Андрей Петракеев - Позывной «Омега»

– Согласны, – кивнул Молчун. – Но хотелось бы более веских доказательств, что вы действительно легионеры. Слишком уж фантастично выглядит всё это.

– Ну-да, ну-да, – усмехнулся Диммер и повернулся к своим людям. – Внимание, звено! Боевая тревога!

В этот момент все восемь бойцов Легиона преобразились. От запястий рук и щиколоток ног поползли жгуты серого цвета, соединяясь на поясе и далее обволакивая всё тело до горла. Прошло не более десяти секунд, все бойцы стояли кругом, четверо из них направляли стволы парных пистолетов на Молчуна и Хайенке, а четверо, присев на одно колено, держали под прицелом окрестности.

Уилл Хайенке растянул рот в улыбке, толкнул локтем Молчуна и указал пальцем на Диммера, тело которого тоже оплетали серые, с матовым блеском жгуты, будто жидкий металл течёт по телу, застывая и принимая форму защитных лат, сочленений, наплывов. Едва Диммер оказался полностью облачён, с его предплечий в ладони скакнули парные пистолеты, а затем послушно скользнули по направляющим обратно.

– Жидкая броня! – воскликнул Хайенке. – Смотри, Рон, это же жидкая броня!

– Да, вы правы, это жидкая броня, класс защиты средний. Мы – отряд передовой разведки Легиона. Все, кто здесь присутствует, имеют звания не ниже капитана, плюс ко всему все произведены в почётное звание преторианца. Мы – элита Легиона, потому и работаем под прикрытием, вдали от дома, без поддержки. Здесь нет случайных людей, как, впрочем, и во всём Легионе. – Диммер скомандовал своим людям отбой.

– Невероятно, – смог лишь произнести Молчун, глядя, как сползает жидкая броня с одежды легионеров, превращаясь в широкие браслеты на руках, украшения высоких ботинок на ногах и поясах. В детстве он часто слушал рассказы отца о легендарных воинах, которые исчезли тысячу лет назад. И вот сейчас он стоял перед живой легендой. Частичкой детских фантазий.

– Но факт, – продолжил Диммер. – Ну, что, теперь мы можем приступить к работе?

– Конечно, – рассеянно кивнул Молчун. – Давайте к делу.

Бойцы принесли несколько раскладных стульев для пикника, расставили между мобилями. В разговоре принимали участие все, из чего Молчун понял, что если Диммер глава миссии, командор, то остальные восемь человек отнюдь не рядовые бойцы. Ещё Молчун подумал, что наверняка их встречу прикрывают. Разъехались лишь вечером, всю дорогу до дома молчали, переваривая услышанное и увиденное.

– Вот тебе и материальчик для мемуаров, – наконец нарушил молчание Уильям Хайенке. В его голосе сквозила дружеская подковырка. – Будет чем удивить издателя и общественность. Бестселлер, Рон!

– Да уж, – только и ответил механик. – Материальчик что надо.

Когда Молчун и Уилл Хайенке уехали с переговоров, легионеры тоже засобирались, расселись по мобилям. Макс Диммер отправился обратно к кафетерию, откуда они с Молчуном уехали утром.

В кафетерии, когда уже стемнело, Диммер встретился с Гербертом Карсоном, детективом, с которым не так давно тесно сотрудничал Вилли Хайенке и даже хотел его завербовать.

– Как дела, Макс? – Карсон протянул руку Диммеру, тот пожал.

– Лучше, чем вчера, но хуже, чем будут завтра, – ответил тот и усмехнулся. – Целый день на природе, давно я так не отдыхал.

– Везёт, – завистливо сказал Карсон. – Как там наши друзья? Будем с ними работать?

– Придётся, – вздохнул Диммер. – Я поначалу думал, что они просто любители, решившие отомстить, поиграть в героев. А они, видишь ли, почти профессионалы.

– Ну, карту с Ланолли они разыграли на славу, – Карсон похлопал Диммера по плечу. – И ведь молодцы!

– Молодцы, – кивнул командор Диммер.

– Ну а по существу, что?

– Пока мы только скоординировали наши действия, теперь каждый шаг общей операции будет согласовываться. Нам придётся немного пересмотреть некоторые наши действия, с гибелью Марио Ланолли сроки операции критически сократились. Придётся форсировать события, а то как ещё сработаются коричневые с новым главой семьи Ланолли. Тем более что роль так называемого дона играет андроид.

– Ну, а как тебе вообще этот Молчун?

– Знаешь, Герберт, поначалу, когда я только о нём узнал и немного понаблюдал, мне показалось, что он простой отморозок и служит Инквизиции. Он называет себя Омегой, цитирует из Библии, что-то разъясняет тем, кого должен вот-вот убить. Все эти убийства, с изощрёнными пытками, поиски правды, его рассуждения по поводу мести… Но ты понимаешь, какое дело, Рон Олива, ветеран, честно тащивший свою службу, не раз выпутывающийся из серьёзных переделок, спасавший своих друзей, совсем не кажется безмозглым придурком. И я бы даже сказал, что некоторые его выходки можно оправдать. У него свой взгляд на жизнь и смерть. Он болен, это факт. Его имплант отторгается, причиняя боль, плюс ко всему повреждённый нейроконтакт с имплантом плохо влияет на поведенческий характер Оливы. Я бы сказал, что его злость и садистские наклонности напрямую зависят от состояния его импланта.

– Можно ведь помочь ему, – вставил Карсон, попивая кофе.

– Можно, – согласился Диммер. – Но не сейчас. После окончания операции.

– Какова будет их роль в нашей игре?

– Ну, до нашего разговора я предполагал, что мы назначим им роль приманки, используем как пушечное мясо…

– Не слишком ли круто?

– В наших обстоятельствах не очень. – Диммер сдвинул брови.

– И что, что-то поменялось?

– Да, Олива и его команда будут работать наравне с нами. Только у них будет свой фронт. Пока пусть всё идет, как идёт, отдадим им на разработку линию Ланолли и бизнесменов, пусть раскручивают дальше, им немного осталось. А мы закончим с правительством. Только после этого выйдем на финишную прямую. Ты с завтрашнего дня будешь в постоянном контакте с Уиллом Хайенке, ты его знаешь, работал. И вообще, не мешало бы тебе с этим Молчуном познакомиться поближе.

– Не мешало бы, – согласно кивнул.

– Во-от, будешь осуществлять, так сказать, контроль.

Панчи Полковиц, бывший сутенёр, клеймёный раб Марио Ланолли, наркоман, неудачник по жизни, наконец-то поймал удачу за хвост. По крайней мере, он так думал. Панчи опять сидел за решёткой искусственного камина в кабинете Ланолли. Теперь эти апартаменты принадлежали Дацио, который на днях официально стал доном и принял первую сотню присяг от своих людей.

Сейчас Дацио остался один в кабинете, сидел перед раскрытым переносным терминалом, что-то лениво набивая, порой замирая на несколько минут, от чего Панчи казалось, что Дацио не живой. Оцепенение длилось от нескольких минут до получаса, после чего Дацио продолжал работать с терминалом. Вообще, по мнению Панчи, Ланолли-младший изменился. В хорошую или плохую сторону, бывший сутенёр не взялся бы сказать, но вместо вспыльчивого и нервного Дацио он видел спокойного и рассудительного человека. Босса. Дона.