Денис Бурмистров - Аномалия

Пропало чувство времени. Когда отсутствует необходимость есть и спать, время из отрезков ожидания превращается в единый поток, наполненный событиями и делами.

Все реже вспоминались семья и дом. Ожесточенная работа, исследования – вот что стало единственно возможным, а значит, единственно важным.

Но Он не забыл ничего. Чувства, мечты, воспоминания пришлось убрать в дальний ящик. Иначе сотрется, пропадет, исчезнет. Поначалу часто заглядывал в него, но потом стал возвращаться все реже и реже. Потому что больно. Потому что отвлекало.

Борьба с «червоточиной» отнимала много сил и времени. Дыра никак не хотела подчиняться, она рвала ограничительные контуры и шутя разбивала любую защиту. Из черной гортани, из тех мест, с которыми она соединялась извивающимися хвостами, с периодичностью выплескивались волны частиц, куски атмосфер, а иной раз и разные существа. Чаще мертвые, очень редко живые, но все изуродованные – рано или поздно те и другие становились информационной едой.

Как-то раз дыра выплюнула человека. Он неуклюже поднялся в своем блестящем скафандре, с сожалением потряс оборванным страховочным шнуром. Осмотрелся. Отшатнулся от «червоточины», побрел к выходу. На ходу открыл забрало шлема.

Он был очень похож на Виктора Куликова. Он был Виктором Куликовым. Но другим. Из иного измерения.

Человек в скафандре погиб в Янтарных Полях. Его тело поглотили собиратели…

Виктору стало неуютно. Он попробовал вырваться из этого мира чужих воспоминаний, но его накрыла очередная картинка.

Удалось стабилизировать «червоточину». Решение оказалось элегантным, но не очевидным. С этой стороны Он не заходил. Впрочем, теперь все позади.

Он воевал с Медузой, как называли местные зону пространственно-временной аномалии. Делал он это не столько из чувства ответственности за неудавшийся эксперимент, сколько из-за желания познать, контролировать, усмирить. Получалось не очень. Единственным достижением стало сдерживание выплесков из «червоточины», отчего остановилась пространственно-временная эрозия. Медуза почти перестала расти.

Только вот и Его время подходило к концу. Он менял умирающие клетки на новые, заменял ущербные хромосомы в своем ДНК. Но сознание Его таяло, истончалось день за днем, словно хлопья тумана под дуновением ветра. Разбросанное частями по всем нервным центрам, контролирующим многокилометровую сеть тела, работающее на грани возможностей живого существа, теряющее любое сходство с человеческим, – это сознание неминуемо должно было угаснуть.

И тогда Он решил, что должен сделать последний подарок тем, с кем хотел, но не смог наладить контакт. Он решил дать умершим в Медузе людям второй шанс. Тем самым выказав будущим исследователям свою добрую волю.

Ведь рано или поздно ученые этого мира добрались бы и сюда.

Он сделал все, что мог. Много загадок остались неразрешенными. Много вопросов без ответа. Медуза так и не покорилась.

Когда хорошо отлаженная система стала функционировать без Его вмешательства, осталось лишь взять еще горячие осколки сознания и перенести их в тот самый дальний ящик. К семье, дому, чувствам и воспоминаниям.

Боялся ли Он смерти? Уже нет. Жалел ли Он о невозможности вернуться? Немного. Гордился ли проделанной работой? Несомненно! Именно поэтому оставил ключ тем, кто придет за его сундуком. Придет и увидит истории в картинках…

Виктор дернулся, распахнул глаза. Завертел головой, хватая ртом воздух, судорожно вцепился пальцами в волосы. Рядом захрипел Иван, поднимаясь на колени.

Куликов опустил руку, резко повернулся к смотровой комнате, с тревогой всмотрелся в переплетение лиан.

В самом центре живой паутины виднелся силуэт человека. Его голова сияла ярко-синим светом.

Ниндзя открыл сундук пришельца.

За спиной Виктора раздался нервный смех. Куликов оглянулся.

Ивана шатало, но он упорно поднимался на ноги. Его лицо побагровело, он, не сдерживаясь, смеялся в голос, хлопая себя ладонью по ноге.

– Ты чего? – Виктор с трудом поднялся, доковылял до друга. – Эй?

– Я… – давясь от смеха, произнес Иван. – Ошибка. Я создан… по ошибке! Мы думали, что я твой двойник… А я… Я двойник другого… Того, второго… Я – ошибка!

Виктор сообразил, что Иван тоже видел историю ученого из другого мира. И видел человека в серебристом скафандре.

Все наконец-то встало на свои места.

Виктор не погибал на инициации, его попросту выкинуло за Периметр, и он очень удачно упал. Он не связан незримой «пуповиной» двойников, которая тащила тех назад в Медузу, его галлюцинации могли быть просто следствием некоей болезни, шока, алкогольного отравления. Бритва Оккама, черт возьми! Верно очевидное!

Эта мысль пришла так внезапно, что Виктор даже забыл про хохочущего Ивана.

– Успокойся, – почти ласково проговорил Виктор, легонько хлопнув Ивана по сухой щеке. – Ты не ошибка. Ты тот, кто ты есть. Мы все рождаемся никем, но именно наши дела и поступки делают нас людьми. Ты доказал свое право быть тем, кем хочешь, а не тем, кем кажешься. Уяснил?

Иван замолчал, потирая щеку.

– Мы узнали, как ты родился. Но теперь осталось узнать, как ты будешь жить, – Куликов взял друга за плечо. – А ведь ты будешь жить, верно?

Иван поднял на Виктора глаза. Убрал ладонь от щеки.

– А ничего другого не остается, – пожал он плечами.

– Вот и отлично, – хлопнул друга по спине Куликов. – Пошли вызволять Ниндзя. – Со мной все в порядке.

Голос раздался сразу отовсюду. Звучали стены, пол, пустота над головой. Звучал сам воздух, очень точно передавая тембр и интонации корейца.

Виктор и Иван, не сговариваясь, повернулись в сторону висящего посреди смотровой комнаты человека.

– Ниндзя? – глупо переспросил Виктор.

– Да, – ответил ему голос. – Я живой.

Куликов подошел ближе к открытой двери в смотровую, сощурившись от бьющего в глаза света.

– Ты можешь оттуда выбраться? – Он протянул руку, но не решился коснуться пульсирующих отростков.

– Могу, – разнесся голос. – Но не стану этого делать. Я нужен здесь.

– Что ты мелешь?

– Ты не представляешь, какая это громада знаний и проделанной работы! – Голос казался восхищенным. – Это колоссальная информация, которую просто необходимо использовать!

– Кажется, он хочет занять место умершего пришельца, – кинул Куликову Иван.

– Похоже на то, – шепнул ему Виктор, осознавая, что Ниндзя их прекрасно слышит. – Ниндзя! Зачем тебе это?

– Я не могу отказаться. Это судьба, Провидение. Он ждал кого-то, кто оценит и поймет. Кто приумножит его знания и дела. Кто продолжит бороться с последствиями эксперимента. Кто сможет обуздать Медузу.

– Тебе-то это зачем? – выкрикнул в смотровую Иван.