Олег Верещагин - Горны Империи

У него и правда там было дело. Личное. И это было странно. Сколько себя Денис помнил – ни одно из дел в своей жизни он не мог назвать личнымв полной степени. Все, что он делал, имело какие-то… ну… привязки – к друзьям, к родителям, к обществу (даже когда он еще не вполне понимал это слово). А теперь…

Приснившееся этой ночью забылось с самого утра – сразу обрушилось столько событий… А ведь ему снилась Настя. И не просто снилась. А…

Денису уже пару лет снились такиесны. И он хорошо знал, что это значит – его организм ударными темпами перестраивался из детского в юношеский. Ничего стыдного, смешного, загадочного или противоестественного в происходящем не было, это учили в школе. Но ни в одном из тягучих, сладковатых снов, которые приходили раз-другой в неделю, Денис не видел – или не запоминал? – лиц девчонок.

В этом сне он запомнил лицо Насти.

Но, пожалуй, куда более важным было то, что во сне Настя видела. У нее были серые с зеленоватыми искрами живые глаза. Это Денис запомнил прочно, как самое главное. Именно это, а не все остальное…

…Шагая по улице, мальчишка улыбался своим мыслям. На небе опять собрались плотные тучи, царила влажная духота. Но Денис для себя все решил, и от этого настроение стало еще лучше… хотя в то же время иногда у него от волнения схватывало живот так, что мальчишка невольно замедлял ход – это было стыдно, неприятно и смешно. «Настя-Настя-Настя, – начинал твердить он в такт шагам и млел от мысли, что влюбился (впрочем, этого слова он не произносил даже про себя – просто представлялось что-то солнечное и теплое, как золотистая паутинка вокруг темного силуэта в сенях…), – Настя-Настя-Настя…» Имя сладостно гипнотизировало его, Денис физически балдел и даже не замечал, что в ответ на его широченную улыбку улыбаются и даже оглядываются ему вслед многие встречные прохожие.

Но тем не менее ноги принесли мальчишку именно туда, куда и должны были принести, – к полицейскому участку. Везение продолжалось – Кенесбаев был не просто на месте, он обнаружился у ворот полицейского участка, где распекал – лично – двух сержантов, употребляя не вполне подходящие званию и должности слова. Причем настолько часто, что суть проблемы за их сложной вязью терялась начисто. Но сержанты, как видно, ее улавливали, потому что покаянно сопели, поедая начальство глазами.

– И еще раз – и пойдете… – завершил Кенесбаев разнос сложным указанием, куда и каким путем пойдут сержанты. Только после этого он заметил Дениса, немного смутился, одернул мундир и поинтересовался: – Ко мне? Добрый вечер.

– Добрый вечер, Кенесары Ержанович, – Денис сделал вид, что ничего из предыдущего не слышал. – Да… к вам. У меня есть просьба…

– Слушаю. – Кенесбаев сделался официальным, и Денис неожиданно оробел. Но встряхнулся и продолжал: – Простите… я хотел попросить у вас разрешения пользоваться вашей конюшней. Полицейской, я имею в виду.

– Конюшней?! – Малоподвижное лицо казаха выразило искреннее изумление, даже глаза стали почти европейскими.

– Тут во многих местах лошадь – единственное средство передвижения. Я вас уверяю, что умею и ездить верхом, и обращаться с лошадью.

Кенесбаев потер лоб, пальцем подвинув вверх фуражку с полотняным назатыльником.

– Неожиданная просьба-а… – протянул он. – А что Борис Игоревич? Валерия Вадимовна?

– А при чем тут они? – немного сердито ответил Денис. – Я прошу лошадь для себя, Кенесары Ержанович.

Кенесбаев рассмеялся и приобнял Дениса за плечи:

– Ладно. Пошли выбирать. Заодно проверю, как ты разбираешься в лошадях.

– И еще, Кенесары Ержанович, – на ходу продолжал Денис. – Как вы думаете, можно ли устроить пару тренировок с оружием для ребят, которых я приведу? Знакомство с автоматом, приемы, может, пострелять… Раза два… в месяц, не чаще.

Кенесбаев сбился с шага и заглянул в лицо Денису. Молча. Потом сказал:

– Да уж. Давай о лошадях, а?

– Хорошо, – согласился Денис. – Про оружие поговорим потом, правда? И вот еще что…

Кенесбаев ускорил шаг.

Несмотря на то что Денис вернулся домой уже в полной темнотище – отца дома еще не было (зато правление компании было ярко освещено, и Денис сделал вывод, что Борис Игоревич работает вовсю). Ольга Ивановна тоже отсутствовала. На вопрос, где она, Олег – он развалился посреди комнаты и играл с радостно рычащим Презиком, пихая его ногой в живот и катая по полу, – ответил:

– За фруктами какими-то поехала, твой отец машину дал… – Он перекатился на живот (Презик вцепился в ногу мальчишке – и угомонился; видимо, решил, что победил), подпер подбородок ладонями и спросил: – Где был?

– Гулял, – беззаботно ответил Денис, раздеваясь. – Ох, я спать хочу! Устал невозможно… – Он посмотрел на улыбающегося Олега сверху вниз. – Чего лыбишься?

– Что делаю? – Олег перевалился на спину, и Презик хрюкнул во сне.

– Улыбаешься, – Денис повесил рубашку на спинку стула.

– Да так, – Олег вздохнул. – У тебя получилось.

– Во-первых, – Денис разулся и покачал обувкой, – не у меня, а у нас. У насполучилось. Во-вторых – пока ни фига не получилось… Как думаешь, кому можно заказать знамя и инструменты для оркестра?

– Найдем, – ответил Олег.

…Обмотавшись полотенцем после душа, Денис никак не мог лечь спать, хотя его тянуло. Нужно было решить еще один вопрос, а как это сделать – он не знал.

Речь шла о подарке на День Девочек для Насти.

Если честно, Денис не знал, что дарить.

Нет, правда. Что можно подарить человеку, который не видит?! Да и еще если не знаешь, что этому человеку нравится, что нет?!

Денис хмуро слонялся по комнатам, выходил во двор и даже потаскал за собой за шкирку Презика. Псенок почти не отреагировал – так, что-то пискнул и продолжал спать. Но, как ни странно, именно после этого звука Денис начал соображать.

Он уселся на крыльцо, уложив щенка на колени (и отметив машинально, что он свешивается с обеих сторон, а ведь неделю назад умещался).

После Дня Девочек – Купальская ночь. Сразу. А что, если…

Скинув кутенка на ступеньки, Денис взлетел в дом и постучался в кабинет Валерии Вадимовны. Она была дома – дверь была обведена светящимся контуром.

– Да, – недовольно раздалось изнутри.

Валерия Вадимовна сидела за столом и читала жутко официального вида толстый том. На сына поглядела нетерпеливо. Денис помялся на пороге. Валерия Вадимовна кашлянула сердито.

– Мам, – Денис шагнул через порог. – Мам, а ты можешь для меня сделать одну вещь? Прямо сейчас?

День Девочек выдался невероятно солнечным – на небе с утра не оказалось ни единого облачка, легкий ветерок колыхал траву длинными пологими волнами. Денис выехал с рассветом. От поселка он скакал галопом, но когда съехал с дороги и двинулся к станице через луговину, то пустил Серого – так звали полицейского коня-пятилетку, хорошо выезженного, крупного и сильного – шагом.