Андрей Орлов - Сибирь 2028. Армагеддон

– А еще в этом районе люди есть? – поинтересовался я.

– Да сколько угодно, – ответствовал мужчина. – Ты не поверишь, но люди есть везде – даже там, где их по определению быть не может… На этой площади их не меньше трехсот – и здесь под ГУМом, и под недостроенным концертным залом, и под «Версалем». Многие зарылись так глубоко, что до них ни людоеды, ни зараженные не доберутся. Кое у кого есть оружие, они еще могут защищаться, здесь можно найти воду, дрова на растопку… Вот только людоеды частенько лютуют, устраивают облавы на тех, кто ходит верхом, чтобы добыть еды… Глубоко под землю они спускаться не любят…

Мужчина оказался говорливым, он мог болтать часами, вспомнил, как трудился мастером на заводе «ЭЛСИБ», как за месяц до землетрясения купил себе приличную «Хонду» с левым рулем – она и провалилась вместе с дачей, огородом и семьей, которая дожидалась его в машине, пока он бегал к соседке отдавать ключи. Так обидно, соседка заговорила зубы, лучше бы он провалился вместе со своей женой и восьмилетними близняшками… Он продолжал еще что-то бормотать, а я уже уходил – не был я охотником выслушивать истории про жизнь.

Когда помещение изогнулось, превратившись в коридор, меня окликнули:

– Эй, ты, постой…

И в грудь бесцеремонно ткнули дулом «калашникова». Я чуть не офигел от такой наглости, вот и делай людям добро после этого! Перед глазами колыхались две фигуры – видимо, из того же сообщества, но еще способные держать оружие и выказывать свое превосходство.

– А ну отставить! – возмутился я. – Мужики, не наглейте, я же просто мимо иду, никого не трогаю. Не бандит, не людоед, не мутант…

– Ты что-то имеешь против мутантов, приятель? – скрипнул один из собеседников.

Я догадался включить фонарик, предварительно выставив его на рассеянный свет. Эти двое не возражали, когда их озарило «лунное» мерцание. Я вздрогнул, хотя и постарался не подать вида. У того, что повыше, была искривлена фигура, он выглядел так, словно отражался в кривом зеркале. При этом правая челюсть протянулась почти до ключицы, а левая напоминала обкусанный логотип компании «Apple». У второго, что был приземист и коренаст, поперек физиономии простиралась глубокая канава, в которой хорошо просматривалось содержимое рта, носоглотки и разрезанная пополам пустая глазная впадина. «Морда треснула», – подумал я.

В последнем вопросе, очевидно, скрывался какой-то подтекст.

– Да мне плевать, какие у вас рожи, – пожал я плечами. – Ну, вырвалось, простите. А вообще-то, парни, невежливо шпынять стволами человека: а) имеющего дружелюбные намерения и б) накормившего шестью хлебами ваших людей.

Действительно, что я мог иметь против мутантов? Я не полковник Гнатюк – это его расистские чувства задевает факт существования данного человеческого подвида, и он с упоением истребляет их в Зоне Безопасности. А в прочем «свободном мире» все люди братья и никаких межэтнических конфликтов. Люди и мутанты мирно сосуществуют, при этом первые уже ничем не отличаются от вторых, а вторые – от первых.

Ствол «калашникова» продолжал контактировать с моим пузом. Я мог бы попытаться им завладеть, но я слышал, что мутанты народ резкий, и с реакцией у них порядок, невзирая на неуклюжий внешний вид.

– Оставь свой мешок, автомат и уходи, – угрюмо вымолвил красавчик с треснувшей мордой. – Спасибо, парень, что накормил наших людей, но у нас такое впечатление, что они не наелись. Прости, ничего не имеем против тебя.

Когда-нибудь эти глупцы дождутся, что Я против них стану что-то иметь! Испортили такое меланхолическое настроение, мерзавцы! Я тяжело вздохнул, сделал вид, что собираюсь снять мешок, украдкой произвел небольшую манипуляцию в кармане, а когда открыл ладошку, на ней лежала самая настоящая граната с выдернутой чекой и отведенным рычагом! За четыре секунды, что остались до взрыва, я испытал моральное удовлетворение – эти двое отшатнулись к стене, первый выронил автомат, второй зачем-то закрылся руками. Впрочем, насладился я этим за две секунды, по окончании которых быстренько прижал рычаг к корпусу гранаты и констатировал – что-то я тоже переволновался.

– Психологический тренинг, господа, – объяснил я обомлевшим мутантам. – А вот теперь стоит мне разжать руку – и будет большой бах. Поверьте, вы имеете дело с обыкновенным сумасшедшим, который верит в свое бессмертие и, не задумываясь, разожмет руку. Еще вопросы?

– Ты кто такой? – проворчал мутант-громила.

– Обыкновенный сумасшедший, – повторил я (хотя на самом деле так не считал), подтянул рюкзак и побрел своей дорогой разочарований.

– Ладно, прости, – проворчала в спину треснувшая морда. – Ты должен понять, нам тут жрать нечего…

– Так добывайте себе еду, – разозлился я. – Объединитесь с другими людьми, которых здесь больше, чем грязи, подотрите сопли, врежьте хотя бы разок людоедам, чтобы больше сюда не являлись, пометьте свою территорию, живите достойно. Кому сейчас легко? Конечно, куда удобнее плакаться на судьбу, побираться, ждать, когда тебя прикончат… Выход где? – вспомнил я.

– Прямо, налево и еще раз прямо, – вздохнул громила. – Выйдешь из подвала недостроенной второй очереди «Подсолнуха»… Это мое, кстати, СМУ ее когда-то не достроило, денег не было, я там начальником строительства был…

– Поздравляю, – проворчал я. – То есть тебе не привыкать жить и работать спустя рукава, надеясь на авось и на дядю.

– Да ладно тебе… Слушай, парень, как там, это… – Мутант замялся. – Ну, на улице, погода, в смысле? А то мы уж, почитай, две недели не выходили…

«На крыс охотимся», – чуть не закончил я, но не стал вгонять его в дополнительную краску.

– Нормально, – рассмеялся я. – Холодает, ветер умеренный, до сильного. Зима скоро. Как говорят у нас на флоте, хочешь узнать погоду – поднимись на палубу. Ну, бывайте, мужики, влачите дальше.

Я юркнул за угол, извлек из-за щеки чеку и принялся впихивать ее обратно в запал…

С улицы этот выход был практически незаметен. Часть недостроенного здания, отделанного нарядной плиткой, упала и развалилась, другая часть держалась на спаренных двутавровых опорах. От лестницы из подземелья остались только перила. Но я поднялся по перилам, залег под сваями в груде мусора. Я находился в районе Башни – названном по имени одноименного водонапорного сооружения, ставшего местным символом. По диагонали через дорогу красовалось мало пострадавшее пятиэтажное здание. Когда-то в нем была студенческая «тошниловка», потом пельменная. Потом пришли чудесные годы капитализма, здание усилили дополнительным каркасом, приделали к нему две башенки и сдали в аренду торговым организациям. Продавалась здесь в основном компьютерная техника. На втором этаже – цифровой супермаркет «DNS», на первом – «Компьютерные системы». Благодаря второму каркасу оно и устояло. Между строением и соседствующей с ним горкой битого кирпича имелась щель, сквозь которую я мог проникнуть во внутриквартальную территорию. С позиции просматривался фрагмент взорвавшейся газораспределительной станции. Отсюда по диагонали можно выйти на проспект Маркса, а там уж прямым ходом на мост.