Роман Глушков - Боевые псы Одиума

– Здесь, в центре полигона, у Холта сооружен макет одной из наших старых баз, – пояснил Креветка, заметив, что собеседник испытывает затруднения. – Маскировка в виде ложных построек, шлюзовая зона, и все такое… Но обрати-ка внимание на двери. Лучше присмотрись! Видишь что-нибудь?

– Ультрапротекторы! – сказал Первый, обнаружив над многими дверными проемами уже хорошо знакомую ему серебристую полоску. – Вот что тебя насторожило! Да сканеры, поди, такие же ненастоящие, как эти дома!

– Не мели ерунды, – недовольно бросил Чезаре. – Бутафорские двери на подобных полигонах – еще куда ни шло. Но на кой черт кому-то рисовать на настоящих дверях бутафорские замки? Я убежден, что эти сканеры подлинные. Вряд ли в полигонных декорациях хранится что-нибудь ценное, а значит, ультрапротекторы стоят на них только с одной целью – для тренировки взлома. А поскольку подобные вам крутые взломщики в мире наперечет, не надо много ума, чтобы вычислить, кто они такие – Данн и его гребаные «летучие мыши»!

– Логично, – рассудил Бунтарь. – Да и если поразмыслить, где еще можно спрятать несуществующее воинское подразделение, как не подальше от армейских баз и гарнизонов, куда часто наведываются всевозможные проверки.

– Я поинтересовался у Ламинарии, не заметила ли она там еще чего подозрительного, – продолжил Креветка. – Ламинария – девчонка глазастая и пронырливая, никогда мимо ценных фактов не пройдет. Даже не знаю, что она в нашем «притоне» забыла – могла бы серьезно заняться журналистикой и давно на этом поприще сделать карьеру. В общем, погуляла моя шпионка полдня вокруг полигона и выяснила нечто такое, что мы едва не упустили из виду. Впрочем, это неудивительно, поскольку на сайте «Звездного Монолита» данной информации нет и не предвидится. А дело в следующем: через неделю на Медвежьем Тотеме будет отмечаться один крупный индейский праздник, посвященный не то солнцу, не то еще какому божеству здешних аборигенов. Сборище это проводится на острове ежегодно чуть ли не с доколумбовых времен и нынче также пройдет строго по расписанию.

– Вот почему на сайте Пиа Фантазиа о нем ни слова, – смекнул Бунтарь. – «Монолиту» не нравится, что на его территории собираются на праздник толпы аборигенов. Однако запретить им собираться Холт, как и его предшественник, не может. Нарушение многовековой традиции вызовет среди индейцев недовольство, начнутся судебные процессы, что неминуемо ударит по репутации концерна. Поэтому проще разрешить аборигенам немного поплясать на Медвежьем Тотеме, чем затевать с ними скандалы.

– Верно толкуешь, приятель, – кивнул Агацци и добавил: – Для потерявшего память ты довольно быстро вникаешь в незнакомую политическую обстановку.

– За те три дня, что мы до вас добирались, нам со столькими «политиками» довелось пообщаться, что хочешь не хочешь, а пришлось научиться разбираться в политических вопросах, – хмыкнул Первый. – Так какую выгоду мы можем извлечь из этого праздника?

– Самую прямую. Хоть «Звездный Монолит» всячески о нем умалчивает и нигде это действо не рекламирует, индейцев и туристов на Медвежий Тотем съезжается достаточно много. Получается этакий трехдневный карнавал для тех, кто, как говорится, в теме. Причем туристов, разодетых под индейцев, туда прибудет куда больше, чем самих краснокожих. Понимаешь, о чем я?

– О да! – Бунтарь притворно закатил глаза. – Но мы же с Невидимкой ничего не смыслим в традициях аборигенов.

– Как и большинство туристов! – хохотнул Креветка. – Но тем не менее индейцы всегда рады гостям, потому что, в основном, благодаря их вниманию мир еще продолжает помнить о коренных жителях этих земель. Не волнуйся, у вас впереди еще целая неделя, чтобы кое-чему научиться. Разумеется, нельзя глубоко познать индейскую культуру за столь короткий срок, ну да оно вам и не надо. Достаточно того минимума, с которым можно без проблем затеряться в толпе и не вызывать подозрений у службы безопасности Пиа Фантазиа. И главное: когда в «Монолите» поймут, что мы отрыли топор войны, вы уже должны находиться далеко от острова. Если поднимется тревога, никакая маскировка вас не спасет, будь вы хоть чистокровными делаварами или могиканами…

Хранилище превенторских тайн – как, впрочем, и множества других, которые уже не волновали Бунтаря и Невидимку, – уникальный островной город Пиа Фантазиа выглядел издалека вовсе не городом, а зыбким миражом. Казалось, стоит только солнцу скрыться, и вся эта сверкающая разноцветными бликами стеклянная красота тут же бесследно исчезнет. А на Медвежьем Тотеме останутся лишь голые скалы, редкие, просматривающиеся насквозь рощицы да несколько бревенчатых построек на берегу – они, в отличие от футуристического города, смотрелись вполне реально и очень уместно.

Однако пока превенторы вместе с большой группой неугомонных туристов добирались до острова на тихоходном пароме, солнце успело несколько раз спрятаться за тучи и выйти обратно, а Пиа Фантазиа при этом так никуда и не исчез.

Возвышаясь в центре Медвежьего Тотема, комплекс из двенадцати разновеликих зданий напоминал наяву уже не титанический кристалл, а вынесенный на сушу айсберг, над которым начал работу амбициозный скульптор-монументалист. Как должен выглядеть готовый монумент, знал только его творец. На данном же этапе создания грандиозного шедевра его незаконченная форма не вызывала у зрителя никаких ассоциаций: абстрактное нагромождение обтесанных и ярко раскрашенных ледяных глыб, соединенных между собой такими же перемычками. Последние выглядели весьма ненадежными и готовыми переломиться, едва солнце подтопит своими лучами хрупкий лед. Поэтому не верилось, что в действительности комплекс существует в неизменном виде уже не первое десятилетие.

Несмотря на отсутствие праздничной рекламы, туристический паром едва справлялся с потоком съехавшихся на праздник зрителей и участников. Агацци был прав: коренные обитатели этих земель составляли лишь четверть от прибывших туристов, и выделить их из пестрой массы народа было сложно. Султаны из перьев, традиционная индейская одежда, атрибуты и раскраска, а также музыкальные инструменты и, разумеется, оружие, соответствующее представленной здесь эпохе, не являлись характерными признаками типичного аборигена. Отличить же его от обычного разряженного туриста можно было только по смуглой коже, длинным прямым волосам и специфическим чертам лица. Да и то не всегда – многовековая интеграция коренного и пришлого населения продолжала неумолимо стирать и эту грань.

Примерно то же самое происходило с традициями. Грядущий праздник оказался в действительности ежегодным фестивалем, где были объединены сразу несколько празднований, в давние времена отмечаемых аборигенами на протяжении всего лета. В этом и заключалась суть компромисса, достигнутого Крэйгом Хоторном с вождями индейских общин. Нынешние хозяева острова раз в год позволяли им безвозмездно организовывать здесь свои мероприятия, а индейцы, в свою очередь, слегка отступили от собственных традиций и объединили множество мелких праздников в один масштабный фестиваль.