Андрей Петракеев - Позывной «Омега»

– Вилли не выходит на связь, – угрюмо отозвался Ферро. – Когда я объявил ему сбор, он доложил о готовности, сказал, что нужны сутки утрясти дела, уйти по-тихому, а потом пропал.

– Я найду его, – заверил Молчун.

– Пойду отнесу пожевать нашему гостю, – Федя Секатор вытащил одну из коробок сухого пайка.

– Не надо ему уже ничего жевать – пробурчал Молчун. – Похороните его где-нибудь, хоть и преступник, мразь, каких мало, но повёл себя как человек. Погребение заслужил.

– Ты его? – спросил Ник Сыроед.

– Он сам, – мотнул головой механик. – Типа, дело чести. Всё, я уезжаю, держим связь в прежнем режиме.

– Я отвезу тебя, – Ферро встал. – А ты, Тони, присмотри место для нашего гостя.

– Хорошо, командир, – Тони Два Пальца, он же Антон Бенсон, поднял руку и показал Ферро два пальца, растопыренные в знаке буквы «V». – Подберём местечко по первому разряду.

В город Молчун прибыл сутки спустя и сразу же приступил к поискам Вилли Рваного, который, как и он сам, работал под прикрытием, криминальным экспертом в полиции и был информатором механика. Он не доехал до приземистого по сравнению с другими здания лабораторий криминалистики, которые находились в квартале от Управления полиции, когда его коммуникатор завибрировал, вызывал Вилли.

– Слушаю!

– Рон, привет! – Уильям Хайенке был в своём репертуаре. Что бы ни происходило и в какую бы ситуацию он ни попал, голос его всегда был ровным и даже чуть весёлым.

– Привет, Вилли, где ты?

– Я сейчас перекусываю в одной забегаловке, на Форум-плаза, если хочешь, присоединяйся, побеседуем. С сегодняшнего дня я абсолютно свободен.

– Хорошо, буду через двадцать минут, – немного грубовато ответил Молчун и отключился, искренне костеря про себя Вилли. Пропал на пару суток, командир его не может вызвонить, по-человечески переживает, а этот меланхолик перекус устроил себе как ни в чём не бывало.

Но Молчун ошибся в том, что Вилли был спокоен. Этот с виду меланхоличный человек нервничал больше, чем когда-либо за свою жизнь. В его голове не укладывались узнанные за два дня вещи. Он не мог себе представить, что всё, что ему рассказали, правда.

Ремонтник из гаража Управления полиции расстался с ним буквально несколько минут назад, сказав, что Молчун уже в городе и ему стоит позвонить. Сам же он встречаться с ним пока не хотел и покинул Вилли.

Молчун забрал Вилли из кафе, и они вдвоём отправились к механику на квартиру.

– Рон, ты себе представить не можешь, что я узнал! – дверь квартиры едва закрылась, а Вилли уже повествовал. – Э-э… кстати, у тебя тут чисто?

– Чисто, – угрюмо откликнулся Молчун и направился на кухню. – Кофе будешь? Или ты в кафе бурды напился?

– Буду, буду, – согласился Вилли, идя следом за другом.

– Давай рассказывай, только самую суть, а то я тебя знаю, сейчас начнёшь с рождения первого человека.

Молчун варил кофе, Вилли Хайенке рассказывал о том, с кем ему довелось столкнуться. Механик слушал, раскладывая по полочкам новые знания, сопоставляя и сравнивая. Но всё же толика неверия была.

– Это невероятно, Уилл, хоть я тебе и верю, потому как сталкивался с одним из твоих новых друзей. – Молчун разлил кофе и сел напротив Хайенке. – Легион! Эти ребята исчезли тысячу лет назад, раздавив при уходе мощнейшую организацию – Инквизицию. Легендарное подразделение, не просто команда или маленькая армия, это же был образ жизни. Кто присягал Легиону, оставался легионером навсегда. Там ведь не служили, это как национальность, но её нужно было доказать, заслужить. Я читал про них, одно время даже специально интересовался, но вот здесь закавыка одна, Вилли. Легионеры были сплошь сенситивы, кто сильнее, кто слабее, но что они были особенными, факт. А твои новые знакомые имплантированы, как я. Понимаешь? Разницу видишь? Природные данные и искусственно приобретённые.

– Кранг тебя раздери, Рон! – выругался Хайенке. – Ты всегда всё ставишь под сомнение! Прошло более тысячи лет, они могли эволюционировать.

– Как животные? – подковырнул его Молчун.

– О, бог мой! Ну, не эволюционировать, не то слово подобрал! Они могли дойти до того, что стали имплантировать всех. Теперь, ко всем их природным данным, они все ещё и мнемоники.

– Ну, допустим, – согласился Молчун. Для себя он уже всё решил, и ему было более или менее понятно, какова картина, рисуемая внезапно объявившейся третьей силой. – Если здесь обретается мифический Легион, ведущий охоту на своего древнего врага Инквизицию, то почему до сих пор они не разгромили его? Как я понял, они сидят здесь дольше нас, знают все ходы-выходы, так почему? А, Вилли, я спрашиваю тебя, почему они до сих пор не заставили «Коричневую плесень» грызть землю!

Молчун вскочил и заходил по кухне.

– Я не знаю, Рон, – спокойно ответил Хайенке. – И не ори на меня. Чтобы ты понял, что к чему, они и зовут тебя на встречу. Они хотят сотрудничать.

– А ты уверен, что эти люди на самом деле те, за кого себя выдают? Или хотя бы не те, за кем мы охотимся?

– Нет, не уверен, – отрицательно покачал головой бывший эксперт.

– Во-от! – Молчун воздел палец вверх. – Вот мы и добрались до истины!

Внезапно он сел на стул и стиснул ладонями виски.

– Что, Рон?! Что случилось? – Хайенке засуетился.

– Да что-то болит голова в последнее время всё больше и больше.

– Импланты?

– Не знаю, но боли порой дикие, – Молчун посмотрел на своего боевого товарища дока Уильяма Хайенке из-под полуприкрытых век. – Сейчас пройдёт.

Ближе к вечеру Хайенке вернулся к разговору о легионерах.

– Я тут подумал, тут вот какое дело, Рон. Они знают обо всех наших ходах, следят за каждым нашим шагом. И потом, тот парень, что общался со мной, ведь это он помог тебе выбраться из управления. Ну, подумай, зачем врагу играть с нами так долго? Для чего? Враг не стал бы играть с нами, вспомни, что с нами было на Кассандре. Нас едва не растоптали, преследовали, мы едва выжили. А потом тот штабист, на которого они вышли, это ведь он нас сдал. Мы ведь им как кость в горле…

– Были, – вздохнул Молчун. – Были как кость в горле, Уилл. Теперь нам и опереться не на кого. Меня начали пасти почти сразу по прибытии сюда, ровно тогда, когда убили генерала Бородина! Они вытряхнули из него всё, что он знал, и вот они здесь. Вот почему нам не удавалось ничего найти до этого, все шесть лет мы просто тыкались по тёмным углам как слепые щенки. Знаешь, кто вытащил меня из Мусорного? Отдел Планирования Экономики. Эти мрази спонсируют мятежников на Кубе, поставляют оружие на Арабеску. Не удивлюсь, что и здесь они подсуетились, хотели вырастить из девчонки хорошего мнемоника и им понадобился опытный инструктор. Для чего? Они все здесь, Уилл, и профессор Лиман, и полковник Ингерман, который сдавал наших парней. И здесь же «Коричневая плесень»! А помочь нам некому. Некому прикрыть наши спины, мы одни против всех.