Андрей Альтанов - Право на жизнь

Я прибавил ходу, и только когда уже мышцы ног совсем забил этот бешеный темп марш-броска, остановился, немного отдышался и в последний раз оглянулся.

Серое небо над Зоной заплелось грязными облаками причудливой формы, рисуя мрачные картины; грянул гром и стал моросить дождик. Небо перечеркнул большой ветвистый разряд молнии, и на мгновение мне показалось, что оттуда на меня смотрят два огромных и печальных глаза размером с полнеба. Смотрят и роняют слезы дождя на землю. И видение это было настолько реальным, что я испугался не на шутку. От страха вдруг открылось второе дыхание, я подскочил на месте и побежал дальше сквозь кустарник, но оборачиваться больше не хотел, ни в коем случае.

Что это было? Причудливая иллюзия, созданная облаками, или плод моего воображения, нарисованный разумом, уставшим и выжатым как лимон? Но и этот вопрос недолго мучил меня, его быстро вытеснили мысли о матери, которая все это время даже не подозревала, в какую задницу попал ее сын. Только бы ты была жива, родная! Только бы твое больное сердечко, мама, выдержало эту нежданную-негаданную разлуку…

Когда я вышел на последнюю контрольную точку, там уже ждал курьер. Он принял кейс Сидоровича, сразу отсчитал положенные мне деньги и провел меня своими тропами через лес, к замаскированной землянке. Здесь я оставил все свое оружие и снаряжение, умылся, побрился и переоделся в нормальную человеческую одежду. Отсюда на «Ниве» курьера мы и отправились прочь из Чернобыльской зоны отчуждения, возвращаясь в нормальный, человеческий мир. Большой, не замкнутый, не ограниченный периметром смерти…

Но что-то все же защемило в моем сердце, когда я понял, что все страхи и ужасы Зоны остались где-то позади. Там, внутри Периметра, вместе со страхами остались и те хорошие люди, с которыми меня свела судьба. Там же остались и миллионы загадок и тайн «страны чудес». Пусть даже и смертельно опасного, но все же действительно, реально наполненного чудесами края…

Утомленный суетой последних дней и ночей, я быстро забылся сном прямо на заднем сиденье машины курьера. Несколько раз я просыпался, вскакивал и тревожно осматривался, когда хлопала дверь машины, но мои тревоги были напрасными — выяснялось, что это просто вынужденные остановки у заправочных станций и продуктовых магазинов. И на меня опять наваливалась дрема. Так я и проспал, пока мы не въехали в мой родной город.

Здесь на конечной остановке городского троллейбуса безымянный мужчина меня высадил и, пожелав удачи, умчался по своим курьерским делам. Я же, дождавшись «рогатого», уселся на одну из пустых скамеек салона и все время, оставшееся до своей остановки, молча созерцал плывущие за окном городские пейзажи. Теперь, после Зоны, все вокруг казалось каким-то нереальным, выдуманным и до нелепости ярко раскрашенным, как фантики конфет.

Еще не поздно было, но уже стемнело. Осень. Я шел по улице. Мой микрорайон не изменился ни капли, он продолжал жить своей обычной суетливой жизнью муравейника. Но изменился я. И теперь мои глаза смотрели совсем по-другому на все, происходящее по эту сторону Периметра. Из уст прохожих я слышал обычные, каждодневные, будничные фразы, но уже не видел в них прежнего смысла, не понимал их радости, не осознавал их горечи. Слова людей, суетящихся вокруг меня, были похожи на какой-то пустой и бессмысленный гомон.

Стрельнула выхлопная труба проезжающей мимо машины, я нервно дернулся, пригнулся и глянул на колымагу.

— Что, мужик, служил в горячей точке? — заметив мою реакцию, спросил проходящий мимо пожилой человек.

— Нет, хуже, — мрачно пробурчал я и свернул в переулок.

— Хм, а что может быть хуже этого? — удивился подвыпивший мужик и потопал дальше.

— Эх, дядя, лучше тебе этого даже и не знать, — пробормотал я и наконец-то остановился у подъезда родной «хрущевки». На втором этаже, в окне моей квартиры, горел свет. Ну, слава Богу, мама жива! Словно тяжелый рюкзачище, пригибавший к земле, спал с моих плеч. Теперь уже все будет хорошо, все будет в порядке. Теперь я о тебе позабочусь, ма…

Сердце радостно забилось от предвкушения долгожданной встречи. Я взлетел по ступеням на второй этаж и несколько раз быстро, почти без пауз, как я это всегда любил делать, нажал на кнопку звонка. Что я сейчас скажу маме? Как смогу объяснить, где я был и что делал все это время? Как я выдержу сейчас слезы, слезы моей мамы?..

Время шло, двери никто не открывал. Я позвонил еще раз и прислушался. Внутри, в квартире, играла музыка и были слышны женские голоса. В душу закралось нехорошее, бередящее нервы подозрение.

— Уже иду! А вот и гонец с водярой вернулся! — раздался за дверью знакомый голос, и в одночасье треснули и разлетелись осколками все мои мысли о маме.

Этот голос холодком пробежал по моим жилам и на несколько секунд парализовал мое тело и разум ужасом.

Это был не мамин голос.

Дверь скрипнула и отворилась. На пороге стоял… Я.

Мое бледное от длительного запоя лицо высунулось из дверного проема и уставилось на меня своими опухшими глазенками. В зубах этого человека, который был моей зеркальной копией, торчала дымящаяся сигарета.

— Оба-на, а кто ж мне клоуна заказал?! — Довольное лицо моего близнеца растянулось в улыбке. — То есть, я хотел сказать, артиста-двойника. А шо? Похо-о-ож, заходи, братан!

Человек радостно схватил меня за руку и уволок в мою же квартиру.

А здесь вовсю штормила вечеринка. Везде в комнатах висел густой туман табачной копоти. В центре был разложен гостевой стол, на котором громоздились открытые консервные банки, тарелки с бутербродами, полупустые пачки майонеза, колбасные шкурки, грязная посуда и еще черт знает что. Пустые бутылки из-под пива, водки и вина выстроились шеренгами под столом. На полу, кроме всего прочего мусора, валялись разорванные квадратики упаковок презервативов.

На креслах, диване и стульях развалились мои кореша, до бровей налитые алкоголем. На свободном от стола участке комнаты, возле балконной двери, под музыку дрыгали конечностями какие-то незнакомые шалавы. Дверь в спальню сейчас была закрыта, но, судя по жалобному скрипению моей старой кровати, там полным ходом «шел процесс».

Шок медленно проходил, но его место занимала самая настоящая буря негодования. Что это здесь за хрень такая творится?! Кто этот тип, похожий на меня?! Что он делает в моей квартире?! И где мама?!

— А вот и мы! Та-да-а-ам! — затолкав меня в комнату, закричала моя копия.

— У-у-у! Е-е-е! Ва-ау! — тут же восторженно заверещала толпа.

Какая-то пьяная девка подскочила ко мне, и потянула танцевать. Я поспокойнее, как мог, отстранился и жестами объяснил, что не танцую.

— Круто, да? Признавайтесь, кто нашел человека, а? Кто меня решил порадовать? — вопрошал мой нежданный-негаданный близнец у моих же корешей.