Вадим Денисов - Замок Россия

— Интересно, а арабов сюда занесло? — на ходу спросил я у Кости.

— Думаешь, они уже и здесь протестуют вокруг лесных костров? — заржал тот. — Вот ты можешь мне сказать, как простой мужик простому мужику, — зачем они это там делали?

— Проявились. Думаю, нет. Их, дурных, сюда не возьмут. Их спишут.

Так или иначе, история нам говорит, что все организовываются, все регламентируется, работает инстинкт общественного выживания. Однако тут ведь все дело не в самом наличии уродов, а во взрывной динамике роста беспредельщиков за счет пополнения рядов тихими да латентными. Рост этот конечен, но никому от этого не легче. И кто скажет, что мы имеем не тот случай? Вряд ли в этот мир зашприцевали значимое количество откровенной «синевы», но в остальном статистический процент, скорее всего, будет пунктуально выдержан неизвестными Смотрящими — именно так «организаторов проекта» впервые назвал Гонта, так и приживается помаленьку. Нам ведь таких огольцов подсунули, и в самой начальной стадии.

Цивилизации в обозримом пространстве по-прежнему не чувствовалось. Дичка.

Никогда не предполагал, что меня так будет напрягать полное отсутствие мусора вдоль дорог. Неестественная стерильность! Вы себе можете представить автостраду, по бокам которой в принципе не валяются пакеты и пластиковые бутылки, старые шины, тряпки и горки окурков из пепельниц? На деревьях и кустах не висят обрывки не пойми чего, в канавах лужи с чистой водой. Я много где побывал за годы служебных командировок, чтобы убедиться: человек наследил везде. То, о чем нам так долго мечталось, здесь превратилось в фактор тревоги. Чистота, как плод человеческой опрятности и человеческого же труда, здесь, в этом мире, парадоксально трансформировалась в стерильность адской зачистки и воспринималась как нарочитая попытка лишний раз потрепать вам нервы.

Пока шли, небо поменялось, появились облачка, пару раз капнуло.

Через тройку километров грунтовка испрямилась, лес отступил и видимость существенно увеличилась. Идти стало спокойней и комфортней. Где-то еще через час бодрой ходьбы дорога опять начала вилять среди высоких деревьев, а потом вывела нас к вытянутой поляне, где грунтовка аккуратно накрывала темный лесной ручеек маленьким мостиком и почти сразу круто поворачивала влево. Остановились соблюсти питьевой режим, спустились к воде, наполнили фляги, поднялись наверх.

И тут увидели их.

Молодая женщина с девочкой лет пяти стояли настолько близко, что первой моей реакцией было желание от души дать себе по лбу. Почему вниз под мост поперли разом? Где наблюдение? Бар-ран… Угробишь людей.

Они стояли прямо на дороге, замерев от страха при виде незнакомых вооруженных мужиков. На молодой маме нелепо вывернутая наизнанку короткая летняя куртка, серые джинсы. Короткое каре светлых волос. В руке палка, инстинктивно выставленная перед собой. Дочка в синей водолазке поверх платья прижалась к матери и громко заревела, та рывком перекинула ее за спину, глаза бешеные, шоковые.

— Монгол, Кастет, дозоры! — коротко приказал я. Кастет растворился позади, Шамиль сорвался вперед, и женщина вздрогнула, затравленно обернулась, поняв, что один из нас оказался где-то за ее спиной, потом завыла и опять наставила палку на меня. Да… Успокоить как-то надо, тут плохо дело.

Я присел на корточки.

Все живое немного успокаивается, если увидит, что стоящий перед ним снижает свой рост и возможность атаковать, — это древнее. Это древнее правило заставляет нас приседать, говоря с детьми, которым мы кажемся страшными великанами.

— Мы — разведгруппа, направленная официальным руководством Замка «Россия» с целью поиска групп людей и исследования местности в интересах нашего анклава, — с веской размеренностью облеченного властью чиновника произнес я. — Перед вами командир группы Сергей Демченко. Вы русские?

— Да, — всхлипнула мамаша, опустив палку. Она опять прижала дочку к груди, умоляюще спросила: — Вы-то какие, господи? Ну есть тут нормальные люди или уже нет? Какие вы?! — крикнула уже в истерике.

Я понял… Тут надо коротко.

— Мы — хорошие, — просто сказал я. — Мы — свои.

Ох ты ж… Что они видели, что испытали? Дочка забралась на мать, вжалась, обхватив ее не только руками, но и ногами, покрытыми комариными укусами и ссадинами. Долго же они на чистом воздухе бродили. Под воздействием адреналина мама держала не худую, в общем-то, дочку легко, не замечая веса.

Русские. Значит, мы не одни, нам заботливо прислали потенциальное пополнение — вот оно, принимайте. Национальные варианты подробно проговаривались у Сотникова на последней, и пока единственной, пьянке, которую этот умный мужик определил, в ущерб весу поставки, чрезвычайно важным моментом и способом хоть какого-то снижения общего стресса, как это делается на поминках. Да поминки это и были…

Всем было очевидно, учитывая маркеры, присвоенные нам Смотрящими, что где-то на этой Земле есть или появятся в ближайшее время и другие национальные анклавы, у которых в Документе № 3 написано, например, так:

Стержневой этноформат: поляки.

И дальше по списку, величину которого определить не представлялось возможным. Все ли государства и народы будут включены, или применяется отбор селективный, в зависимости от геополитической или какой другой значимости? Нужно искать зацепки. Например, судя по тому, что нарезное оружие можно выбирать лишь по «стране-изготовителю», да еще и во временных рамках, — не все. В любом случае мы их найдем либо они первыми объявятся, это лишь вопрос времени. А вот важнейший для нас вопрос: «Единственные мы русские или есть еще кто-то?» — до сей поры оставался загадкой.

— Есть хотите, конечно, — тихо прогудел огромный Гоблин, присев рядом и обращаясь к девочке: — Тебя как зовут, красавица?

Удивительное дело: взрослые этого неандертальца боятся, а вот маленькие дети всегда воспринимают благосклонно, и это с такой-то мордой. Загадка.

— Со-оня-а, — прошептала лесная принцесса у мамы на руках, размазывая пыльные дорожки слез по пухлым щечкам.

— Соня! А у меня конфеты-ириски в кармане оказались, как знал, — сообщил ей гигант. — Сейчас быстренько тему прорубим и все наладим, так, Соня? Бери конфету. И маме дай.

Обе кивнули, палка упала в пыль, шлепнули о землю сандалетки. Теперь они обе просто стояли и плакали — нормально так, не страшно. Мля, как сердце-то сдавило! Ни хрена себе разведка вышла.

— Все, девчата, все, страхи кончились. Считайте, что вы успешно выбрались из тылов врага к геройскому отряду Советской Армии, — успокаивающе улыбнулся я небритой харей. — Дальше все будет хорошо.

— Товарищ командир, надо бы с дороги уйти, разбить бивак, чтобы люди могли спокойно принять пищу, — выстроившись передо мной во весь рост, Гоблин продолжал поддерживать псевдоофициальный тон, ибо ничто так не ставит нашего российского человека на привычные рельсы, как административная аура «порядка». Он вообще неплохой психолог, как и положено тертому братку, пусть и бывшему.