Сергей Калашников - Аборигены Прерии

Одна беда – попасть в списки этой своеобразной кузницы управленческих кадров было не так-то просто – требовались серьезные рекомендации. Ведь диплом этого вуза практически гарантировал занятие неплохого места в иерархии государственного аппарата управления. Так что пришлось юноше побегать по инстанциям. Если, скажем, в Управлении воздушных перевозок это заняло три дня – таков был срок оформления обычного документа, то на убеждение представителей органов местного самоуправления ушла прорва времени. Куда ни ткнись – все заняты. Совещания, деловые поездки, какие-то встречи – ни к кому не пробьешься. А в списке посетителей на прием нет ни одного окна на многие месяцы вперед.

Степка приходил в здание мэрии по утрам, как на работу, и с каждым днем выдерживать имидж учтивого молодого человека ему становилось все трудней и трудней. Внутренне он уже писал кипятком, когда одна из секретарш, видимо, сжалившись над мучениями юноши, а может быть, чтобы прекратить его мельтешение перед ее взором, усадила парня на стул, расспросила, потом что-то набрала на клавиатуре, уточнила несколько деталей протокольного характера и сказала, что сама с ним свяжется, когда составленная бумага обойдет все инстанции. Займет это дней десять.

Ходатайство из представительства Президента принес папенька.

Степка отправился на стройку, благо, день был выходной, и Санька ковырялся на своей делянке. Вернее, в сарае. Перед ним на верстаке в расчлененном состоянии возлежал экскаватор, Шурочка с видом заправской операционной сестры подавала инструменты, а сам его товарищ менял подшипник.

– Понимаешь, какая незадача! – ответил он на недоуменный взгляд друга. – Не рассчитаны эти игрушки на столь интенсивные игры, в них одни сплошные пластиковые втулки. Стерлись они о железные оси.

– А что ты вместо них встраиваешь?

– Обычные шарикоподшипники для ресторанной кофемолки. И пыльники из детских сосок вырезаю да прилаживаю.

Степка привычно включился в работу. Дальше парни только изредка перекидывались словечком по делу, зато Шурочка щебетала без умолку.

– Знаешь, я на Саньку ужасно сердилась, когда он начал сюда отлучаться. Он ведь мне сказал, что вы тут домик из песка лепите игрушечными машинками, вот я и надулась. Откуда же мне было знать, чего вы измыслили. А твоя печка сейчас площадку перед будущим домом мостит и дорожки плиткой покрывает. – Она, хоть и между слов, но не забывала вовремя подавать сделанные ею эластичные колпачки и помешивать клей на водяной бане.

А Санька рассверлил гнездо, смазал кромку эпоксидкой, вставил подшипник и перешел к следующему узлу. Рядом кверху колесами лежал самосвал, вернее, колеса с него были сняты, потому что на оси моторов Санька начал надевать элементы защиты от пыли. Да, тут все по-серьезному. Кажется, намерение «поиграть», что Степка в шутку когда-то высказал, перешло в желание заниматься этим до старости.

С другой стороны, такие компактные низкопроизводительные роботы могут ему, и не только ему, в будущем крепко помочь, если решить проблему их питания в течение длительного времени, например приспособив к ним водородный генератор. Доработка-то для искусного кустаря плевая и затраты копеечные.

В общем, пока Степан умничал про себя, Шурочка накрыла чай под навесом. Еще в закутке между штабелями пиломатериалов наметанный глаз обнаружил матрас на невысоком настиле.

– Перебрались сюда, старые грешники, – сам не заметил, как построил фразу в Делкином стиле. Цинично до упора, но необидно.

– Мы не во грехе живем. Год уже, как расписались с разрешения предков, но ни у них, ни у нас в доме нет свободной комнаты, а в кустиках насекомые. – Шурочка ни капельки не смутилась. Вот уверена она, что поступают они с милым правильно, и хоть ты тресни.

Трескаться Степе ни к чему, он их прекрасно понимал.

И тут рядом сел мотопараплан. Нет, это была не его лапушка. Рустамка-каботажница явилась собственной персоной, он ее на Полигоне встречал.

– Здрассте! Привет, Степашка! А мне рассказывали, что здесь прикольные машинки копают песок и возят его куда-то в эту сторону. Вы не видели?

– Здравствуйте и вы. Игрушки сейчас ждут, когда эпоксидка схватится, а на горячее это будет через часок примерно. Вы присаживайтесь, чайку с нами выпейте. – Шурочка кивнула Саньке, и он подтащил ящик для гостьи.

Морячка воссела на него, как на трон – вот наделила природа женщину статью, – и приняла из рук хозяйки пузатую кружку.

– Вкусно. Привозной. Цейлонский?

– На ящике было написано только название фирмы-поставщика, а на пакетиках, что оттуда выпали, – только что он английский и для завтраков.

Понятно, откуда у небогатых ребят такая роскошь, это «естественная убыль» при погрузочно-разгрузочных работах. Рустамка со Степаном даже фыркнули синхронно. Старая русская пословица: «У кого какое ремесло, у того такое воровство» – в самом неприкрытом виде.

– Ты какими судьбами здесь? Плаваешь ведь все время.

– Карбасину свою сдала на судоремонтный. Обещали в три дня поменять вал винта и новый двигатель смонтировать. А пока к предкам завеялась. Заодно парня себе подыскать хочу, самого лучшего. Нет ли в выпускном классе этого года достойных кандидатов? – Рустамка бессовестно посмотрела на Саньку, что его супругу ввело в состояние ступора.

Не привыкла она к такой прямоте, хотя и сама за словом в карман не лезла. Собственно, и сейчас ответ у нее наготове.

– Лучшие парни давно все присмотрены. Вот этот, в частности, мой, – это она о муже своем. – А вот этот, – кивок в сторону гостя, – не знаю чей, но тоже не бесхозный.

– Да знаю я, кто его охомутал. Даже и не рыпаюсь. Ладно, коли не светит мне тут успех на сердечном фронте, так, может, хоть про домик расскажете? А то облетчики из Рыбачьего спорят, что тут будет, уж очень их тутошний метод строительства забавляет.

– Лови на визор, – Санька приготовился дать посылку.

– Какой визор, ты чё?! Я ж деревенская. У нас, аборигенов, эта диковинка не в каждом селении водится. Сейчас на мобилу возьму.

Появившийся из кармана раритет вызывал у Саньков оторопь тем, что он, оказывается, еще и работает. На крошечном экранчике возникли планы, разрезы, деталировки, которые девушка просматривала с видимым интересом.

– Это, Степ, а чего они про сейсмику-то ни сном ни духом? И ты им ничего не сказал? – посмотрела с упреком. Как Делка, если он бывает опрометчив или непредусмотрителен.

– Так считается, что в этой зоне больше трех с половиной баллов не случается. На этот предмет в службе главного архитектора проект проверили, – это Шурочка заступилась за «мальчиков».

– Считаться может все, что угодно, но только если не на двенадцать баллов постройка рассчитана – жить в ней стремно. Вам в школе что, про аварию в Высоцке ничего не рассказывали?