из бравых вояк превратились в мокрых куриц и цветом лица перещеголяли Мелкую на пару тонов. Он бы и дальше послушал, но капитан махнул им рукой, дескать — «проходите, пока не до вас, а за цирк вообще-то деньги платить положено», и они поспешили воспользоваться такой добротой.

Правда, далеко уйти не успели — до ушей донёсся топот догоняющего человека — бежал тот самый, капитан. Видимо, вспомнил что пропустил в город особо мелких и оттого особо опасных террористов с оружием. Только почему догоняет он их один? Наверно спросить что-то хочет.

Остановились, повернувшись к нему лицом. Офицер тоже замер в паре шагов и снял головной убор, явив Гаучо коротко стриженую седую голову.

— Простите, сударыня, — обратился он к девушке, отчего та вздрогнула и кивнула с каким-то устало-обреченным видом. — Вы ведь снайпер? Э-э, капитан Савельев. Василий, если без чинов.

— Снайпер Мелкая, — ответила Мелкая. И добавила: — воинского чина не имею.

От этого короткого обмена фразами повеяло официозом и галантностью позапрошлого века — Федька сразу расслабился, и постарался незаметно убрать руки подальше от автомата… в этот раз у него почему-то свербел лоб и левое колено. Свербеть не перестало, но ощущения сбавили интенсивность. Да и Бахром изменил положение тела…

— Хотел бы спросить, не знаете ли вы, как отыскать Марусю-шельму. Веснушчатую такую, с калиткой между передними зубами.

Это надо было видеть, каким взглядом осмотрела мужчину девушка. Федька почувствовал себя желторотым цыплёнком. Хотя, пауза затягивалась. Видимо, подходящих случаю пристойных слов у подруги не находилось.

— Я даже не знаю, жива ли она, — ответ прозвучал совершенно неожиданно. — У нас тут была война. Многие погибли.

На лицо капитана набежала тень. Молча кивнув, он развернулся и ушёл.

Последние сотни метров дорога оставалась пустынной. Изредка слева в просветах далёких деревьев показывался океан. Вдали виднелся спешащий на юг сейнер. Когда вышли на окраину набережной, Гаучо заметно клонился к горизонту. А ещё здесь сновали военные, что-то затаскивая в выходящие к пляжу двери отелей. Бахром попрощался и заторопился дальше вперёд, а Фёдор с «наречённой» приняли вправо — Белый Город ничуть не пострадал, но в его жилой части почти не встречалось людей. Фагор, видно учуяв родные места, умчался вперёд, и вскоре послышался его восторженный лай.

Мангул и Патри — папины собаки и родители Фагора — встретили гостью сдержанно. Даже не проявили особых восторгов при виде хозяйского сына, потому что недоверчиво следили за девочкой и предупреждающе ворчали. Дом выглядел нежилым, холодильник оказался пуст, вода из крана лилась с фырканием и только холодная, а повсюду лежала пыль.

Согрев для гостьи ведро воды, отправил её в ванную, а сам, сварив собакам каши, взялся за пылесос — он же обещал отцу, что всё будет делать. Впрочем, Мелкая, отмывшись, явилась в его чистых трусах и майке и захлопотала на кухне — мигом отыскала тушёнку и овощные консервы, крупу и ещё что-то. К моменту окончания приборки по дому загуляли ароматы съестного, а потом появилась Лена — папина жена. Усталая и голодная, она пахла лекарствами и от неё веяло чужой болью. Поэтому, второе ведро согретой для мытья воды досталось ей.

Федька по-прежнему крутился по хозяйству, перестилая постели, протирая, прибирая, расставляя и раскладывая вещи по местам. Гостья и мачеха давно уснули, когда на улице знакомо заворчал бронетранспортёр — папа вернулся. Вот уж кого псы облизали с ног до головы! А сыну пришлось его кормить, и отдать очередное ведро согретой для мытья воды.

Когда проснулся утром, снизу раздавалось бряцание посуды на кухне. Вкусно пахло кофе и было солнечно. Папа, мачеха и Мелкая в длинном ей в мачехином халате как раз садились завтракать. Успел.

— Федя! — строго посмотрел на сына отец. — Нашей гостье необходимо отбыть в Утково, а я, увы, несвободен сегодня. Надеюсь, ты отвезёшь её.

— Конечно, — а что ещё он мог ответить? — Ты имеешь ввиду на бронетранспортёре?

— Да. С транспортом нынче вообще напряжённо, так что выбора, практически нет. Горючку сейчас можно взять только на топливном заводе — все заправки разрушены. Залей полные баки и канистры — они в багажнике и несколько штук в салоне. Ехать через Сити даже не пытайтесь, там сплошные завалы. Сразу направляйтесь мимо Первой школы и аэродрома… — пискнули визоры и, прервав инструктаж, папа махнул рукой — мол, не маленький, дальше сообразишь. А у него — срочные дела.