Ольга Амбарцумова - Спецкор. Любовь и тигры

Пока мы разговаривали, под брюхом коптера проскочили покрытые лесом склоны неширокой седловины Плесецкого перевала, а впереди замаячил залив. За гребнем скал, увенчанных маяком, во всю ширь раскинулся океан. Рысь знатно гнала нашу ласточку. Час лёта. Четыреста километров. Месяц пешего пути через здешние леса.

А вот уже и город, все в зелени, беленькие дома богатого квартала смотрятся, как ни в чем не бывало, разве что в заливе затишье. Не видно работающих кранов погрузчиков. Как-то замерло всё, или мне с испугу так кажется? А вот и дом. Как всегда, появляется внезапно, когда уже подлетишь совсем близко. Зависаем, и Рысь вводит код разблокировки. Неужели правда разнесет на кусочки, если сядем без пароля? Проверять, конечно, не собираюсь, просто безопасность внезапно особенно заинтересовала.

— Оль, я в душ, — сказала Рыси, едва вышла на площадку рядом с домом. — Если голодные, ешьте без меня. Постараюсь недолго!

— Подождем, — подмигнул Моретти. — С возвращением домой, госпожа Морозова! Кстати, вот твои визоры, пришлось перепрошить… Теперь все работает и инфу удалось сохранить.

— Спасибо, — взяла у него футляр, и, поддавшись порыву, быстро поцеловала в щеку.

— А меня? — делано возмутился Марат, — я, между прочим, твой параплан спас, даже заново укомплектовал. Только на будущее — предупреждай, пожалуйста…

Поцеловала прямо в губы говорливого админа — чтобы заткнулся, да и просто, случайно вышло. Рысь, прыснула, закрыв рот руками, оторвавшись от Крохи, которого гладила по голове, приговаривая тихонько, какой же он молодец.

— Эй, нечестно, — запротестовал итальянец. А Марат выглядел скорее ошарашенным, чем довольным.

— До встречи, — быстро отвернулась от них и бросилась в дом, чтобы скрыть ненужное смущение, да и просто сбежать, наконец, от них, и в самом деле принять душ. Кроха прошмыгнул первый, едва не сбив меня с ног. Лишь осмотрев мою спальню, позволил туда войти.

А внутри всё как прежде, ничего не изменилось. Бросилась бы на широченную кровать, да ощущала себя слишком грязной. Даже разделась только в душе, сразу запихнув все, что снимала в большой мешок. Не стала раскидывать грязные вещи по спальне, хотя очень хотелось. Только развернув, заботливо расстелила шкуру пантеры перед кроватью. Улыбнулась, представив, как буду рассказывать, как добыла это чудо.

— Надо же! Оказывается — это действительно загар, — приветствовал меня Сержио, когда я вышла из спальни. Любопытно, ради чего он меня поджидал? — А я-то думал, просто грязь. Даже с Олей поспорил.

— Очень смешно! — фыркнула я.

— Да нет, не очень. Совсем, можно сказать… — Усмехнулся Моретти. — Придется Токаевский коньяк ей отдать. Ладно, шутки оставим на потом. Дай, пожалуйста, ключ от своей камеры, я…

— Нет, — перебила его поспешно. — И вообще, верни мне ее, сначала посмотрю все сама.

— Не вопрос, — он поднял руки, показывая, что сдается, — она у меня в сумке, после обеда верну.

Собиралась уже протиснуться мимо, но Серж перегородил путь, уперев правую ладонь о стену:

— Ди, и еще одно! Послушай меня, очень тебя прошу.

Серьезность тона заставила внимательно посмотреть в его помрачневшее лицо. Никогда не видела итальянца таким озабоченным. Привыкла уже к легкости его характера, и тут он предстал в новом свете. Надо сказать, даже слегка взволновалась, настолько оказался привлекательным этот вид. Невольно оценила и руку с рельефными мускулами, проступившими под рукавом футболки. Должно быть, занимается. И, между прочим, в этой картинной позе присутствует небольшая нарочитость — он что, всерьез меня соблазнять собирается на радостях? Иначе, как еще объяснить такое привлечение внимания к своей персоне?!

— Диана, кара мио…

Ух, а как эти проникновенные нотки в голосе пробирают! В ход явно идет тяжелая артиллерия, но в эти игры можно играть и вдвоем, пусть практики у меня мало.

— Что случилось, Серж? Я могу чем-то тебе помочь? — Кажется, перестаралась с мурлыканьем, клиент смотрит ошарашено, вместо того, чтобы подхватить игру. Но вовремя спохватывается:

— Хорошо! — Вздыхает и смущенно треплет свою шевелюру, разлохмачивая выгоревшие на солнце волосы, что делает его еще более сексуальным. Вот ведь мерзавец — прекрасно знает, как выглядит и беззастенчиво этим пользуется!

— Ты не слушаешь! — обиженно нахмурился он. — Может, тогда после обеда уделишь мне минутку?

Я зажмурилась и замотала головой, теперь уже у него перебор, и мои мысли ушли слишком далеко. Или это длительное сближение с природой так повлияло на мои инстинкты, усилив их на радость нахальному оператору?

— Нет-нет, все в порядке! Извини! Говори, пожалуйста!

Вот зря он так смотрит на мои губы! Слишком уж переигрывает. Зато теперь смогла собраться и начать думать головой. Итак, что же ему от меня надо? Ведь раньше он себя так никогда не вел, а тут не стесняется, применяя фокусы из курса ведения переговоров.

— Так вот, дорогая Ди, — голос с хрипотцой завораживает, но я уже не поддаюсь, — у Рыси есть дальние родичи на берегу Янтарного моря. Там очень даже неплохо и можно снять отличный репортаж о местной жизни. Почему бы тебе не слетать туда на недельку? Отдохнешь. Всё-таки после того, что ты пережила… — Вот оно! Он почему-то хочет убрать меня из города! Если это просто желание избежать лишнего вмешательства в почти законченную работу… Нет, не то — Моретти явно волновался, это несомненно, но за себя, а за… меня?!

— Нет! — прервала его на полуслове, но эффективного «стопинга», когда, воспользовавшись замешательством собеседника, можно получить от него правдивый «автоматический» ответ, не получилось — Моретти уже успел понять, что мои мысли свернули не туда и сразу замолчал, а теперь еще и смотрит угрюмо. Обиделся? Скорее продолжает играть, на этот раз вызывая чувство жалости и желание загладить нанесенную обиду.

Надо, наверное, заканчивать игры и говорить прямо и по-мужски в лоб:

— Пойми, Серж, отпуском я уже сыта по горло! Серьезно. И я очень ценю, что ты так переживаешь за меня! Но скажи честно — ты бы тоже уехал? Со мной?

— Ди, — он вспыхнул, — я бы с радостью, но…

— Понимаю.

Моретти смотрит теперь прямо и немного грустно, сейчас мне предстоит противостоять уже его логике. Боюсь, тут я окажусь в проигрыше…

— Диана, поверь, я знаю, о чем говорю. Как раз сегодня получил весточку от одного старого приятеля, только не спрашивай, не могу сказать… Так вот, в городе оставаться небезопасно. Не подумай ничего плохого, но я даже жалею, что ты нашлась именно сейчас, а не… Что я несу!

Огорчение разыграно так натурально, что остается только похлопать его по руке — понимаю, что он за меня волнуется, но не только у него есть обстоятельства и понимание, что и как нужно делать, а мое место сейчас — здесь. Надо как можно скорее разбираться с тем, что происходит и время, когда еще никто не знает о моем воскрешении — а я уверенна, что никто, кроме моих друзей об этом не подозревает — надо использовать по максимуму. Потому как, не исключено, когда эта радостная весть дойдет к тому же руководству ГОКа, мне действительно придется уносить ноги на янтарный берег, а то и подальше.