Игорь Вардунас - Ледяной плен

Давным-давно. В другой жизни.

Вышедший спозаранку на улицу Батон, одернув куртку и шумно вдохнув воздух, прислушался к человеческой речи, смешанной с птичьим гомоном, доносящейся из загона с пингвинами. Было время утренней кормежки, и долетающие до Михаила звуки казались настолько уютными, словно он находился не на удаленной от всего мира антарктической базе, а на птицеферме где-нибудь под Пионерском. На истерзанном лице Батона, щурящегося под обжигающими лучами настоящего солнца, впервые за много лет появилась улыбка.

— Эх, молочка бы сейчас! — выпуская густые клубы пара, усмехнувшись, сам себе сказал он.

Но настроение Лере не поднял даже начищенный и заново смазанный внушительный пистолет-пулемет «Бизон» с двумя запасными обоймами, выданный Азатом взамен потерянного во время схватки с морским чудовищем «Макарова», и теперь висящий на ремне за спиной девушки. Получая оружие, Лера снова разревелась, и даже когда мужчина притянул ее к себе и обнял, неожиданно для себя не отстранилась, а, наоборот, сильнее прильнула к могучей груди.

В конце концов, может, он был прав? Лерка уже далеко не девочка и не дурна собой, а он сильный, надежный… и теплый. Прижимаясь к ровно вздымающейся мужской груди, всхлипывающая Лера удивилась самой себе, чувствуя, как ее тело отзывается на неожиданную ласку доселе неизведанными ощущениями. И тут же испуганно отстранилась, пряча глаза, коря себя за сиюминутную слабость и глупые мысли.

Родители. Мама и папа, которых больше нет и которых ничто и никто ей уже не вернет. Сейчас ничего не может быть важнее. А Азат… С этим еще будет время разобраться.

Сидящая под курткой мышь перестала копошиться, явно чувствуя настроение хозяйки и с интересом принюхиваясь к плотно повязанному на шее Леры маминому платку.

— Ну что ж, скоро узнаем, что скрывает под своей юбкой наша Снежная королева, — Савельев почесал нос рукой в перчатке, горящими глазами осматривая ледники.

— Кстати, а почему именно Королева Мод? — поинтересовался Треска. — Она что, была шибкой модницей?

— Отчасти ты прав, — негромко отозвался из своей лодки Марк. — Эта земля открыта в тысяча девятьсот тридцатом году экспедицией Рисер-Ларсена и названа в честь норвежской королевы Мод Уэльской.

— Ишь, повезло бабенке! — завистливо цыкнул зубом Треска. — Возгордилась, небось?

— А ты, чувак, хотел бы, чтобы назвали в честь тебя — Землей Короля Трески? — загоготал Паштет. — И чтобы все спрашивали потом — а почему он был Королем Трески?

— Я бы хотел, чтобы ее назвали в честь тебя, чувак! Землей Королевы Паштета! — парировал Треска. — Все лучше, чем в честь какой-то бабенки!

— Мод, кстати, была суровой женщиной, и вообще вела себя как мужик, — сообщил Марк. — Ее за пацанские поступки даже прозвали «Гарри».

— То есть мы на Земле Королевы Гарри! — хохотнул Паштет.

— Нет, брат. Мы сейчас на пороге Новой Швабии, — серьезно отозвался Марк. — Так нацисты по приказу Гитлера нарекли эту землю заново.

— Черт ногу сломит в этих названиях, — подвел итог беседы Треска.

— Долго еще? — окликнул замыкающий процессию Тарас углубившегося в карты Ежи, сидящего рядом с Марком.

— Теоретически нет. Немного не совпадают расстояния, — не поднимая головы, ответил поляк и, повернувшись к Макмиллану, спросил по-английски: — За последние времена ледники могли смещаться?

— Они это всегда делают, — пожал плечами американец. — А что, бумажка подкачала?

— Не знаю, — неуверенно отозвался Ежи.

Все это время ледяной коридор уходил вправо, круто поворачивая в сторону так, что рассевшимся по лодкам людям не было видно, что впереди. Еще через несколько дружных взмахов веслами стены неожиданно расступились, и перед глазами замеревших от неожиданности путешественников предстала широкая бухта-колодец, выдолбленная в леднике. Долетающие сверху яркие солнечные лучи мягко искрили спокойную поверхность воды.

— Да это тупик, черт возьми! — быстро оглядевшись, разочарованно выдохнул сидящий позади Макмиллана здоровяк Мичиган.

— Смотрите! — дрогнувшим голосом сказал Ежи и, привстав, медленно стянул перчатку, показывая на что-то рукой.

Из-за огромной ледяной глыбы, торчащей из воды при входе в бухту, которую огибали лодки, медленно показывался небольшой обледенелый швартовочный пирс, оканчивающийся спускающимися к воде широкими каменными ступенями. Над ними возвышалось нечто наподобие дота, вмурованного в лед.

— Чтоб я сдох! — сдвинув шляпу на затылок, потрясенно присвистнул Макмиллан.

В стене темнела массивная ржавая дверь, над которой висел фонарь с забранным в решетку плафоном. А еще выше, на бетонной поверхности, такой гладкой и чистой, будто ее возвели только вчера, был нанесен потускневший трехцветный рисунок.

Символ солнца, принесший ужас и смерть сотням миллионов людей. Эмблема, водяным знаком украшавшая все карты и документы Ежи.

Свастика.

— Значит, это все правда, — не сводя глаз с приближающихся ступеней, тихим голосом вымолвил поляк. — Все правда.

Когда до берега оставалось несколько метров, все сидящие в лодках люди смогли отчетливо разглядеть три цифры, белым через трафарет выведенные на поверхности ржавой двери.

«211».

Пока лодки привязывали к пирсу, Ежи, Дубков, Азат и Тарас пытались решить, как отпирать дверь.

— Взрывать ни в коем случае нельзя, — выслушав предложение большинства, покачал головой подошедший Макмиллан. — Ударная волна вызовет колебания в стенках колодца, что чревато обрушением. Не думаю, что вы хотите остаться здесь навсегда.

— А если направленный заряд малой силы?

— Выкиньте взрывчатку из головы, парни, — категорически отказал американец.

— Тогда что ты предлагаешь?

— В ваших картах, случайно, ничего не сказано про коды доступа или что-то типа того? — спросил Рэнди. — Было бы обидно, если бы у самой цели нам помешала какая-то ржавая железка, вмурованная в лед.

Сверившись с бумагами, Ежи оглядел дверь.

— Есть несколько устных паролей и инструкций по использованию пружинной системы замка, — ответил он. — Но первые нам ничего не дадут, а вторые за последние сто лет наверняка превратились в хлам.

Тем временем Мичиган, подошедший к двери, несколько раз с силой ударил прикладом своего ружья по наростам крошащейся ржавчины. Ледяной колодец наполнился отзвуками гулкого эха.

— Не нужно взрывчатки, она и так на соплях держится, — констатировал здоровяк. — Полчаса времени, пара молотков — и двери как не бывало.

— Смотрите, оттуда выходит воздух, — сняв перчатку, Лера поднесла ладонь к узкой щели между дверью и стеной. Пальцы легонько похолодил налетающий изнутри ветерок.

Несмотря на дурное настроение, достижение конечной цели путешествия и подтверждение правоты польской группы касательно существования базы произвели на девушку впечатление, на время отодвинув терзающие мысли о родителях.