Виталий Романов - Вариант «Зомби»

Вадим Мусин был далек от всего этого. Он лежал на столе морга, и врач-патологоанатом, осмотрев голову «пациента», сделал вывод: в данном случае не требуется вскрытие, чтобы установить причину смерти.

Очнулся Дима Клоков в каком-то полутемном помещении. Точнее, сначала появился запах жареной картошки и чего-то мясного: скорее всего, шницеля. «Похоже, я начинаю бредить…» — подумал парень, чувствуя, как голодный желудок требовательно и настойчиво напоминает: неплохо бы съесть хоть что-нибудь. Дима открыл глаза и с удивлением обнаружил, что лежит на кровати, под белым одеялом. А вокруг — полутьма, и потому остальные детали рассмотреть было трудно.

Парень с трудом приподнялся — в голове сразу же зашумело. Сел на кровати, опираясь рукой на матрас, огляделся по сторонам. Света было мало, так как в комнате, в которой находился Клоков, имелось только одно маленькое оконце. Да и оно было покрыто то ли грязью, то ли копотью.

— Слава богу, что не на корабле, — пробормотал парень, с трудом опуская ноги на пол. — Хотя, судя по окошку, игры в шпионов продолжаются…

Он вспомнил, как таскал ящики от причала вглубь острова, как закружилась голова… А потом был провал в памяти. И вот — этот домик, запах жареной картошки.

— Ой! Наш герой проснулся, — вдруг произнес голос, от которого Дима в первые секунды онемел, потерял способность соображать.

Голос принадлежал не мужчине! Открыв от изумления рот, Клоков наблюдал, как в комнату пробралась молодая женщина с длинными волосами, собранными в пучок на затылке. Поначалу Дима больше ничего не успел разглядеть, только понял, что незнакомка примерно его возраста. Нет, чуть постарше. Она несла в руках небольшой ковшик, причем как-то необычно: держа его не за ручку, а обнимая двумя ладонями.

— Ну что уставился, боец? — весело спросила женщина, видимо, забавляясь Диминым трансом. — Меня зовут Люба, хотя местный народ чаще кличет Любаша. Или Любаня. Кому как больше нравится.

— Люба, — оторопело повторил Клоков и покраснел.

Женщина неторопливо подошла к темной деревянной табуретке, стоявшей возле кровати. Аккуратно поставила на нее ковшик.

— Это тебе, — объяснила она. — Травяной отвар. Обязательно надо выпить, тогда станет легче. Зинка сказала.

— Зинка? — еще больше недоумевая, переспросил парень.

— Зинка-корзинка, — приподняв брови домиком, пояснила Любаня. — Наш доктор.

— Доктор, — машинально повторил Дима. Мысли в его голове напоминали электрический ток, вышедший из пункта А в пункт Б, но застрявший по дороге.

— «Доктор-доктор», — копируя его интонации, передразнила Люба и весело рассмеялась.

Дима почувствовал, что краснеет еще больше, хотя минуту назад ему казалось, что больше некуда. Любаня оказывала на него какое-то магическое воздействие. Он словно утратил способность мыслить здраво с первой секунды появления этой молодой женщины. Теперь, когда прошло какое-то время, парень немного оправился от шока и украдкой рассматривал Любаню. Она не походила ни на одну из университетских девчонок — вечно живших в каком-то ином измерении, понятном только им самим. То далеких и неприступных, то близких и открытых, но все равно ускользавших. Сиюминутных, взбалмошных.

Люба сидела рядом — абсолютно земная женщина. Не игравшая никаких ролей, не подстраивавшаяся ни под кого. Чуть полноватая, что нисколько не делало ее дурнушкой. С правильными чертами лица, полными губами и живым, выразительным лицом. Дима вдруг понял, что если бы эта женщина распустила волосы, да если бы над ее образом хорошо поработал визажист, то Любаня легко могла бы украсить обложку женского журнала. Или мужского… Смотря сколько одежды на ней оставить…

Дима опустил взгляд, боясь, что молодая женщина прочтет его мысли по глазам. А Любаня, отсмеявшись, продолжала:

— Зинка — наш доктор. А как ты думал? Без доктора в таком месте никак. И без повара тоже. Так что здесь, помимо стада мужиков, есть и доктор, и повар. Повар — это я.

— Понятно, — сказал Дима.

Он попытался выпрямиться, но от этого в голове опять зашумело, и Клоков покачнулся. Что не ускользнуло от пристального взора Любы.

— Ты пей, Дима, пей, — почти по-матерински жалостливо попросила она, и сердце парня чуть заметно дрогнуло: Любаня впервые назвала его по имени. — Пей травы, что Зинка дала. Через полчаса я тебе еду принесу. Сразу после лекарства нельзя. Надо выждать. А так — наши все уже поели, ты один остался.

— А где она сама? — зачем-то спросил Клоков.

Ему показалось, что Люба даже не хмыкнула, а чуть ли не хрюкнула от смеха, и тут же озорно посмотрела на парня.

— А тебе что, меня мало, да? — каким-то глубоким, грудным голосом сказала она и кокетливо прищурилась.

— Нет, — облизнув пересохшие губы, честно ответил Дима. — Вполне. В самый раз.

— От! — довольно улыбнулась женщина и поправила выбившуюся прядку волос. — Это другой разговор. А то сразу: «Зинка, Зинка».

— Так врач же! — попытался объяснить Дима. Ему абсолютно не хотелось обижать разговорчивую и симпатичную Любаню, отталкивать ее от себя. Это было бы непростительной глупостью. — Люб, я просто это… узнать хотел… что со мной.

— Занята она, — снова хмыкнула женщина. — Сильно занята… ближайшие полчаса, — и тут Люба рассмеялась. А потом, посерьезнев, сменила тему. — С тобой все просто и понятно. Упадок сил. На фоне этого — слабость. Головокружения. Слава говорил, что ты по дороге сюда не ел ничего. Укачало.

— Слава? — не сразу понял Дима.

— Фокин, — пояснила Любаня.

— А-а-а, — парень только теперь сообразил, что Люба при ее общительности была на «ты» со всеми: как с ним, Клоковым, которому было чуть за двадцать, так и с сорокалетним Святославом.

— Ну и вот, — жизнерадостно продолжила женщина, — он говорил, ты не ел ничего, укачало. А потом, когда на берег сошли, сразу надо было груз с катера снять, оттащить до поселка. Тут ты и надорвался.

— Так груз сняли? — с любопытством спросил Дима.

— Конечно, — Люба небрежно взмахнула рукой, словно речь шла о какой-то незначительной мелочи. — Все сняли, притащили сюда. Катер давно ушел.

— И корабль? — Дима вдруг решил, что можно попытаться разговорить Любаню, которая чесала языком, не останавливаясь.

Опасаясь, что женщина по глазам поймет, как важно ему получить точный ответ, парень наклонился вперед, подхватил ковшик с питьем. Припал губами к жидкости. Но, по всей видимости, о корабле Люба знала еще меньше Клокова.

— Видать, ушел, — равнодушно ответила она. — Нам-то какая разница? Нам тут жить.

— Где «тут»? — допив горьковатую влагу и отдышавшись, поинтересовался Дима.

— В гостинице «Прибалтийская», — без раздумий выпалила Любаня и тут же прыснула от смеха. А потом добавила: — Ты в нашей санчасти. На самом деле, это домик, в котором живем мы с Зинкой. Только мы обитаем на другой половине. А эта под лазарет отведена.