Виталий Абоян - Ипостась

Только все это впустую, никакого смысла в действиях, о выполнении которых генерал отдаст приказ через несколько минут, уже не было. Сервер вскрыт, вокруг входа в бункер, пробитого с помощью компактной буровой установки, лежат несколько объеденных животными трупов, внутри – тоже труп. Вряд ли погибшие отравились некачественными продуктами. Особенно если учесть тот факт, что у всех имеются явные осколочные и пулевые ранения.

Глупо надеяться, что если процессор – «пустотник» – и был там, он все еще находится в бункере. Остается признать, что это сражение ведомство генерала Лала проиграло. Теперь нужно срочно менять приоритеты. «Пустотник» с большой долей вероятности способен вскрыть практически любой из существующих на сегодня кодов. Для того, кто владеет технологией производства «пустотников», никаких преград в сети больше не существует. Даже троица Сорок Два, если верить отчетам Раджагонапала, сущая безделица в сравнении с тем, чего можно добиться с помощью потерянного теперь процессора.

Но сам процессор – это еще не технология. Они упустили это с самого начала. Они исходили из предположения, что процессор находится у того, кто его создал, а чип в это время работал в пустом подземелье.

В современном мире почти невозможно отыскать умельца, который в одиночку создаст что-то принципиально новое. Техника настолько усложнилась, а технологии стали включать в себя такое количество смежных данных, что для того, чтобы создать какую-нибудь небольшую деталь нового двигателя, приходится организовывать целую лабораторию с несколькими десятками сотрудников.

Но кто мог испытывать «пустотник» в джунглях? Лал пытался представить, как такое возможно, и понимал, что изобретатель процессора нового поколения либо гений, либо сумасшедший. А скорее всего он был и гением, и сумасшедшим в одном лице.

Ни о какой лаборатории не могло быть и речи. На территории Индии команд, способных создать такое чудо, не было, Абхай Лал знал это наверняка – по должности положено. Китайцы тоже отпадали – если бы это был их проект (даже если предположить безумную мысль, что поднебесники решили работать над процессором не на своей территории), им не понадобилось бы искать бункер, привлекая вертолетами внимание соседей.

– Отправляйся туда, Раджагонапал, – сказал генерал.

На лице машиниста отразилось непонимание.

– Бункер – один из тех, что обнаружили твои машинисты, – нашли бойцы подполковника Рабинды. Его кто-то вскрыл до нас. И он до сих пор работает.

– Работает?!

Лал посмотрел на Сридара. Он не понял: тот удивлен или не верит словам генерала?

– Во всяком случае, там есть электричество.

– А процессор?

Раджагонапал смутился, он понял, что генерал не мог знать ответ на этот вопрос.

– Отправляйся туда, Раджагонапал. Проверь эту станцию, узнай, что там есть. Или – что было. Только делай все аккуратно: поднебесники наверняка следят за сервером.

Машинист кивнул и повернулся, чтобы уйти – действовать следовало быстро.

– И еще один момент, – остановил Сридара генерал. – Подумайте, сможем ли мы что-нибудь противопоставить этому... технологическому чуду.

Машинист закусил губу. Похоже, дела обстояли еще хуже, чем Абхай Лал полагал.

– Мы можем выстроить защиту от ломщиков, вооруженных «пустотником»?

– Я не знаю, – замялся Сридар. – У нас недостаточно данных, но...

– Отправляйся в джунгли и добудь столько данных, сколько нужно для решения проблемы! – жестко приказал генерал, понимая, впрочем, что Раджагонапал и так сделает все, что в его силах.

– Есть! – машинист вытянулся по стойке «смирно», а потом, позволив себе расслабиться, добавил: – Данные не помогут. Есть небольшая вероятность того, что я ошибся в расчетах, но по всему выходит, что остановить атаку, идущую под управлением процессора с такими характеристиками, невозможно. Никакими силами.

С этими словами машинист удалился.

Генерал чувствовал, что этим все должно было закончиться. Морально он был готов к провалу. Хотя до окончания операции еще далеко. Нужно приложить все силы к поиску того, кто воткнул процессор в китайский сервер. Того, кто его сотворил.

Как ни крути, но другого варианта Лал не видел – процессор установил на сервере кто-то из местных. Кто-то, живущий неподалеку. Других причин забираться в такую глушь, чтобы испытать чип, он не видел.

«Скорее всего, – думал генерал, – на сервер изобретатель наткнулся случайно. Обнаружив там сетевое подключение, решил проверить изобретение в действии».

Нет, какая-то глупость получается.

– Раджагонапал, – генерал вызвал только что ушедшего машиниста через «балалайку», – кто мог создать процессор? Если предположить, что это мог сделать один человек самостоятельно?

– Гравер, – без запинки ответил машинист. Этот ответ был очевиден, как же Лал сам об этом не догадался?!

– Спасибо, Раджагонапал.

Конечно же, гравер! А спрятать электролабу практически невозможно. Вот кого нужно искать – человека, владеющего электролабой.

Спрятать электролабу сложно в нормальном мире. Среди этих дикарей бирманцев спрятать можно все что угодно: они просто мимо пройдут и ухом не поведут, никто из них никогда не видел электролабу и, наверное, даже не слышал, что подобные вещи существуют в природе.

– Мне нужна связь с подполковником Рабиндой по закрытому каналу, – сказал генерал, активировав «балалайку» и вызвав связистов.

– Сеанс связи будет возможен через шесть часов двадцать три минуты.

– Почему такие проблемы?!

– В Мьянме нет сети, нам приходится ждать, когда над горизонтом появится спутник, – объяснил связист.

– Бездельники!

Связист, конечно, не виноват. Просто хотелось начать поиски прямо сейчас. Хотя нужно было начинать их еще неделю назад, глупо предполагать, что «гениальные» мысли насчет гравера могли посетить только голову генерала Лала. Слишком все медленно, неправильно все они делают. И он, Абхай Лал, прежде всего.

– Как только появится возможность связаться с подполковником, немедленно оповестите меня.

– Так точно!

Генерал нервно потирал ладони. Как поздно приходят правильные мысли. Они гонялись за малым, упустив из вида большое.

Если исходить из предположения, что технология производства «пустотника» для Индии потеряна окончательно, то что остается? Сесть в кресло и ждать, когда поднебесники объявят, что контроль всех систем, сопряженных с сетью, находится в их руках? С сетью сопряжено девяносто девять процентов систем в стране. Поднебесникам очень нравится это число.

Нет, сдаваться просто так он не намерен. Оставался еще голубоватый порошок, переворачивающий мозги. И оставался тхаг Шанкар Десай, убивший несколько человек на брошенном заводе «Фармы 1» и, судя по всему, спаливший остатки плантации таинственного растения, подарившего миру «джьяду гумра».