Виталий Абоян - Ипостась

«Раллер» облили раствором, растворяющим жир. Именно жир, выделяемый сальными железами кожи, и ответственен за появление отпечатков пальцев. Сумка, компьютер, носители в кармашке – все от души облито жидкостью. Даже пластик немного покоробился. Есть ли слабые места?

Восемнадцатая вытащила из рюкзака «раллер». Руки крутили маленький компьютер из стороны в сторону. Где-то должна быть зацепка, в чем-то этот гений компьютерного взлома мог просчитаться. А если нет, если не просчитался?

Тогда нужно брать руки в ноги и валить отсюда куда подальше. Чтобы никто найти не мог. Состояние «в бегах» начинает входить в привычку.

Если ломщик не допустил ни одной ошибки, найти его вряд ли получится. Во всяком случае, ей, восемнадцатой, поскольку теперь это дерьмо всплывет где-нибудь совсем в другом месте.

А она останется здесь...

Нужды искать точку подключения ломщика не было никакой. Ее уже нашел Лейтенант. Неизвестно, откуда взялись в нетронутых джунглях те катакомбы, что откопали здесь хмыри, которых сюда притащил все тот же Лейтенант. А потом их всех и прикончил. Правильный мужик этот Лейтенант, работает почти без промахов – взять ее, восемнадцатую, в отряд было промахом, только совсем без промахов работать невозможно. Надо думать, он это прекрасно понимает, только искать промахи Лейтенанта восемнадцатой не нужно. Ей нужно найти промах ломщика.

Откуда в джунглях подземный бункер, ей вовсе не было интересно. А вот то, что аккуратными штабелями было навалено внутри, сомнений не вызывало – явное старье, но однозначно это барахло имело непосредственное отношении к Цифре. В специфике машинистских терминов восемнадцатая не разбиралась, ей это и не требовалось.

Нужны ей были следы, которых найти, опять же, не удалось. Она изо всех сил старалась попасть в подземелье первой, когда вся толпа ринулась внутрь, охваченная какой-то животной жаждой охоты. Но ее опередили и мешали осмотреть даже то, что еще оставалось не залапанным и не затоптанным граблями семнадцати мужиков, изнывающих от длительного воздержания.

Ломщик работал аккуратно. Слишком аккуратно, словно ждал, что скоро в его логово нагрянут «исследователи». Ждал, однозначно ждал. Они всегда ждут, такой они народ, эти нейкисты. Всю жизнь в ожидании и неуемном желании что-нибудь сломать и разрушить.

Если какие-то следы и имелись в подземелье еще до того, как Лейтенант выгнал всех наружу и послал в деревню стрелять узкоглазых, то их тщательно и со всем возможным вандализмом уничтожили бойцы.

Восемнадцатая вышла из развалин хижины наружу и еще раз осмотрела трупы. Только те, у кого стояла «балалайка». Где-то поработало зверье, где-то птицы. Но самым отвратительным был запах – в теплом и влажном климате тропиков плоть разлагалась с потрясающей скоростью.

Волосы, татуировки – это важно, ломщики любят отмечать свою принадлежность к стаду поклонников сумасшедшей «поэтессы» прической и отметинами на черепушке, руках или спине. Тату у некоторых имелись, но ничего похожего на ту лабуду, что рисовали на своих телах нейкисты. И ни одного лысого. Коротко стриженных – очень коротко – двое, но лысых нет.

Глаза. Наноэкраны у семи из восьми. Как пользовался «балалайкой» восьмой, непонятно, но это его личное дело. Скорее всего, просто экран полетел, а менять негде. Да и незачем.

Руки... Вот с этим она просчиталась. Сильно просчиталась. У всех восьмерых руки сильно пострадали. Погрыз кто-то мелкий, наверное, крысы. Но кое-что рассмотреть можно: грубые, натруженные руки, кожа в мозолях, ногти обломаны или вовсе изъедены грибком. Но и это не было главным...

Дело в том, что «балалайки» были имплантированы у девяти сельчан, а не у восьми, как восемнадцатая считала.

Черт бы подрал этого четырнадцатого! Только теперь восемнадцатая поняла, что пропустила нечто важное – перед глазами фотографией стоял затылок метелки, которую боец «номерного» отряда потащил с собой. Черные, неровно обрезанные волосы, достающие до плеч, затылок надежно спрятан. Ей была дана команда встать, она поняла не сразу, она бирманка, по-английски понимает плохо.

Понимает, может, и плохо, но прикидывается темной деревенщиной весьма неплохо, очень натурально у нее получалось.

Девчонка несколько раз оборачивается, бросая затравленные взгляды на восемнадцатую, потом немного наклоняется, чтобы в следующее мгновение резко подняться на ноги.

Вот в этом месте стоп-кадр. Черные как смоль волосы на секунду взлетают вверх, открывая затылок. На котором четко просматривается горизонтальная черта «гнезда», внутри установлена «балалайка», отсвечивающая светодиодом.

Все, волосы упали вниз, скрыв чип от посторонних глаз.

У этой девчонки установлена «балалайка», она и есть девятая!

Она последняя в списке. Кхайе Сабай, четырнадцатый ее именно так и называл. И восемнадцатая вдруг вспомнила ее руки. Еще одна картинка, слишком поздно выползшая из хранилища под названием память, – тонкие пальцы, кожа гладкая и даже, можно сказать, нежная. На руках этой Кхайе были царапины, под ногтями грязь. Но руки человека, большую часть жизни ковыряющегося на грядках – или где они тут ковырялись, должны же узкоглазые что-то есть в джунглях, – так не выглядели. Вот у офисного работника, ни с того ни с сего решившего посвятить себя работе на даче, такие руки быть могли. От непривычки работать с садово-огородным инструментарием, а не от регулярного тяжелого труда.

Какого дьявола она вообще увязалась за четырнадцатым? Вопрос, конечно, риторический: куда ей еще тут в лесу деваться?

И что делать теперь? Искать доказательства, что один из восьми трупов с «балалайками» в башках и есть тот самый ломщик, которого она должна убрать, или отправляться в погоню за четырнадцатым? Знать бы еще, куда этого гада понесет. Вот ведь мужики – одни проблемы от них.

Проблема выбора – самая страшная вещь. Она это хорошо знает. Даже когда выбор очевиден и выбрать можно только из двух, казалось бы, вполне естественных вещей – жить или умереть. Можно было умереть тогда, год назад. Уверенности, что смерть будет скорой и мгновенной, не было никакой, и это только добавляло груз на противоположную чашу весов. Она выбрала жизнь и до сих пор не убеждена в правильности выбора.

Черная сумка с непристойно чистым «раллером» отправилась в рюкзак. Руки сами собой – движения совершаются на автомате, она давно привыкла выполнять подобную работу – забросили «Патанг» на плечо, проверив перед этим затвор и предохранитель.

Навигатор в планшете работал отлично. Карту она обновила в Манадале во время одного из редких сеансов подключения к сети – со связью в Мьянме было совсем плохо и до Катастрофы, а современные гаджеты, способные подключаться без ретрансляторов, наподобие коммуникаторов, которые им выдали в тренировочном лагере, сюда никто не завозил. Неподалеку располагался какой-то городок. Нонгуин, не без труда прочла восемнадцатая надпись на экране.