Михаил Луговой - Горячая весна 2015-го

– Недооценка противника опасна. Русским всегда не хватало гибкости, но они не идиоты. Наверняка они предусмотрели подобный вариант!

– Да, предусмотрели. Теперь их дальнобойные комплексы прикрывают ЗРК малого радиуса. В каждой бригаде или полку по батальону SA-22 на мобильном шасси. Но все это как мертвому припарки, нам потребуется немного больше времени – и только.

– А за это время они сомнут латышей и литовцев и приедут в анклав на танках? Не забывай, что у них и под Калининградом не меньше танковой дивизии. Нарваться на контрудар в первые же минуты конфликта будет очень неприятно…

– Не успеют, – помотал головой Гатлинг. – В первые сутки конфликта мы бросим основные силы на анклав и отделаем там русских как бог черепаху. За это время их танки не успеют надрать вам задницу.

– Пожалуй, так. Но основная масса наших войск с первых минут начнет действия в зоне, небо над которой контролируют русские зенитчики. Это не добавляет оптимизма. Я опасаюсь ударов с воздуха в «бутылочном горлышке» между Польшей и Литвой.

– Пусть это тебя не тревожит. Я не могу гарантировать, что на ваши головы не упадет совсем ничего, но в «бутылочном горлышке» отсутствие массированных ударов по вам гарантирую. Очень скоро русские убедятся, что их результаты не окупают потерь.

Аллеи острова Канта, окружающие отреставрированный Кафедральный собор с могилой великого философа, были любимым местом отдыха калининградцев, и сейчас, благодаря установившейся к выходным теплой погоде, здесь было довольно много народу.

Эдуард Гуськов, лидер Балтийской радикальной партии, регистрация которой была аннулирована Министерством юстиции Российской Федерации две недели назад, торопливым шагом пересек реку по Медовому мосту и, повернувшись спиной к собору, нашарил в кармане мобильник. Он звонил своему помощнику, находящемуся сейчас на площади Победы.

Радикалы еще месяц назад подали заявку на проведение там митинга, прямо перед мэрией. Заявку, разумеется, немедленно отклонили, но Гуськов неоднократно заявлял в интервью, что митинг будет проведен в любом случае. Сейчас на площади концентрировался, наверное, весь областной ОМОН, десятка два иностранных журналистов, желающих лично видеть, как власти будут расправляться с сепаратистской оппозицией, и сотни полторы политически активных калининградцев, готовых лично намять бока самому Гуськову и его сторонникам. А вот их-то на площади и не наблюдалось. Точнее, их было всего трое: его помощник, присевший сейчас на край чаши пустого по сезону фонтана, и двое «отморозков», которые по сигналу должны были поднять растяжку с абрисом области на синем фоне и надписью «Балтийская республика». Ребят, конечно, задержат, растяжку отберут, корреспонденты зафиксируют очередное нарушение прав человека, но все это, в полном соответствии с законами конспирации, – только отвлекающий маневр. Главное, то есть выступление самого Гуськова, должно состояться здесь, на острове, перед могилой Канта. Об этом знали всего около десятка наиболее верных последователей, которые должны были составить аудиторию, и четыре иностранные съемочные группы, рассредоточившиеся сейчас по парку. Гуськов предпочел бы англичан и американцев, на худой конец – поляков с прибалтами, но они покинули блокированную область еще зимой, и приходилось довольствоваться корреспондентами нейтральных стран – шведами, немцами, чехами и стрингером, работающим на BBC.

– Здесь все по плану, – сообщил ему помощник, – ментов около сотни, патриётов столько же. Начинаем ровно в двенадцать, как и договаривались.

– Добро, – кинул в трубку Гуськов.

Бросив взгляд на комплекс «Рыбной деревни» на другом берегу, он зашагал к собору. Его уже ждали. Аудитория, кучковавшаяся у гранитных столбов и решеток могилы философа, пристроенной к стене собора, при его появлении оживилась и начала вытаскивать голубые флажки с символикой партии. Коротко кивая своим, Гуськов нашел взглядом репортеров и быстрым шагом направился к памятнику герцогу Альбрехту, на гранитной лавке возле которого примостился Артурчик с большой клеенчатой сумкой. Нужно было торопиться: милицейский пост находился в начале соборной аллеи, метрах в трехстах, и, прежде чем менты разберутся и прибегут, следовало сказать все самое важное.

Мимоходом потрепав Артурчика по бородатой морде, из-за которой тот напоминал возвышавшийся над ним памятник – один в один, только без меча, свитка и в вечной своей дурацкой кепке, он строго-настрого запретил себе думать о дальнейшем – сначала дело, а развлечения потом! Гуськов запустил руку в сумку и, зашуршав газетами, извлек оттуда мегафон. Потом, подсаженный Артурчиком, молодцевато взгромоздился на скамейку и, щелкнув тумблером, поднес микрофон к губам.

– Сограждане! – с металлическим лязгом разнеслось над островом. – К вам обращаюсь я в этот тяжелый час!

Гуляющие, оказавшиеся неподалеку, поворачивали головы на звук, операторы уже вовсю вели съемку. Вместе с однопартийцами выходило уже человек под тридцать – на телеэкранах будет смотреться солидно!

– Родина наша находится в опасности, твердят каждый день нам с телеэкранов. Но подмятые преступным режимом Рогова СМИ говорят вам не всю правду! Потому что главная опасность исходит не из-за польской границы! Польша – это демократическая страна, входящая в Европейский союз! А американские войска там находятся для ее защиты от тоталитарной России, армия которой оккупирует и нашу Родину, нашу Калининградскую область. Нас, радикалов, многие обвиняют в сепаратизме. Но еще великий Иммануил Кант говорил: «Мы часто краснеем из-за бесстыдства другого, который обвиняет нас в чем-либо!» Режим Рогова – бесстыден! Чиновники, которых Кремль назначает управлять нами, как колонией, – бесстыдны! Толстожопые генералы, протаскивающие к нам свои ржавые атомные бомбы, из-за которых весь цивилизованный мир вынужден держать нас в карантине, – бесстыдны!

Радикалы слушали Гуськова с привычным восторгом, случайные же прохожие начали переглядываться, не понимая, что же такое происходит. Ментов видно не было, и Гуськов с воодушевлением продолжал:

– Сегодняшнее положение Балтийской республики, которую мы привыкли называть Калининградской областью, – незавидно! Владея ключевой точкой Балтийского побережья, мы серьезно уступаем в уровне жизни нашим соседям, которые входят в ЕС! Если в России не хотят нашего отделения, они должны немедленно поддержать и наше вступление в эту организацию. Мы, балтийцы, должны возвысить свой голос за деколонизацию Кенигсберга! Это даст нам возможность самостоятельно управлять нашим ресурсным, производственным, научным, культурным, человеческим потенциалом, обеспечивать свое развитие так и в таких формах, которые отвечают в первую очередь нашим, балтийским, потребностям, нуждам и чаяниям!