Юрий Иванович - Раб из нашего времени. Книга 3. Стать победителем

- Я опаздываю! - напомнил я об убегающем времени и о том, что ещё не решил окончательно о принятии в отряд нового члена.

- В одном из боковых отрогов Борнавских долин есть древний пантеон, давно разрушенный и почти растащенный по камешкам. Он как раз на том пути, которым ты хочешь обойти крепость Грохву. Так вот, недавно отыскались сведения, что на нижних уровнях пантеона существовал алтарь, на котором лежал совсем обычный с виду камень. Но на самом деле он иномирского происхождения. С его помощью можно ускорить например зарядку того же амулета с проклятием "Контакт". Рисунок камня со всех ракурсов я запомнила, как и заучила его письменное описание.

- Тяжёлый? - деловито поинтересовался я. Услышав местные цифры, которые у меня сразу же трансформировались в земные понятия и составили двадцать один килограмм, я распорядился: - У меня единственное условие: командир в отряде только один - я! Если меня нет, ты подчиняешься моему помощнику. Согласна?

- Да. Но только до того момента, как наши дорожки разойдутся: вы в Ледь, а я - к пантеону.

- Договорились на этих условиях. Ты принята! Выступаем через десять минут! Обязательно подбери для себя доспехи рыцаря-зроака.

Шаайла выскочила из шатра с такой скоростью, что наверняка сшибла с ног стоящих снаружи постовых. Синхронно вздохнув, кто с плохими предчувствиями, а кто с облегчением, мы с полковником двинулись тоже на выход. Предстояло прямо на ходу уточнять последние детали и окончательно согласовывать условные сигналы каждого действа.

Мало того, на радостях что избавляется от вашшуны, полковник мне предоставил два почтовых голубя, которые в любом случае всегда возвращались в свой домик, расположенный на крыше одной из полковых повозок. Голубки были какие-то мелкие, по сравнению с земными, и больше смахивали на раскормленных воробьёв, но на безрыбье, как говорится, и воробей вместо гуся потянет. Мало ли что…

Как высказался командир пограничников:

- Вдруг назад прорываться придётся? Так мы опять нечто отвлекающее сообразим.

Такая готовность к сотрудничеству меня очень порадовала.

Когда Леонид услышал о пополнении в отряде, то не удержался от смеха:

- Ещё и женщина? Да молодая? Ну с тобой всё ясно, озабоченный ты наш!

Мы уже практически выступали в путь, поэтому поведать другу подробности не было малейшей возможности. Потом он увидел личико того самого пополнения и не на шутку встревожился:

- Да ты не озабоченный, ты предусмотрительный! Надеешься, что увидев эту красотку, даже зроаки разбегутся у нас с дороги? Как она проходит по твоим классификациям: существо страхолюдское женского рода, оружие массового поражения?

Мы уже взбирались на коней, поэтому я в ответ только прошипел:

- Тише! И следи за словами! Не то станешь импотентом… Она - вашшуна!

- Ха! Нашёл чем пугать!

В самом деле, по утверждениям моего боевого товарища, он в последнее время мог обсуждать женщин и их прелести только словесно и только в шутливой форме. Потому что и в самом деле у него пропала всякая тяга к прекрасному полу. Либидо - умерло. Виной тому, была та памятная ночь, когда мы с ним сожгли поработивший нас цирк, вкупе с бандитской усадьбой. Именно неуёмный секс Лёни с хозяйкой той усадьбы, и нечаянное убийство оной в разгаре страстей, и спровоцировало моральный удар по потенции мэтра клоунского жанра. Вдобавок пожар, перипетии погони, а чуть позже и переход в иной мир, где мы "высадились" не по адресу и попали на войну со зроаками тоже добавили букет переживаний. Всё это слишком сильно отразилось на психике Леонида, и он стал смотреть на женщин как на пустое место. Оставалось только радоваться, что нисколько не угасло его феноменальное чувство юмора, а его заразительный смех так и продолжал оставаться самым заразительным в обоих мирах. По крайней мере, для меня…

Вот и сейчас, я вспомнил об этой его беде с некоторым запозданием и сочувствием. В самом деле, уж его напугать в данный период не получилось бы, и так либидо - ниже некуда. Но меня это неожиданно успокоило:

- Отлично, господин Чарли Эдисон! Тогда можешь смело командовать Шаайлой, и помыкать ею, как тебе вздумается. А если хоть раз в ответ огрызнётся, смело угрожай немедленным отчислением из отряда.

- Нет уж, нет уж, господин Македонский! - шептал, чтобы не расхохотаться мой товарищ. - Ты уж сам её заставляй маршировать впереди нашей бравой фаланги.

"Что-то он всё чаще над моим новым именем издеваться начинает? - взгрустнул я, - Мне оно уже и самому нравиться перестало… Неужели менять придётся?.."

Затем мы, в наступающих сумерках добрались до нужного места и заняли намеченные позиции. Мне жалко было и этого времени, потраченного впустую в ожидании, но иначе прорваться бы сквозь частые заслоны врага могло и не получиться. Зато появилась возможность проверить, как укутаны копыта наших коней сложенными в несколько слоёв кусками одеял и пересказать перипетии событий у полковника, а так же краткую историю появления здесь колдуньи с большими полномочиями.

Леонида проняло теперь уже основательно:

- Бедненькая…! - при этом он косился в сторону девушки, которая возилась с подпругой своего коня. - Чего тогда она такая страшненькая? Ястреб утверждал, что вашшуны все очень симпатичные и какими-то там операциями улучшают свои лица до идеального состояния.

- Вот сам у неё и спрашивай! - хмыкнул я со смешком. - Как старший по званию в нашем отряде - даже приказать имеешь право при даче ответа.

Стемнело быстро. По причине пасмурного, забитого облаками неба, даже отблеск звёзд не давал возможности рассмотреть простому человеку собственную ладонь. У нас, кроме меня, в ночной темени могла видеть только Шаайла, поэтому я поставил её в хвост колонны и наказал почаще оглядываться назад и внимательно осматриваться. Мало ли что…

А потом ударил колокол, и где-то южнее от нас, за рощей и за большим холмом вспыхнуло зарево горящего костра, чуть позже послышались отголоски рёва отвлекающей атаки. И мы, нацепив на головы треугольные зроакские шлемы, да взяв своих коней под узду, тронулись в путь.

Конечно, внутренний азарт рождал желание сейчас отправиться в иное место, туда, где леснавские пограничники устроили засады для диверсионных людоедских отрядов. Уж я бы там отвёл душу: столько сил потрачено на допросы пленных кречей, а плоды нашей предусмотрительности сейчас пожинают другие. Только и оставалось утешать себя мыслью, что дело у нас общее, а свою лепту мы в него внесли сполна.

Прошли первые триста метров, потом резко взяли левей, потом опять вправо, обходя такими зигзагами известные нам точки с постоянными дозорами. А вот дальше двинулись не прямиком, сквозь неведомые нам порядки врага, а наискосок. Так всегда можно было прикинуться своими, идущими фронту почти параллельно.