Борис Орлов - Робин Гуд с оптическим прицелом. Снайпер-«попаданец»

Но, должно быть, Хэй Хайсбон и разум были вещи не стыкуемые, потому что бравый пидор пер к заготовленным сюрпризам с упорством обиженного носорога. Я постоянно слышал его команды и ругань, которой он «подбадривал» своих бойцов. Вероятно, из него вышел бы неплохой ефрейтор, а в части с преобладанием «воинов ислама», то есть там, где мозг — вещь ненужная, он мог бы и до сержанта дослужиться. Я приостановился и огляделся. Итак, если все пойдет как надо, уже через десять минут они вылетят на первый сюрприз…

Отряд Хэя оправдал мои надежды. Его всадники выскочили на открытую поляну, успели заметить, как на другой ее стороне мелькнули несколько человек из взвода Энгельса, и, не озаботившись вопросом, почему поляна не истоптана, галопом рванули вперед.

Человек сорок — весь передний ряд — ухнули в замаскированный ров практически одновременно. Ров и сам по себе был достаточным поводом для воплей и проклятий, а если учесть, что на дне его располагались заботливо вбитые колья, то над поляной разверзся настоящий ад! Ржут лошади, орут раненые, бранятся уцелевшие, пытаясь выбраться. Конница Хэя осаживает назад, пехотинцы лезут вперед, на помощь упавшим, короче — куча мала. Я обернулся к Марксу и коротко махнул рукой вправо и влево. Тот кивнул, и его взвод, повинуясь знакам команд, растянулся в одну линию вдоль кромки деревьев.

Я поднял сжатую в кулак руку, а затем отмахнул вниз. Вот тут Хэй Хайсбон и его люди выяснили, что ров с кольями был первым, но далеко не последним сюрпризом, ожидавшим в нашем лесу незваных гостей. На солдат весенним дождем полились стрелы…

Стрела навесом — штука неприцельная, но от того не менее опасная. Кто-то вскрикнул, кто-то выругался, а кто-то молча осел мешком на землю — кожаный шлем не может защитить от падающей на макушку стрелы. Снова дико заржали успокоившиеся было кони, завопили всадники, и громогласно заматерился славный Хэй Хайсбон. Ну, так: по колчану примерно высадили — пора и честь знать. Только сперва покажемся, чтобы благородный пидор знал, куда дальше скакать…

— Эй ты! — я слегка высунулся из подлеска. — Ты, ты — в конской шкуре!

Повинуясь отмашке руки, один из бойцов Статли гнусаво затрубил в серебряный рог, обнаруженный мной в сокровищнице покойного батьки Хэба. По идее, это должен был быть сигнал вызова, но на мой взгляд, это древний вид акустического оружия, потому как более мерзких звуков я не слыхал даже от засорившейся канализации…

На жуткий хрип рога обернулись все, включая Хайсбона. Я вышел вперед:

— Содомит! Салом задницу смазал? Ну как же так: ведь мы же писали, предупреждали?..

Ого! Не ожидал, что можно с такой скоростью развернуть коня и стартовать с места! Ну, ладно: сейчас я в тебя стрелу вса… Млять! А стрелы-то в наручном колчане — нет! Мать моя! Он же меня сейчас… O-оп!

В последний момент я в прыжке ушел с линии удара. Вот мне только не хватало, чтобы меня на пику накололи! Так, бегом марш!..

…Я мчался по лесу, выписывая петли почище любого, самого чокнутого зайца. Какая все-таки досада, что у человека нет зеркала заднего вида! Приходится полагаться на слух и на интуицию, потому что иначе конный преследователь догонит и — кирдык! Где-то в стороне шумели парни из взвода Маркса, пытаясь, видимо, отвлечь преследователей на себя, но мне это ничем помочь не могло — больно уж близко был этот сукин сын цвета весеннего неба. Интересно, что случится первым: я сдохну от перенапряжения или он въедет башкой в подходящий сук?..

Мгновения летели и складывались в минуты, а подходящий сук все никак не находился, зато чертов Хэй дважды едва-едва не достал меня своим копьем. Последний раз я увернулся просто чудом и теперь подумывал уже о том, чтобы плюнуть на все, развернуться и попробовать отыграть свою партию с длинным кинжалом против меча. В конце-то концов: пусть у него оружие длиннее и владеет он им лучше, но на моей стороне — рукопашный бой и подвижность. Готов спорить, что о тех подлых приемчиках, которым меня научили еще в армии, он даже и не догадывается.

Вдохновленный подобными рассуждениями, я снова отпрыгнул в сторону, прислонился к дереву и стал ждать, пытаясь восстановить дыхание, пока проскочивший мимо Хэй Хайсбон развернет коня и двинется ко мне. В голове быстро просчитывались два плана: «Что делать, если противник слезет с коня» и «Что делать, если противник не слезет с коня»…

Хайсбон соскочил с седла и обнажил меч:

— Сейчас ты умрешь, чертов стрелок. Хотя я хотел бы, чтобы на твоем месте был этот подлый Робин Гуд, не будь я Хэй Хайсбон, сёр де Мартель, граф де Курвуазье.

Вид рыцаря в кольчуге с мечом и щитом не сулил ничего хорошего, несмотря на идиотско-коньячное имя. Ну, да где наша не пропадала?..

— М-да? — так ты еще и разговоры перед дракой разговариваешь? Ну-ну… — И что бы ты с ним сделал?

Пока Хайсбон долго и нудно перечислял все свои примитивные садистские фантазии, я наконец отдышался и почел за благо вытащить тесак. Увидев этот клинок, Хэй запнулся, округлил глаза и хрипло поинтересовался:

— Это… Откуда он у тебя?

Я взглянул на пидорыцаря и вдруг понял все. Так это я, стало быть, твоего любовничка грохнул? Тогда понятно, откуда у него камушки и монеты… Слушай, а если тебя разозлить? Может, ты тогда подставишься или глупость какую сотворишь?..

— Мне подарил его один паренек, — я, словно бы задумавшись, отвел взгляд, но краем глаза продолжал следить за Хайсбоном. — Он бежал от какого-то негодяя, который захватил его и изнасиловал. Как же это он рассказывал-то? Ну да, точно: «Из пасти воняет, как из хлева; морда страшная, как у черта жопа; глаза похотливые, будто у свиньи. А достоинство таких размеров, что в шерсти сразу и не отыщешь!» А что? Ты его тоже знал?

Ура! Сработало! Даже не дослушав меня, этот голубой щенок ломанулся вперед со скоростью взбесившегося болида. Меч Хайсбон вращал над головой, что придавало ему сходство с вертолетом и наводило на мысль о том, что «есть одна у рыцаря мечта — высота!».

Пробурчав про себя «только в полетах живут самолеты», я в последний момент бросился ему в ноги. Он ухнул через меня, я добавил пролетающему надо мной благородному пидору ногой, и тот, совершив невероятный кульбит, приземлился, а вернее — придеревился на солидный дуб, раскинувший во все стороны могучие узловатые корни.

Я встал, отряхнулся и подошел поближе. Хэй Хайсбон лежал передо мной, напоминая вытащенную из воды рыбу. Удар выбил из него воздух, и теперь он мог только беззвучно открывать и закрывать рот.

Основательно я его… Ладно, Хайсбон, доброй ночи, передавай чертям привет. Я нагнулся, примерился… и тут в опасной близости от моего уха просвистела стрела, вонзившаяся в дуб. Это на поляну вылетели двое гавриков, явно не из наших.