Евгения Лифантьева - Орк-лекарь

Но Таралит не принимал участия ни в моих попытках оказания первой помощи пострадавшим, ни в общем балагурстве. Он задумчиво переводил глаза с одного спутника на другого и вдруг прошептал:

– Это Хаос… Хаос сгорел…

Он говорил, ни к кому не обращаясь, и никто не обратил на него внимания. Да и я, если бы не следил за господином магистром, не расслышал бы его слов. Кажется, мозголом решил всерьез заняться образованием коллеги – тот беседовал сам с собой.

– Хаос? – Я коснулся плеча мага, чтобы обратить на себя его внимание. – Что ты этим хочешь сказать?

– Только то, что пострадали те, кто прикасался к той твари… Ни шаман, ни я не успели подойти вплотную, а воины испачкались в крови.

– А ты прав…

Я задумался. Пощупал щеку – боль вроде утихла, но вместо кожи под пальцами ощущалось что-то склизкое, как сукровица, при самом легком прикосновении щека саднила. А ведь точно – когда гном ловко поддел кайлом одно из щупалец, изрядный кусок вонючей плоти отлетел в мою сторону и попал прямо в лицо. «Универсальный исцелитель» снял боль, но заживать ожоги будут долго. Значит, нужно срочно заняться эльфийкой. Мало кто из девушек обрадуется, если половина тела у них – сплошные рубцы. Так что Маня – не такой уж дурак. Старая Апа-Шер говорила, что волчья слюна помогает и от ожогов, и от гнойников. Но не устраивать же сеанс облизывания всех пострадавших, если есть более цивилизованные способы лечения.

– Слушай, можешь помочь? – обратился я к магу. – У меня нет мази от ожогов, но ее можно приготовить. Для этого надо вскипятить воду…

– Много?

– Котелок…

Наверное, мы походили на варваров, захвативших Рим. Вокруг – величественные белокаменные строения, а мы на площади варим что-то в котле, под который я для устойчивости подложил ятаган и топор. А остальные собрались в кружок и с удивлением взирают на наше занятие.

– Ничего лучше не придумали? – высокомерно прокомментировала наши попытки эльфийка. – Вы что, обедать собрались?

– А я не прочь перекусить, – не согласился с ней гном. – Пока с той вонючкой разбирались, намахался кайлом, как за целую смену. Жрать охота.

Пришлось объяснять красавице, что если срочно не обработать ей кожу мазью, то у нее на память о сегодняшнем приключении останутся шрамы в тех местах, где ее касалась тварь Хаоса. Надо было видеть выражение ее лица!

– О! – воскликнула эльфийка.

И вдруг заплакала – без всхлипов, без рыданий на публику… Слезы катились из ее глаз, и мне вдруг стало настолько жалко Миллинитинь, что я сам чуть не заскулил.

– Мышкун – хороший лекарь, – попытал утешить девушку рыцарь Валис.

– Он – орк, дикарь, – прошептала Миллинитинь. – Я знаю заклинание, которое может вылечить ожоги… у всех – но только не у меня. Это – особенность эльфийской магии, целитель не может помочь самому себе.

Все замолчали, лишь Маня осторожно ткнул девушку носом в шею – дескать, я и так тебя люблю, какая бы ты ни была…

– Может быть, я сумею выучить твое заклинание? – осторожно поинтересовался я.

– Ты не запомнишь, – отмахнулась эльфийка.

– Так можно же записать!

Я достал свой дневник. Миллинитинь с изумлением посмотрела на меня:

– Грамотный орк?

– Как видишь. Диктуй слова!

Самым сложным оказалось не запомнить, а правильно произнести заклинание – я чуть не вывихнул челюсть, пытаясь повторить те переливчатые трели, что выдавала девушка. Однако довольно быстро у меня что-то начало получаться. По крайней мере бугристые красные пятна у нее на шее сначала посинели, потом позеленели, но наконец приобрели нормальный телесный цвет. Исчезла разница между здоровыми и пораженными участками кожи.

– Честное слово, я никогда не ожидала, что орк окажется способен к эльфийской магии, – поразилась Миллинитинь. – Ты – удивительное существо, Мышкун! Мне иногда кажется, что ты не такой дикарь, как остальные зеленокожие.

Ответом на ее слова был лишь лай Мани. Я предпочел не развивать тему…

Если кто-то при мне скажет, что эльфийская магия – это легко и просто, то я стукну его в ухо. Миллинитинь последние полчаса держалась лишь на нервах. Как только ее кожа приобрела более или менее нормальный вид, она умоляюще взглянула на меня и тяжело опустилась на мостовую рядом с Маней. Мой зверь, скотина этакая, улегся, изобразив из себя походное кресло. Эльфийка прижалась к его теплому брюху и прикрыла глаза.

Мне стало завидно, но что поделать – кроме Миллинитинь, оставались другие пострадавшие. Заклинание работало безотказно, и вскоре все, кроме меня, избавились от оставленных огнем метин. А мне неудержимо захотелось прилечь рядом с Миллинитинь. Нет, не потому, что она – одна из самых красивых девушек, которых я видел, а просто потому, что ноги уже не держали.

Выручил, как всегда, старина Дравар. Все-таки гномы – удивительные существа, способные думать о насущных потребностях в самом неподходящем для этого месте. Таинственное подземелье, мертвый город, окруженная дворцами площадь, а посреди нее сидит бородатый дядька и помешивает кашу в котелке. Картина сюрреалистическая, но было именно так. Когда выяснилось, что не нужно срочно заниматься зельевареньем, огненный маг огорчился, что зря кипятил воду.

– Почему зря? Очень даже не зря! – не согласился мастер Дравар.

И, пока я занимался лечением ожогов, быстренько сварил из остатков того зерна, что я брал для кур, и пары кусков вяленого мяса наваристый кулеш, от запаха которого все на время забыли о том, зачем, собственно, лезли в подземелье.

Первым опомнился рыцарь Валис. Облизав ложку, он притворно-ворчливо произнес:

– Интересно, что ж мы наверху пообедать не догадались?

– Дык как-то не до того было, – пожал плечами мастер Дравар.

Он дочиста выскоблил котелок и вздохнул:

– Хорошо, но мало. Что этот черепок на семерых?

Маню гном не посчитал, хотя и ему досталось – Миллинитинь поделилась с ним своей порцией.

– И когда еще поесть удастся? – отозвался Убуш-ага. – Под землей хорошей еды нет, под землей только змеи живут и невкусные мокрицы.

Я не выдержал:

– Да кончайте вы ныть! Посмотрим, что тут интересного, да вернемся. Мы же сюда не жрать залезли!

– Вернемся? – с ужасом спросил мастер Дравар. – Как? А огненные нити?

– Не бойся, рудокоп, теперь они для тебя не страшны, – магистр Таралит не упустил момент прочитать очередную лекцию. – Огонь воздействовал лишь на остаточные следы Хаоса, имевшиеся на твоей коже. Скажи спасибо, что ты сам не нес в себе Хаос. Иначе ты вообще не смог бы пройти через завесу. Боюсь, изменение ауры не может скрыть присутствие деструктивных устремлений личности.

Гном выпучил глаза:

– Чего? Какие устремления?