Вадим Филоненко - Кремль 2222. Северо-восток

– Отнесу КВС и скажу насчет вездехода для раненых. Богдан, а ты иди с Алёной, – Слав побежал в сторону Башни.

Я машинально двинулся за ним, в уверенности, что и лазарет, и все остальные помещения находятся там. А где ж еще им быть, если других строений просто нет?

Но Алёна поманила меня в противоположную сторону:

– Богдан, нам сюда.

– Куда?

Ничего, кроме усеянного солнечными батареями пространства, я не видел. Разве что в отдалении красовались огороженные частоколом деревья, вроде тех, что растут в Кремле, в Тайнинском саду. Их ветки очень быстро регенерируют – на место срубленных за день за два отрастают новые. Полезная штука. У нас, в Кремле, это основной источник топлива. Да и в Ниитьме, похоже, тоже. Правда, деревья плотоядные. Не знаю, как ниитьмовцы, а кремлевские садовники подкармливают их крысособаками и ящерицами. А иногда и тура им приходится отдавать.

– Сюда, – Алёна провела меня между двумя рядами поддонов с ячейками солнечных батарей.

Я увидел лежащую на земле бронированную плиту, очень похожую на т у, что закрывала вход в бункер возле Музея. Рядом на столбике висел непонятный мне механизм: металлическая коробка размером с ладонь с маленькими круглыми дырками, и тремя рычажками.

«Это у них средство связи, – пояснил Лёнька. – Коробка с дырками – динамик, а рычажки что-то типа звонка».

Девушка привычным жестом утопила один из рычажков и сказала в динамик:

– А-эф триста сорок семь. Это я, Алёна. Со мной гость. Впустите нас.

Ответа, если он и был, я не расслышал. Зато плита мягко поехала на полозьях в сторону. Ну точно как в Музее! И ступени вниз идут. Только тут имелось освещение – вдоль стен висели стеклянные трубки, которые светились неярким желтоватым электрическим светом.

– Пойдем, – Алёна первой начала спуск.

Над нашими головами поехала по полозьям дверь-плита, закрывая вход, отрезая нас от внешнего мира.

Я невольно поежился. Алёна заметила и хмыкнула:

– Что, непривычно, да?

– Точно, – признался я. – Кремлевцы живут в постройках на поверхности. А в убежищах под землей обитали лишь наши предки – пережидали, когда радиационный фон спадет.

– А мы по-прежнему в подземных бункерах живем, – пояснила Алёна. – Привыкли уже. Да и зачем что-то менять? Тут удобно, безопасно. Есть, конечно, свои проблемы…

Пока спускались – а лестница оказалась ничуть не меньше, чем у Музея, – Алёна успела рассказать кое-что про их житье-бытье.

Оказалось, что почти все помещения Ниитьмы располагались под землей. Они были построены еще до Последней Войны. Этакий подземный городок с полной системой жизнеобеспечения.

Для спусков-подъемов предусмотрели лифт, но сейчас его используют только для перевозки грузов – экономят электричество, а без него, как я понял, в подземных бункерах существовать невозможно. Электричество – это свет, тепло, вентиляция. К тому же без тока не заработает оборудование в лабораториях, оранжереях и бройлерных, где разводят кур и кроликов.

«М-да… Раньше говорили, что Земля стоит на трех китах. А Ниитьма, выходит, на двух: излучатель и электричество», – подал мысленный голос Лёнька. Его потянуло на философию.

Спуск закончился коридором, который привел нас в «бюро пропусков», как окрестила это место Алёна.

Здесь коридор перегораживался бронированным щитком, из-за которого пришельцев рассматривал в упор солидный пулеметный ствол.

Возле пулемета столпились пятеро вооруженных парней. Как я понял, это был внутренний пост охраны.

Естественно, они были в курсе отчаянной вылазки группы добровольцев под руководством Олега Петровича и ждали нас, чтобы узнать последние новости. Причем один из парней от нетерпения едва не приплясывал на месте.

– Алёнка, привет! Ну что там? – Нетерпеливый бросился к нам.

– Мы принесли КВС… А еще пригнали КШМ… Почти пригнали… Лис и Тихон ранены. Мне срочно нужно в лазарет, сказать, чтоб подготовились к операции… – Алёна говорила отрывистым голосом, будто ее мысли сейчас были заняты чем-то другим. А потом вдруг сузила-расширила глаза и помотала головой, словно у нее резко ухудшилось зрение.

– Что с тобой? – спросил еще один охранник, высокий крепкий парень с абсолютно лысой, даже без бровей и ресниц головой.

– Все в порядке, Гриша. Просто пелена была какая-то перед глазами… Но теперь все прошло.

– А с остальными ребятами что? Где Олег Петрович, Яшка, Руслан и Кузьма?

«Кузьма! Так вот как звали того молчаливого парнишку», – догадался я.

– Нету. Ни Кузьмы, ни Руслана. И Олег Петрович погиб. Вернулись только мы с Яшкой, Тихон и близнецы. И Богдан… Вот, знакомьтесь. Он разведчик из Кремля… – Алёна говорила явно через силу, с трудом ворочая языком. А потом и вовсе покачнулась, ухватилась за стену, будто у нее закружилась голова, и стала медленно оседать вниз.

Гриша бросился подхватить ее, но я оказался быстрее. Поднял девушку на руки и осторожно прижал к себе.

– Она что, ранена? – встревоженно спросил у меня еще один охранник, обладатель густого сочного баса.

– Собаки у самого входа покусали, – пояснил я. – Ей бы в лазарет.

– Погоди, – остановил меня басовитый. – Надо сперва сдать оружие.

– А потом нельзя? Ей же плохо совсем, – попытался спорить я.

– Нельзя, – заупрямился охранник. – На территорию жилых блоков с оружием вход воспрещен.

– Таковы правила, Богдан… – Алёна шевельнулась, пытаясь высвободиться из моих рук, но попытка вышла совсем слабой. – Они одинаковы для всех…

Больше я спорить не стал. Быстрее выйдет разоружиться, чем вступать в долгие и явно бессмысленные пререкания.

Двое охранников остались у пулемета, а остальные пошли с нами в караулку – небольшую, слабо освещенную комнату, естественно, без окон.

Тут стоял старый продавленный диван, два топчана со свернутыми матрасами, стол, оружейная стенка с креплениями для арбалетов и стойка для мечей. Возле дальней стены пристроился открытый цинк с болтами. Отдельно лежали мешочки, как я понял, с дымным порохом. На полочке возле стола обнаружились несколько коробок с патронами для АК и дробовика. Рядом висело переговорное устройство, вроде того, что было снаружи.

На столе стоял светильник, причем не электрический, а скорее похожий на древнюю керосиновую лампу. Я такие на картинках видал, в школе во время уроков истории. Под закопченным стеклом метался яркий язычок огня. Он был единственным источником света, если не считать небольшую чугунную плитку на дровах. Ее заслонку слегка приоткрыли, и было видно, как внутри разгораются поленья. На плитке кипятился жестяной, помятый с одного бока чайник.

Я бережно усадил девушку на диван, а затем протянул охранникам все свое оружие, кроме Тана. Помог разоружиться Алёне.