Андрей Альтанов - Право на жизнь

— Не я! И не я! — все они пожимали плечами.

— Это, наверное, Андрюха меня решил развлечь! — осенила догадка мою пьяную копию. — Сейчас он выйдет, и мы его спросим.

Вдруг в моей голове зазвучал голос деда Михея. Я вспомнил его байки, которые он мне рассказывал по вечерам, о Зоне и обитающих в ней мутантах. В памяти всплыло одно странное словечко — «шатун»… И в тот же миг небо обрушилось на мою голову и мне мгновенно стало дурно. В глазах все поплыло, а ноги сделались ватными. Этого не может быть!!

Я, с огромным трудом переставляя совсем непослушные ноги, шатаясь и держась за стены, выбрел на кухню, выдернул шпингалеты и отворил окно. Холодный воздух ударил в лицо, и только благодаря этой волне свежести я не упал без сознания на грязный, заляпанный жиром пол.

Этого не может быть! Не может быть! Не может! В голове по кругу летали одни и те же слова. Вдруг в моей голове опять ожил голос учителя.

«„Шатун“ — очень хитроумное создание. Это творение Зоны и не отличишь от реального человека, потому как оно — его точная копия. Сама Зона зачем-то создает себе такие вот игрушки. Сталкеры говорят, что шатунов и не существует вовсе. Но я-то уж многое повидал на своем веку, и скажу тебе, что в Зоне все возможно. Даже то, что ты посчитаешь откровенным бредом», — слова деда Михея отчетливо, как записанные на диктофон, поднялись из глубин памяти.

Я — самый настоящий шатун. Приговор вынесла мне моя же неумолимая логика. Можно было сейчас отмахиваться от реальности и цепляться за всевозможные соломинки других невнятных объяснений этой ситуации, но… если уже вляпался лицом в дерьмо, то никаким образом не спутаешь его с букетиком фиалок.

И здесь, сейчас я только потому, что Зона зачем-то отпустила меня…

— Тебе шо, плохо, мужик? — в кухню ввалился… мой оригинал.

— Да, немного. Желудок мутит от табачного дыма, — соврал я, стараясь не смотреть в его сторону.

— Тогда я дверку-то закрою. — «Брат-близнец» плотно прикрыл за собой дверь, сел на табуретку и облокотился на кухонный стол. — Слушай, все-таки кто же тебя нашел, такого похожего? Это Андрюха, да?

— Андрюха-бабник? — неуверенно спросил я, вспоминая своего бывшего кореша, с которым давно разругался.

— Да, это он! Есть за ним такое! — обрадовался оригинал, решив, что нашел ответ на свой вопрос. — Подумать только, а я ведь его когда-то считал самым последним гадом на Земле. А он оказался настоящим другом!

Мой оригинал при этих словах едва слезу не пустил, чем сильно поразил меня. Я-то наверняка, и не хуже оригинала, знал, что Андрюха всегда был моральным уродом. Таким уродом он и останется до самой смерти.

— Представляешь, как мать моя умерла, прямо на мой день рождения, ночью, прикинь, так он один из всех товарищей мне помог… — продолжил скулить оригинал. — С той ночи меня не бросает одного…

От этих слов у меня внутри случилось затмение. В этот миг, задрожав, лопнула последняя, невидимая, но самая прочная ниточка души, связывавшая меня с моим прежним «я». Пелена горечи и печали опустилась поверх моих потрескавшихся извилин, поверх нервных клеточек, скрутившихся в узелки от обескураживающего осознания того факта, кто же я есть на самом-то деле.

Оригинал еще продолжал сбивчиво бормотать, восхваляя Андрюху. Но я-то понимал, что тот гад, как шакал, прибежал на запах падали. Тому мерзавцу просто негде было долбить своих шалав, а тут вдруг нарисовалась освободившаяся квартирка. И остальные мои дружки-товарищи тоже молодцы те еще. Быстренько соорудили себе притон. А мой оригинал и рад стараться! Конечно, он ведь может и дальше оставаться в плотном окружении «настоящих друзей». Лучше всю жизнь себя обманывать, чем осознать свое полное одиночество в протухшем течении лет. Никчемность и ненужность.

Для него — лучше, однако для меня этот вариант уже абсолютно неприемлем.

Я закрыл глаза и глубоко вдохнул прохладный воздух вечернего города. Как мне знаком этот привкус гари автомобильных выхлопов и запах жареного подсолнечника с маслобойни, который вечерами извечно накрывал весь наш микрорайон…

Свирепые мысли накатили вдруг. А может быть, дождаться, пока свалят все кореша, и полоснуть «финкой» по горлу это спившееся убожество, не просыхающее со дня смерти матери? А почему нет? Мясорубка есть, за ночь мясо с костями на фарш перекручу и в унитаз смою. А потом разгоню все это гребаное сборище существ, деградирующих в животное состояние, и заживу новой жизнью! Хотя бы в память о маме, сердечко которой не выдержало такого забулдыгу-сынка…

Я повернулся и оценивающе посмотрел на своего «оригинала», как смотрит хищник из засады на свою будущую жертву. Поверить не могу, что всего-навсего за один какой-то месяц я превратился вот в это жалкое ничтожество. А может быть, я и был таким всегда? Нет, не может быть! Нет! Или да? Или… все же может?

Мой «брат» упал на самое социальное дно, и не факт, что, проломив его, он не опустится еще ниже. А я за это время поднялся, пусть хотя бы на самую малость, но вверх, и глянул оттуда на это пустое прожигание жизни. Я многое понял, лишь пригубив настоящую реальность, а сколько всего еще мне предстоит узнать! Но самое главное я уже узнал.

Я узнал цену своего законного права на жизнь. Я заслужил это право! Это МОЯ ЖИЗНЬ!!! Не его…

Рука уже нащупала рукоять ножа за поясом, как вдруг мой оригинал, продолжая что-то невнятно бубнить, поднял голову и посмотрел на меня своими глазами. Под маской радости и беззаботного существования, там, глубоко внутри у инженера Костика были одни лишь вселенская пустота и неизлечимая боль. Его губы растягивались в улыбке, но глаза-то соврать не смогли!

Мой оригинал и убивать не нужно, он уже мертв. Мне хорошо знакомо это выражение глаз, такое мне никогда не забыть. Точно такими же пустыми глазами Анютка смотрела на стены старого КБО в Припяти. Но ведь за секунду до этого ее глаза были совсем другими. Она хотела жить, отчаянно хотела! В этом проклятие натуры человеческой. То, что имеем, мы ценим лишь в тот момент, когда теряем.

Анютка это поняла, у нее было время, неуловимый, но достаточный миг, чтобы это понять. Может быть, и жила она по-настоящему совсем чуток, лишь в те короткие мгновенья, пока я стрелял в мутанта?!

Я еще раз заглянул в глаза оригинала. По-прежнему пустота-а-а… Что же такое жизнь с нами вытворяет, что у живых людей глаза становятся как у мертвых?

А мне жаль этого ничтожного слабака, по-человечески жаль. А вдруг когда-нибудь он все же сумеет ожить и очнется от этого дурманного сна. Он — это же я. Ведь если бы меня самого чья-то неумолимая рука не вышвырнула отсюда, из алкогольной иллюзии в суровую реальность, то и я сейчас в точности повторял бы его судьбу.