Георгий Савицкий - Поле боя – Пекин. Штурм Запретного города

Звено аэрокосмических истребителей «Язон» возвращалось с боевого патрулирования. В этот раз обошлось без боя, только промелькнули на пределе дальности гравитонных астролокаторов несколько китайских «черных треугольников», но атаковать не стали, а поспешили убраться прочь – видимо, китайцы знали уже, что такое тяжелые космоистребители русских в бою.

На полпути к «Миру» мимо них пронеслись две четверки разукрашенных орлами, тиграми и зубастыми акульими пастями «Звездных котов». Американцы не удержались от небольшого шоу и закрутили вокруг «Язонов» лихой каскад фигур высшего пилотажа.

Майор Артем Рахимов, ведущий звена «Язонов», усмехнулся и вышел на связь с командиром «Котов».

– Я – «Язон-1», прием. Благодарю за шоу, «Забияка»! Как понял меня? – Особой неприязни к американским пилотам аэрокосмических истребителей не было. Пока не было. Так же, как и в свое время – в Корее. Сначала – спортивный интерес, а потом, когда противоборствующие стороны понесли первые реальные потери, появилась и взаимная ненависть.

Подразделения космических истребителей уже давно вели совместное патрулирование, и космолетчики уже достаточно хорошо знали друг друга. Общались они на диком смешении русского и английского с добавлением еще Бог знает каких слов, но при этом отлично понимали один другого.

За то время, пока длился этот разговор, космические истребители уже успели разлететься на огромное расстояние друг от друга, и только радиоволны были их связующим звеном.

По той же причине высокой скорости майор Артем Рахимов повел назад рычаг управления маршевого двигателя назад, убавляя тягу. Одновременно он притормозил носовыми дюзами. А мимо уже плыли ажурные переплетения стальных ферм орбитальной станции, которая вовсю развернула свои паруса солнечных батарей.

– «Язон-1», внимание, говорит пост контроля. Сигнал опознавания верный, следуйте к истребительному ангару № 1.

– Вас понял, пост контроля.

Движение звена космических истребителей отслеживали тупорылыми стволами турели боевых лазеров модулей «Квант». В двух сотнях метров внизу к причальному модулю пристыковался «челнок» «Байкал». А рядом дрейфовал в околоземном пространстве его боевой «брат-близнец» – «Буран». Створки люка грузового отсека у него были открыты, и там работали космонавты, монтируя новую систему вооружения.

От другого модуля отчалил новый автоматически грузовой корабль «Клипер», полыхнув дюзами, он перешел на более низкую орбиту, чтобы через пару витков вокруг Земли затормозиться и войти в атмосферу.

Тем временем все четыре «Язона» осторожно подошли к уже раскрытым створкам люка причального ангара и по одному скользнули внутрь. Массивные створки закрылись, и из пола и из-под потолка начали бить струи белого тумана – ангар наполнялся воздухом.

В кабине головного «Язона» космолетчики одну за другой отключали системы своего истребителя. «Ну, вот мы и дома», – подумал майор Рахимов, легко касаясь пальцами сенсорных кнопок на приборной панели.

Когда давление и температура поднялись до безопасного уровня, открылись внутренние люки. Появившиеся техники «подплыли» в невесомости к кабинам космических истребителей. Внизу фюзеляжей позади носовой опоры шасси раскрылись герметичные люки, и наружу «выплыли» космолетчики в серых полетных скафандрах и белых гермошлемах.

Артем Рахимов еще немного задержался, откинув голову на бронезаголовник катапультного кресла. Потом отстегнул привязные ремни, откатил на направляющих катапультное кресло и скользнул в люк в полу кабины. Он выбрался из «Язона», сильно спружинил ногами и сделал сальто. Невесомость ему всегда нравилась.

Пилоты направились в «раздевалку», где хранились скафандры, а «Язоны» перешли в полное владение техников, начавших «колдовать» над истребителями с помощью своих мудреных инструментов и приборов.

После «раздевалки» космолетчики в удобных и функциональных комбинезонах, основной одежде внутри станции, птичьей стаей полетели в отсек санобработки – всем не терпелось принять душ после многочасового полета. После вылета пилотам полагалось четыре часа отдыха, и все разошлись по каютам. Майор Рахимов остался в одиночестве, что было большой редкостью на переполненной людьми космической станции.

…В иллюминаторе из многослойного бронестекла проплывал голубой диск Земли. Сквозь разрывы в облачном одеяле проглядывали очертания материков. Артем Рахимов сидел и смотрел на родную планету. Мог ли он подумать, что за три года войны он станет те, кем стал. У любого человека наступает момент, когда нужно оглянуться на пройденный путь, подвести итоги и наметить новые цели.

У Артема такой момент настал между боевыми вылетами его эскадрильи. Постоянно район высоких орбит патрулировали «Язоны» и беспилотные «Скифы-Д». Вернувшись после такого полета, он и решил побыть наедине со своими мыслями. Где-то в сотнях километров была Земля.

Все войны страшны, но эта была ужасающа размахом разрушений, по сравнению с которыми меркли Хиросима и Нагасаки, и более жестокой, чем войны первобытных людей за еду, воду и место под солнцем. Место под Солнцем. Теперь все земляне оспаривали его у неведомо откуда пришедших космических завоевателей. Война сверхвысоких технологий, которая шла в небе, на земле, в глубинах и на просторах океанов. В космосе. Холодный высокотехнологический металл, и кремний микросхем не лишили людей души, а будто бы сами переняли у них решимость и самопожертвование, твердость, непреклонность и отвагу. Они вырвались в космос, чтобы сокрушить врага, стократ, превосходящего, и теперь осталось лишь два пути – или умереть, или победить. Впрочем, как всегда.

Что же касается отдельно взятого человека по имени Игорь Орлов, то он не был подавлен грандиозностью происходящих процессов, и уж тем более – яростным накалом сражений. И уж совсем он не испытывал чрезмерной гордости от того, что именно ему не только выпало участвовать в этих событиях, но и командовать, повелевать людьми и теми силами которые были заключены в «большой красной кнопке» у него под большим пальцем правой руки. Он был носителем и вершителем воли. Прежде всего – своей собственной. Ведь война – это, прежде всего, поединок воли, единоборство характеров, а уж потом все остальное. И неважно, что у тебя в руках: каменный топор, меч или ручка управления космического истребителя. Воля против воли. Пока что воля Игоря Орлова оказывалась сильнее. Но наличие стального характера совсем не означает отсутствия человеческих эмоций, человечности, сострадания, угрызений совести.

Чья-то рука легла ему на плечо. Орлов повернул голову.