Антон Первушин - Пираты Тагоры

Странник поднял глаза. Птицелов снова поразился спокойствию главы огромного департамента: казалось, что этому человеку ведомо обо всем и все ему по плечу, что это «все» в какой-то мере ему принадлежит, поэтому он везде словно у себя дома.

Какое-то смутное воспоминание отозвалось в нем не очень приятной маятой. Воспоминание о темном лесе, о смертельной опасности, о предательстве… Но главное, что иномирянин обнаружен. Это сейчас задача номер один. Задача номер два – его нейтрализовать. Задача номер три – уберечь семью от происков Оллу Фешта. И нет пока времени предаваться воспоминаниям.

– Моему сектору нужно знать лишь одно, господин Странник: где его найти?

Птицелов сидел, словно на иголках, понимая, что медлить нельзя. Людей на улицах будет с каждым часом все больше и больше… Сейчас Страннику известно, где иномирянин, через час паразит сменит носителя, и ищи-свищи потом гадину…

– Вашему сектору это знать отнюдь не обязательно, – проговорил Странник, снова зарываясь в бумаги. – Птицелов, перестаньте бежать впереди телеги! – зеленые глаза главы ДСИ сверкнули; на море поднимался шторм. – Я же говорю, что взять его нужно будет без шума! Чем меньше людей будет осведомлено об этой операции, тем лучше. В идеале о ней не должен знать кто-либо еще, кроме нас с вами.

Поррумоварруи хмыкнул.

– А вас, профессор, я бы попросил подождать в приемной. – Странник привстал, уперся руками в крышку стола. – Будьте любезны!

Поррумоварруи поспешно поднялся. Откланялся и двинул к дверям.

– Благодарю! – бросил ему вслед Странник, затем снова уселся и зарылся носом в бумаги.

– Вы хотите, чтобы с иномирянином разобрался я сам? – сообразил Птицелов.

– Ага. – Странник качнул головой. – Догадливый…

– Я готов, – ответил Птицелов.

– Хорошо. Вам придется пробраться в Центр.

Птицелов сглотнул.

– Теперь понимаете, почему я не хочу привлекать к этому делу лишних людей? – Странник нахмурил брови. – Никто об этом не должен знать, Центр – особая закрытая территория.

– Но вы доверяете мне? – переспросил Птицелов, ощущая смесь гордости и неподъемной ответственности.

– У вас на счету – больше контактов с иномирянами, чем у кого-либо в Свободном Отечестве. Вы справитесь, – ответил Странник, словно речь шла о само собой разумеющемся.

Птицелов встрепенулся. До него только сейчас дошло, что насторожило его в словах Странника.

– Но ведь Центр уничтожен!

Странник просто посмотрел Птицелову в глаза. Ничего не сказал, побарабанил пальцами по столешнице. Потом оживил селектор и проговорил, точно для самого себя:

– Надо бы подготовить «изделие-351». Все должно быть готово и лежать у меня на столе. Даю пять минут.

Сказав это, он снова уставился на Птицелова.

– Центр восстановлен? – догадался тот.

– В лучшем виде, – кивнул Странник.

– И работает?

– Функционирует, как и раньше, – подтвердил глава ДСИ. – Может быть, даже эффективнее.

– Эффективнее?

Птицелов знал о ментотронном излучении, которое при Отцах транслировали из Центра через сеть Башен, только по чужим рассказам и по прочитанному в книгах и газетах. Крепко записались на подкорку агитки новой власти: мол, все, что связано с излучением Башен, есть зло. Какое-то несоответствие получалось. Впрочем, при новой власти и грязевик в героях Отечества ходит… Куда проще жить за Голубой Змеей, там враг – упырь да одичавший мутант-людоед. А здесь… Все смешалось и переплелось в разоренной войной и революцией стране. Без метафорического меча Ю Таана, которым рубят все хитрые узлы, не обойтись.

– Завтра проверим. – Странник прищурился. – Как думаешь, не помешает тем, кто выйдет на демонстрацию, немного энтузиазма и веры в себя и Свободное Отечество?

– Я всего лишь занимаюсь иномирянами, – пожал плечами Птицелов.

Кто он такой, чтобы излагать сильному мира сего свои сомнения? Если Странник поможет выручить семью, Птицелов жизнь ему отдаст, не то что душу… Но все-таки что-то заставило его заглянуть главе ДСИ в глаза и проговорить:

– Зачем же Центр было восстанавливать, а? Ведь выродкам снова на орехи достанется…

Ожил селектор. Пропиликал первые ноты гимна Свободного Отечества. Странник вдавил кнопку.

– «Изделие» доставлено, – сообщила секретарь.

– Прекрасно, – ответил Странник. – Разрешение на вынос «изделия» на имя начальника сектора «Оперативного реагирования» Отдела «М» при ДСИ Вагги Хаззалгского – мне на подпись.

– Слушаюсь.

Странник перевел взгляд на Птицелова.

– Ну не можем мы пока без Центра, понимаете? Пока не можем.

Птицелов кивнул. Странник кивнул ему в ответ и неожиданно улыбнулся. В отличие от Оллу Фешта этот человек улыбаться умел. И тогда Птицелов сказал то, что не давало ему покоя:

– Я хотел просить вас о своей семье…

– Я знаю все, о чем вы хотели меня просить, – Странник выдвинул из стола один из ящиков, вынул оттуда распечатанную пачку чистой бумаги. Отложил в сторону, снова влез в ящик, выудил лакированную шкатулку. – Держите, охотник на иномирян! Теперь все в ваших руках. И Столица, и Отечество, и ваша семья. Понимаете?

Птицелов подошел к столу. Принял шкатулку, она оказалась тяжелой. На крышке был вырезан ряд иероглифов, похожих на письмена Островной Империи, только еще сложнее.

– Что это?

– Смотрите-смотрите. Открывайте. Это подарок от шефа.

Птицелов откинул крышку. Посмотрел внутрь шкатулки.

– Я не знал, что у нас такие могут делать.

– У вас, пожалуй, и не могут.

– А где могут? На вашей родине, в Пандее?

– Да, в Пандее…

– Господин Странник… – Птицелов замялся. – Вам ведь известно о моей способности отличать правду от лжи?

Странник хмыкнул.

– Известно. Мне известно еще, в каких случаях этот дар не работает. – Видя, что Птицелов собирается что-то сказать, Странник добавил: – Но теперь у тебя одна правда, Птицелов. Найди сбежавшего иномирянина, и ты спасешь всех – себя, меня, семью, Столицу, Мир. Все остальное – это шелуха.

Полуторакилометровый диск «Тасмании» восходил над красно-оранжевым серпом Саракша третьей незаконной луной. Люди в рубке «призрака» наблюдали приближение гиганта в полном молчании. Впрочем, это «Тасмания», без вести пропавшая около года назад, казалась сейчас призраком, миражом, фата-морганой, которая растает, едва спасательный звездолет коснется ее лучами своих локаторов. Даже многоопытные комконовцы затаили дыхание, когда пилот приступил к стыковочным эволюциям.

«Тасмания» заслонила горизонт. Теперь не она восходила над Саракшем, а он над ней. Стометровые выступы реакторной группы, окружали пятидесятиметровый купол обитаемого отсека, словно лепестки чашечку цветка. Эспада вспомнил, что из-за этой своеобразной формы Д-космолетам долгое время было принято давать «цветочные» названия: «Лилия», «Ромашка», «Левкой», «Подсолнечник», но потом кто-то из главных конструкторов решил, что это звучит несолидно, и с орбитальных верфей стали сходить корабли с именами «Тариэль», «Геркулес», «Стрела», «Арго».