Владимир Брайт - Москва никогда

0.58 по восточноевропейскому времени

Уставший от хронического недосыпания следователь по особым поручениям Василий Сергеевич Рогов молча курил, внимательно разглядывая удивительного арестанта, спокойно расположившегося на стуле напротив. С виду ничего особенного – неказистый лысоватый толстячок с мешками под глазами и нездоровым цветом лица. Однако за обманчивой внешностью скрывался целеустремленный человек с большими амбициями.

А если быть предельно точным – ЧРЕЗМЕРНО большими. Не исключено, что именно они толкнули его на столь опрометчивый шаг. Причем «опреометчивый» – это еще мягко сказано. По законам военного времени содеянное – не просто диверсия, а прямая измена, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Правда, пока не совсем ясно, зачем именно понадобилось вносить сбой в работу спутника наблюдения. Но, во-первых, как учили в детстве: «Все тайное рано или поздно становится явным», и этот загадочный случай – не исключение. Во-вторых, за опрометчивые действия придется ответить по всей строгости закона, без скидок на былые заслуги.

И ведь что самое удивительное, на самоубийцу Алексей Петрович Карпин, в узких профессиональных кругах более известный как Карп, не похож. На фанатика – тем более. Умный, здравомыслящий мужчина, не раз и не два на деле доказывавший свои блестящие аналитические способности.

Они раньше не пересекались. Тем не менее Рогов был наслышан о громких делах в 2036-м и 2039-м. Тогда все было разыграно, как по нотам. Ни больше ни меньше – наглядное пособие для учебника по спецоперациям.

Сегодня же все сделано настолько топорно и нарочито явно, что не укладывается в голове. Одно из двух: или это часть какой-то хитроумной, многоходовой комбинации, или жест отчаяния. Судя по спокойному виду арестанта, задержанного десять минут назад на месте преступления, ни о каком отчаянии речь не идет. Значит, что-то задумал или надеется. Только вот что именно?

Ответ на этот вопрос следователю предстояло узнать в течение ближайших минут.

– Алексей Петрович, – доверительно начал Рогов, потушив сигарету. – Мы с вами давно уже не мальчики, поэтому никаких психологических игр в хороших и плохих полицейских с моей стороны не будет. Я кратко изложу основные факты, затем попрошу вас озвучить свою версию происшествия, после чего с помощью инъекции «сыворотки правды» узнаю то, что хочу.

– Согласен, – рассеянно кивнул Карп. Создавалось такое впечатление, что его не особо волнует происходящее.

– Вот и замечательно! Итак, с вашего позволения, начну.

– Конечно.

– В двадцать три сорок две, связавшись с дежурным, вы представились, потребовав срочную аудиенцию у старшего офицера ночной смены. С формулировкой «Дело первостепенной важности, не терпящее отлагательств».

– Казенные фразы прекрасно действуют на нижестоящих чинов, – пояснил Карпин, посмотрев на часы.

– Издержки вертикали власти, – печально вздохнул Рогов, как бы между делом поинтересовавшись: – Ждете чего-то или кого-то?

– Скорее второе. Конкретно – когда вам сообщат о нападении на конвой и, отбросив в сторону ненужные больше формальности, мы перейдем к настоящему делу.

– Конвой?

– Вы не в курсе? Хотя зачем спрашиваю?! – в глазах арестанта промелькнула лукавая искра. – В «Пятерке» все так помешаны на секретности, что зачастую голова не ведает, чем занимается хвост, и наоборот. Продолжайте, пожалуйста, насчет моих прегрешений. Уверен, к теме конвоя мы успеем вернуться.

– Хорошо. В ноль двадцать девять вы миновали контрольно-пропускной пункт и, вместо того чтобы проследовать в кабинет дежурного офицера, заперлись в туалетной кабинке. Два этажа или одиннадцать метров по прямой, включая перекрытия, – не помеха для сигнала многофункционального сканера «ЕФ-12», с помощью которого вы подключились к серверу, в конечном итоге заблокировав связь со спутником наблюдения.

– Да, «ЕФ-12» – отличный прибор, – согласился Карпин. – Редкий экземпляр. Кстати, вещественное доказательство у вас?

– Нет, им занимаются специалисты.

– Жаль. С удовольствием бы забрал. Второй такой сейчас трудно найти.

Надо отдать должное арестованному. Он вел себя не просто вызывающе нагло, а скорее за гранью фола.

– Мне то…

Вызов по внутренней линии оборвал начатую фразу на полуслове.

– Да, слушаю… Когда?.. Уже выехали?.. Он упоминал об этом… Меня не поставили в известность… Обязательно узнаю…

– Проблемы с конвоем? – спросил Карпин так, словно речь шла о незначительном пустяке.

– Да. Кажется, вы хотели рассказать об этой операции. Я весь внимание.

– Хотел.

– С удовольствием послушаю, – следователь сделал приглашающий жест, закурив еще одну сигарету.

– Вижу, записываете беседу на диктофон?

– Стандартная процедура.

– Я так и понял.

Рогов чуть было не поинтересовался: «Тогда зачем спрашиваете?», но передумал. Сидящий напротив него мужчина никогда и ничего не делал просто так.

– Вкратце хронология событий такова, – начал Карпин. – «Пятерка» решила переправить одного необычного андроида в Европу. Полагаю, у вас нет соответствующего уровня доступа к этой информации, поэтому не стану вдаваться в детали. Чтобы воспрепятствовать намерению ваших коллег, я приказал своей команде напасть на конвой и уничтожить девчонку-андроида.

– Неужели они согласились? – как ни старался, следователь все же не смог удержаться от само собой напрашивающегося вопроса.

– После того как вам сообщают подобную информацию, желательно определиться с выбором. Что безопаснее – выполнить приказ или нет?

– Я понял, продолжайте.

– Приятно иметь дело с умным собеседником.

– Взаимно.

– Подготовка к операции включала проведение плановых учений в «Радуге Смерти». Правда, их пришлось провести на неделю раньше, но чего не сделаешь ради дела?

– Точнее, на что не пойдешь…

– Ну, можно сказать и так, – равнодушно пожал плечами Карп и продолжил: – Во время учений существует негласная практика заключать невинные пари на то, чей человек останется «последним, оставшимся в живых». Вы в курсе?

– Да, слышал об этом.

– Во избежание ненужных вопросов мне пришлось пойти на небольшую хитрость…

– Кто бы сомневался, – криво усмехнулся Рогов.

– После победы я сообщил своим людям, что ставкой в игре были два бронетранспортера. Хотя на самом деле на кону стояла секретарша… В общем, имя очаровательной феи не имеет значения. Она здесь вообще ни при чем.

В свете всего вышесказанного имя нимфетки, и правда, не имело значения. Положив недокуренную сигарету на край пепельницы, следователь поинтересовался: