Артём Мичурин - Умри стоя! (Доблесть и честь)

— Нет, давай дальше.

— Дальше, так дальше. Знакомься — орудие калибра пятнадцать миллиметров, — представил он тяжёлую длинноствольную пушку с ранцевым патронным коробом. — Режим огня только одиночный. Это чтобы у тебя не возникло соблазна дать очередь от бедра. Ни при твоём весе. Также я не рекомендую палить из неё на ходу. Остановился, принял устойчивое положение, — расставил оружейник чуть согнутые в коленях ноги, — стрельнул и меняй позицию. Идеальная штука для уничтожения снайперов. Прошивает бетонную стену в метр толщиной с полукилометра, и всё, что за ней. Хороша против лёгкобронированной техники. Но для ближнего боя — сам понимаешь — не лучший вариант. Лента на триста патронов.

— Продолжай.

— Продолжу. Автоматический гранатомёт. Калибр шестьдесят миллиметров. Прекрасное оружие поддержки. Имеются осколочные, осколочно-фугасные и фосфорные боеприпасы. Дальность прямого выстрела — двести пятьдесят метров. Навесного — до четырёх километров. В новой прошивке твоего шлема есть специальный прицел. Легко и непринуждённо заменяет ротный миномёт. Только вот из миномёта проблематично накидать гостинцев в окно, а из этого — пожалуйста. В коробе сто пятьдесят выстрелов. По мне так у него всего один недостаток — тяжело подтверждать убийства.

— Не самый малый из недостатков.

— Что ж, тогда рекомендую вот это, — указал оружейник на коренастый агрегат с коротким стволом, увенчанным дульным тормозом-компенсатором почти такой же длины. — Автоматическая картечница калибра сорок миллиметров. Я бы назвал его дробовиком, но ведь ты не считаешь, в самом деле, что этого красавца следует заряжать двумя нулями? Тут использована сильно удлинённая гильза гранатомётного выстрела, а внутри пятьдесят десятимиллиметровых стальных картечин. Дверные петли — не его работа. Он выносит двери целиком, ломает бетонные балки и перекрытия. А что наш малыш делает с мясом — песня. На расстоянии пятидесяти метров у него из пехоты нет неберущихся целей. Броня шестого класса проминается до спины. Потроха через рот брызжут. На сверхкоротких дистанциях просто рвёт надвое. Отлично урабатывает низколетящие беспилотники. Техническая скорострельность — двести шестьдесят в минуту. Лента на четыреста патронов.

— Хорошая вещь. А этот что тут делает? — кивнул Глеб на не вписывающийся в ряд тяжёлого вооружения единый пулемёт.

— Стандартный П-150, - пожал плечами оружейник. — Только приклад с рукоятью и предохранительная скоба изменены под «Ивана». Это на случай, если требуется повышенная мобильность в бою. Лёгкий, хочешь с ранцем, хочешь без него, дополнительные короба к бёдрам крепятся, обе руки можно освободить при необходимости, да и боезапас легко пополнить. Отправишься с отрядом в дальний рейд, лишним не будет.

— Понятно.

— А тут у нас баллистический щит, — поймал оружейник взгляд Глеба, упавший на большую прямоугольную бронеплиту с креплением и смотровой щелью. — Тяжёлая штука, но полезная. Вешается на левое предплечье. Кисть при этом свободна. Защищает от множества неприятностей, включая двенадцать и семь миллиметров. Но повторных попаданий из такого калибра лучше избегать, класс защиты резко падает. Держит прямые попадания не кумулятивных гранатомётных выстрелов. В положении стоя укрывает с головы по колено. Если присядешь, снаружи останется только правая рука с оружием. Незаменим при штурмах. Да и в городском бою облегчит жизнь, если можно так сказать про девяностокилограммовую хреновину.

— А тридцать миллиметров остановит?

— Нет, конечно, но притормозит. Остальное сделает броня костюма.

— Возьму картечницу и щит, — сделал выбор Глеб и тут же примкнул последний к левой руке «Ивана».

— Ловко. С малышом помочь?

— Справлюсь, только ленту подайте, — водрузил он на спину короб и загнал оружейное крепление в посадочное место на правом предплечье.

Техники протянули ленту через гибкий рукав и вставили в лентоприёмник картечницы.

— Взводить здесь, — тронул оружейник слегка изогнутую напоминающую рог ручку затвора.

— Благодарю, — Глеб одним пальцем левой руки загнал патрон в патронник и шагнул на рубеж.

Зеваки из гарнизонных офицеров зашумели в ожидании скорого представления.

— Оружие активировано. Начинаем по моему сигналу. Пошёл!

Первая возникшая за укрытием в форме окна мишень разлетелась на куски вместе с укрытием. Глеб даже не успел её толком разглядеть. Выставленный вперёд щит немного мешал обзору, но рассеивание картечи компенсировало связанные с этим неудобства при прицеливании. После второй линии Глеб и вовсе забыл о перекрестии на забрале шлема, чисто интуитивно управляя оружием. Стальной смерч разносил к чертям не только цель, но и всё, что оказывалось в радиусе метра от неё. Слова полковника о «более девяноста процентов некомбатантов» Глеба сейчас совершенно не беспокоили, он упивался огневой мощью, превращая в пыль линию за линией, пока, наконец, не остановился в конце ровного как стол стрельбища.

— То, что надо!

Сигнал побудки прозвучал в четыре пятнадцать. Не успел Глеб запрыгнуть в штаны, как по громкой связи поступил приказ: «Пятой роте построиться на плацу у казармы восемь при полной выкладке для проведения инструктажа. Время сбора — четыре тридцать».

Прибыв за пять минут до назначенного времени, Глеб попал как раз к построению, чем внёс небольшую сумятицу в ряды штурмовиков, глазеющих на вставшего в конец шеренги «Ивана». Ещё больше внимания отвлекла на себя «Химера», подкатившая минутой позже. Но когда на плац прибыли Старшие Братья, даже сержанты временно забыли о своих обязанностях.

И без того громадные детины в амуниции производили впечатление шагающих крепостей. Комбинированная броня, о весе и классе которой можно было только гадать, больше всего напоминала экипировку решившего пойти в атаку сапёра без головы. Массивный стоячий ворот и смонтированное на грудной бронеплите трёхсекционное забрало с толстенным стеклом почти полностью скрывали этот важный для солдата элемент анатомии. Укрывающая торс Талоса кираса была настолько плотно усеяна магазинными подсумками, что Глеб поначалу решил, будто это пакеты динамической защиты, чему ничуть не удивился, смотрелись они на Брате очень гармонично. Нижняя часть тела живых бастионов — от таза до ступней — помимо брони опоясывалась экзоскелетом, помогающим нести огромный вес. За спиной висел рейдовый ранец, а в районе поясницы крепился блок питания. Спереди на поясе разместились два объемистых подсумка, до отказа набитых выстрелами. Укрытая по самые пальцы ладонь Талоса согревала рукоять автомата, габаритами больше напоминающего единый пулемёт с помповым подствольником на сорок миллиметров. Оружие имело два расположенных в горизонтальной плоскости ствола. Загнутый рожком магазин был, судя по толщине, четырёхрядным и подавал патроны сразу на оба. Такого Глебу видеть ещё не приходилось. А вот на шее Колосса висел самый обычный… «Феникс». Впрочем, легендарный роторный пулемёт Палачей всё же претерпел небольшие изменения: вертикальная рукоять управления огнём переместилась вперёд, будучи установлена на кронштейн, одновременно служащий упором для предплечья, так что Колосс мог удерживать оружие одной рукой; а горловина лентоприёмника сместилась чуть ниже, дабы гибкий рукав, тянущийся к патронному ранцу, не мешал управлять пулемётом. На боку у каждого красовалось по «Грому» с увеличенной рукоятью и удлинённым стволом.