Сергей Антонов - Непогребенные

— А за какие такие благодеяния Охотник носит тебе книги?

— Не волнуйся, Томский. Я не обмениваю книги на людей. Охотник довольствуется крысами, которых я для него приманиваю.

— Это радует, — прапор наконец оправился от потрясения и тут же вновь поспешил прогуляться по минному полю. — Но… Побойся бога, Шаман. Десять рожков — слишком много. Тем более, что в пекло ты лезть не собираешься. Пять, дорогуша, и мы останемся довольны друг другом.

— Семь. И это мое последнее слово.

— Лады, — довольно осклабился Аршинов.

— С чего начнем? — Толик поспешил взять быка за рога. — Где находится Академлаг?

— Не знаю, что и ответить, — вздохнул Шаман. — Дорога путаная. Спуски, повороты… Карта есть?

Аршинов кивнул и достал из вещмешка свернутый в трубку лист. Пофукал, сдувая пыль с плитки, и развернул карту. Некогда глянцевая, а теперь затертая до дыр схема московского метро выжила лишь потому, что ее вовремя наклеили на плотную бумагу. У линий и кружков станций пестрели многочисленные значки — пометки прапора, понятные лишь ему одному.

Шаман долго водил по карте пальцем.

— При всем должном уважении, боюсь ошибиться. Значит, так: если соединить Таганскую с Партизанской, то… Это будет примерно здесь.

Тонкий палец Шамана уперся в точку чуть правее воображаемой прямой линии.

— Ну, это нам ни о чем не говорит, — заметил Томский. — О втором Метро точно известно только одно — оно может быть расположено как на одном уровне с первым, так и под ним. Разбираться будем на месте. Сейчас главное — вход. Показывай его, Шаман.

— Шустрый ты! Вход ему подавай. Сначала поработать придется. Завален твой вход. Не знаю, сколько нам понадобится времени, чтобы его расчистить. Эх, по мне бы оставить все как есть! Открываем, при всем должном уважении, дверь в преисподнюю…

Под ворчание Шамана стали готовиться к предстоящим работам. Вездеход на пару с Шестерой отправился на поиски палок для факелов. Аршинову, как наименее брезгливому, выпала заготовка обмотки. Он быстро справился с задачей и принес Толику и Шаману целый ворох дурно пахнущих, наполовину истлевших тряпок, которые отыскал среди останков жителей Партизанской. Палки обмотали тканью, закрепив ее кусками ржавой проволоки. Шаман остался доволен приготовлениями, но вместо факела попросил у Аршинова фонарь.

— Экономить надо, — недовольно пробурчал прапор. — Электрический свет — только в самом пиковом случае.

— Считай, что он уже наступил. Там, куда мы сейчас двинем, с факелом несподручно будет.

Шаман вырвал фонарь, подошел к завалу и протиснулся в узкий проход между стеной туннеля и бетонными обломками. Томский полез следом. Проход, если это вообще можно было назвать проходом, оказался настолько узким, что Толе несколько раз казалось — он застрянет, как пробка в горлышке бутылки. В грудь впивались обрывки кабелей. Остатки труб и кронштейнов норовили проткнуть одежду и впиться в тело, спину царапали острые края обломков свода туннеля. Когда Анатолий окончательно уверился в том, что мучениям не будет конца, он услышал тихий свист. Шаман не только ухитрялся протискиваться через руины, держа в руке факел, но и насвистывал какой-то простой мотивчик. Толик тут же вспомнил Никиту — диверсанта с Красной Линии, заманившего отряд анархистов в ловушку. Тот тоже свистел в самый неподходящий момент. Свистел, и оказался предателем. Может, и Шаман собирается пойти по такой же кривой дорожке? Чем не вариант? Сейчас все они абсолютно беспомощны. Если алтаец договорился с дружком-мутантом…

Мрачные предчувствия рассеялись после того, как лаз начал расширяться. Вскоре Томский вздохнул полной грудью — ширина прохода достигла метра. А еще через несколько минут фонарь Шамана осветил участок туннеля длиной в полусотню метров, который каким-то чудом остался в относительной сохранности. Лишь на рельсах лежали мелкие куски бетона, отколовшиеся от свода. Впереди Томский увидел новый завал.

На открытое пространство выбрались Аршинов с Вездеходом. Прапор швырнул на пол охапку заготовленных факелов и, ругаясь на чем стоит, отряхивался. Невозмутимый и немногословный Носов изучал туннель оценивающим взглядом профессионала.

— Вот теперь можно и факелы, — объявил Шаман. — Боюсь только, что они сгорят раньше, чем мы успеем закончить.

— Закончить что?

— Придется разгрести ту кучу бетона не меньше, чем метров на пять в глубину. Вход, который нам нужен, находится там.

— Вот это ты залудил! — выдохнул Аршинов. — Да здесь работы как минимум на пару недель!

— При всем должном уважении, никто не говорил, что будет легко.

Вместо того, чтобы сетовать на трудности, Томский начал закреплять факелы во всех подходящих для этого местах, а следовавший за ним Вездеход поджигал тряпки. Вскоре туннель был ярко освещен. Толик сбросил куртку и примеривался взглядом к первому обломку, когда заметил боковой коридор. За проволочной дверью виднелся короткий коридор, который заканчивался еще одной дверью — стальной.

Взобравшись на уступ у стены, Томский внимательно осмотрел висячий замок на проволочной двери. Он был тщательно смазан. Анатолий собирался расспросить Шамана о коридоре, обернулся и чуть не подпрыгнул от неожиданности: проводник стоял рядом.

— Понимаю твое любопытство, Анатолий, — тихо сказал он. — Клянусь, что там тупик. Я устроил в нем нечто вроде кладовой.

— Понимаю. У каждого свои тайны.

— Никаких тайн. Просто имущество. Я не хочу, чтобы его разграбили в мое отсутствие.

Работа по расчистке завала оказалась даже тяжелее, чем думалось вначале. Глыбы, лежавшие внизу, вытащить было невозможно. Для начала требовалось сбросить верхние. Томский взобрался наверх первым. Чуть позже к нему присоединился Аршинов, отыскавший в завале трубу приличной длины. Шаман и Вездеход орудовали внизу, оттаскивая в сторону обломки помельче. Слышалось лишь хриплое дыхание, шорох осыпающегося щебня да грохот ударов бетонных глыб о рельсы. Томскому удалось раскачать обломок приличных размеров. Прапор поддел его трубой.

— Эй, там, внизу! Поберегись!

Глыба покатилась вниз, увлекая за собой мелкие обломки. Шаман и Вездеход уже успели отойти на безопасное расстояние. И тут… Толик не сразу понял, почему карлик бросился прямо наперерез набиравшей скорость махине. Оказалось, Вездеход спешил к Шестере. Опасность быть раздавленной всмятку грозила ласке, а Носов просто не мог оставить верную подругу в беде.

Томский и Аршинов что-то одновременно закричали, но их голоса потонули в нарастающем гуле обвала.

В это страшное мгновение Толик меньше всего ожидал увидеть Желтого. И тем не менее призрак был здесь. Он стоял напротив Томского. В круглых глазах-стеклах отражался свет факелов, фиолетовые губы кривились в иронической усмешке. Как всегда, с его появлением все остальное отступило на задний план. Резко, словно повинуясь взмаху палочки невидимого дирижера, стихли звуки. Окутались зыбкой дымкой предметы и фигуры.