Михаил Луговой - Горячая весна 2015-го

– Вы атаковали ядерную державу, – медленно произнес Осокин. – Подумайте, готовы ли вы взять на себя ответственность за те миллионы жертв, которые возникнут в результате ваших действий.

Он лихорадочно прикидывал, какие еще аргументы может использовать. Совершенно понятно, что у администрации Кейсона, что называется, «сорвало резьбу» и она полна решимости поквитаться с Россией за пережитое семь лет назад унижение, когда вся мощь Соединенных Штатов не помогла им спасти от разгрома Грузию.

– Не надо нас пугать, – раздельно произнес американец. – Мы оба с вами знаем, что ржавые советские ракеты, которые у вас остались, никогда не будут запущены. В противном случае наш ответ будет сокрушительным. – Тут он мгновенно преобразился и сменил угрожающий тон на уговаривающий. – Будьте благоразумны. В Британии и Соединенных Штатах масса ваших граждан. Никто не чинит никаких препятствий ни им самим, ни их собственности или капиталам. Мы не намерены менять ваше правительство. Мы даже отказались от замораживания его активов в западных банках. Вы делали ошибки и часто отступали от демократических норм и принципов. Руководство России перешло грань, за которой его действия стали нетерпимыми, и вынудило нас применить силу. Но когда все закончится, мы вновь будем искать пути к сотрудничеству. В наших общих интересах завершить этот конфликт как можно быстрее, а не увеличивать его масштабы.

– Вы можете закончить этот конфликт немедленно, – мрачно произнес Осокин. – Просто отдав приказ прекратить агрессию и вывести войска с нашей территории. Пока не дошло до тяжелых последствий. Когда начнут подниматься ядерные грибы – будет поздно. Вы хотите отторгнуть часть нашей территории. Это не останется без последствий!

– Еще раз говорю: не пугайте нас. Атомная бомба, сброшенная на наши войска, вызовет десятикратный ответ. Обнаружив запуск ракеты, мы ответим, не дожидаясь, пока она доберется до цели. Мы не собираемся отторгать у вас Калининградский анклав. Его будущее будут определять его жители под многонациональным контролем. Вам придется выполнить наши условия в части демилитаризации региона и установления буферной зоны вдоль границ стран Балтии. Вы не захотели сделать это добровольно, и нам пришлось вас подтолкнуть. Это политика, господин Осокин. – Хейли откинулся на спинку кресла. – А сейчас я предлагаю прервать нашу встречу и посетить в госпитале господина Реваку. Сердце у старика не выдержало, надо же… А с вами давайте встретимся завтра. Или послезавтра, когда конфликт между нашими странами приблизится к разрешению.

– Слушай мою команду! Первому взводу занять оборону в зданиях на южной стороне. От бетонного до «горбатого» моста. Второму взводу – на северном берегу, от свалки до северной дороги. Третьему – тоже на северном, между рекой и карьером. Командирам взводов принять меры к оборудованию боевых позиций. Окапываемся, оборудуем огневые точки. Особое внимание обращаем на маскировку. На все про все – четыре часа! Разойдись!

Лес, где батальон понес первые потери, они покинули часа через полтора после бомбардировки и километров через десять вышли к Знаменску. Канонада на юге не утихала. Правда, в сплошном реве орудий наметились паузы. Иногда минут по десять не стреляли, иногда начинали молотить, как ночью.

Привал устроили прямо в маленьком здании городского вокзала. Кто-то пустил слух, что дальше повезут на поезде, но Василий не поверил. Если машина еще может объехать воронку, то преодолеть разрушенные рельсы у поезда не получится.

Предположение оказалось правильным. Услышав разговор офицеров, Царев понял, что три городских моста в пределах поселка городского типа – два автомобильных и железнодорожный – считались стратегически важными. Их уничтожение или по крайней мере попытка такового считалось аксиомой, и то, что американцы не попытались этого сделать, навело какой-то из штабов на мысль, что они берегут их для себя. Мосты немедленно заминировали, а их батальон привлекли для противодесантной обороны.

Мост, который предстояло оборонять их роте, был переброшен через реку Преголю и пойменную низину и представлял собой семь металлических пролетов, опиравшихся на каменные быки. С двух сторон от узкой проезжей части были устроены пешеходные мостки. Командир взвода нарезал их отделению позицию прямо в огородах покинутых домов, фронтом на север. Окапывались по науке, так как из инструмента были только саперные лопатки, то есть с индивидуальных ячеек. Земля была влажная и копалась сравнительно легко. Василий оккупировал небольшую промоину и подумал, что кроме личного окопа неплохо было бы оборудовать нишу под убежище. Впереди лежала низинка. За ней местность начинала полого подниматься, и метрах в шестистах стояла кучка сельскохозяйственных построек. Среди них было заметно движение. Похоже, что внезапного нападения с той стороны пока можно было не опасаться. Ухо болело.

Подходя к району патрулирования, Кузнецов наблюдал за тем, как меняется на экране тактическая обстановка. Там добавился важный раздражающий фактор: в районе северного побережья Готланда появился Е-2D [45] Грумман E-2D «Эдванст Хоукай» (англ. Grumman E-2D Advanced Hawkeye ) – американский палубный самолет дальнего радиолокационного обнаружения. и теперь «светил», как прожектор, наблюдая за воздушной обстановкой на севере Балтийского моря. Стало понятно, почему их так торопили со взлетом: либо «Хоукай» мог быть приманкой, с задачей выманить на себя русские истребители и навести их на засаду, либо готовился удар американской авиации по кораблям флота. Первую эскадрилью, державшуюся на высоте пятнадцати километров южнее прославленного Ханко, оттуда вряд ли видели, но четверка Су-27 177-го истребительного авиаполка, прикрывающая корабли, наверняка была у них как на ладони.

Командование клятвенно обещало ему не бросать полк в мясорубку, пока все пилоты не совершат минимум по одному вылету на спокойных участках фронта. Северная Эстония как раз и являлась таким «спокойным участком». Первоначально задачей первой эскадрильи было прикрытие штурмовиков, работавших по заявкам командования соединений, двигавшихся от Нарвы на запад, и высадившихся в районе Таллина десантников. Но еще до взлета задачу изменили.

– Внимание, Полста двенадцать, я Жук-4, – раздался в наушниках голос оператора с кружащего над Готландом А-50 [46] А-50 – советский/российский самолет дальнего радиолокационного обнаружения и управления. . – Две группы целей по азимутам сто девяносто и двести двадцать пять! Предположительно F-18! Лечь на курс двести шестьдесят, атака по варианту четыре!