Владимир Брайт - Москва никогда

– ЭВРИКА!

Я наконец понял, в чем заключается главный секрет времени. Жизнь человека подобна отснятому фильму, где все изначально предрешено. Хочешь посмотреть, что будет дальше, – промотай на убыстренной перемотке. Особенно понравившиеся моменты прокрути медленно. Главное – найти пульт…

Тот самый…

Заветный…

Мысли начали путаться. Перед глазами поплыли цветные круги. Попытавшись прийти в себя, я несколько раз тряхнул головой. Не помогло. Оказалось, пока я размышлял о превратностях времени, рулевое колесо вывернулось наизнанку и, обернувшись змеей, уползло под сиденье. Черт! Как теперь машину вести?

– Верните мне руль! Точнее, змею!

– Чего он хочет? – спросил Якудза у дока.

– Не могу разобрать, говорит слишком быстро, – ответила Герцогиня. В свете последних событий инъекция «Элифентазила-С» перестала казаться ей хорошей идеей.

– Может, мне сесть за руль?

– Сейчас Флинта лучше не трогать.

– Тебе, наверное, виднее, – в его последних словах не чувствовалось особой уверенности.

– ГДЕ ЗМЕЯ???

Чтобы не свалиться в штопор безумия, я вспомнил о пляже. Уцепившись за спасительное воспоминание, как за страховочный трос, в конечном итоге выбрался из трясины зарождающегося кошмара.

Пляж…

Именно он был отправной точкой моего путешествия. Местом пересечения нескольких временных потоков. Спокойной гаванью, где можно отдохнуть и расслабиться.

Пляж…

Хотя и не без труда, мне все же удалось вернуться туда.

– Черт! Как все сложно!

Пульт…

Транквилизаторы…

Наркотики…

Сердце…

Опасность…

Я точно знал, что в начертанных на песке иероглифах скрывался смысл мироздания. Дело оставалось за малым – понять, как их можно прочесть.

– Флиииииииииинт.

– Чтоооооооооооооооооо?!! – неимоверным усилием воли мне удалось обуздать ярость.

Это так жутко бесит, когда тебя отвлекают в самый неподходящий момент!

– Кааааааааааакооооой плаааааааааааан?

Якудза мог бы спросить у Герцогини, до каких пор командир будет биться в некоем подобии эпилептического припадка? Но не стал. Да и что тут можно ответить? Ничего хорошего. Судя по всему, время от времени Флинт способен как-то возвращаться из своих «заоблачных далей», поэтому лучше попытаться спросить у него самого.

– Какой план?

Чтобы не отвечать, я вновь показал знак тайм-аута.

– Ниииииикаааааакииииих таааааааааймааааааааутооооов!!!

«Он не отстанет», – понял я, возвращаясь к обычному уровню восприятия. Во второй раз получилось намного проще. Видимо, сказывался опыт.

– Приезжаем на железнодорожную ветку. Садимся в поезд. Уезжаем.

– Так просто?

– Да.

В отличие от скептически настроенного напарника, я действительно не видел в предстоящей операции ничего сложного. Программа восстановления железнодорожных путей имела конкретную цель – наладить сообщение между анклавами. Судя по отрывочным данным, дела шли хорошо. Если руководство «Пятерки» собиралось вывезти девчонку по железной дороге в безопасное место, значит:

а) было куда везти;

б) они заранее подготовили паровоз.

Последнее время паровые двигатели заменили электровозы и тепловозы на дизельном топливе. Минус допотопного локомотива в том, что он жутко медленный, несомненный плюс – нет проблем с топливом: вокруг полно леса.

Никому не придет в голову угнать бронепоезд, значит, охраны немного: от силы пять-шесть человек. Они оповещены о нападении на конвой, но мы приедем с девчонкой и решим все вопросы, прежде чем смутные подозрения встречающих превратятся в уверенность.

– Приезжаем на железнодорожную ветку. Садимся в поезд. Уезжаем, – повторил я.

– Флинт, ты серьезно? Хотя, что я спрашиваю? Герцогиня, скажи, что ты вколола нашему супергерою, и я замолчу.

– Это…

– Не говори! – приказал я.

– Почему?

– Во-первых, нарушишь очарование момента, во-вторых, мы уже подъезжаем.

– Нет, я все же ск…

– Замолчи! – мне показалось, что я произнес фразу не так уж и громко, но, судя по тому, с какой силой Морж ударил хвостом по обшивке салона, ему передалось эмоциональное состояние хозяина.

– Все в порядке, – я попытался успокоить ведомого…

Тщетно.

– …кажу…

Никогда прежде бул не был так взвинчен.

– Герцогиня, закрой рот! – крикнул Якудза, понимая, что прямо сейчас девяносто килограммов неконтролируемой животной ярости порвут на куски всех, кроме хозяина.

– Все в порядке… – пульт от времени до сих пор оставался у меня.

Нажав на паузу, я попытался «перетащить» взбешенного була на пляж. Наши сознания в некотором роде связаны, поэтому все должно получиться. Нужно всего лишь хорошо постараться.

– Флииииииииинт!

Истошные крики Якудзы только отвлекали. Я знал, что Моржа нужно как можно быстрее успокоить, иначе никому не поздоровится, и работал над этим. Первые две попытки окончились неудачей. К счастью, третья увенчалась успехом.

– Вот видишь, дружище! Я же говорил, ничего не случилось.

Мы шагали по мокрому песку, ласковый прибой омывал босые ступни. На секунду показалось, что сейчас Морж ответит. Скажет что-нибудь наподобие: «Вижу, хозяин. Ты, как обычно, прав».

Этого не случилось. В фильме нашей Судьбы не было места волшебству…

– И правда, приехали, – печально вздохнул Якудза, снимая автомат с предохранителя.

«Флинт в жестком коматозе. К счастью, Морж там же. Герцогиня – не в счет, не говоря уже о бесчувственной девчонке. Значит, рассчитывать можно только на себя…»

– Якудза, – я оставил Моржа на пляже, вернувшись в машину, – ты ошибаешься.

– В чем?

– В том, кто здесь главный. Отдай Герцогине автомат, возьми девчонку на руки и следуй за мной.

– Не… – ему явно не понравился план.

– Выполняй приказ!

«Что бы бы док ни вколола Флинту, у него присутствовали проблески сознания, во время которых он становился тем…»

С кем лучше не спорить.

Машина остановилась у закрытого шлагбаума контрольно-пропускного пункта.

– Может, стоило…

– Нет! – жестко отрезал я. – Играем роль до конца.

«Какую, нахрен, роль, Флинт?» – хотел спросить Якудза, но в последний момент решил ограничиться избитым:

– Вся жизнь театр, и люди в ней – актеры…

– Лучше не скажешь, – усмехнулась Герцогиня, думая о своем.

Из подсобки навстречу вышли два человека и…

БОЕВОЙ АНДРОИД.

После этого все мысли о театре, актерах и прочей ерунде остались в прошлом, уступив место осознанию факта: НАМ КОНЕЦ!

Возглавлял шествие лейтенант. Бойкий паренек. Про таких обычно говорят – из молодых, да ранний. Второй, сержант, намного серьезнее. Лейтенантишку всерьез не воспринимает. Себе на уме. Не трус, но грудью на амбразуру не полезет. Не потому, что за жизнь так печется, а просто уже ни во что не верит. Третий – самый опасный, боевой андроид. Кажется, у них должна быть на уровне генома заложена преданность людям. Только этот был каким-то необычным. Весь словно в плесени черной. Той самой, что опасней всего. Покрыт с ног до головы, так что видно одни лишь глаза.