Андрей Гребенщиков - Ниже ада

Федотов поднял с земли ветку и, будто слепец тросточкой, принялся нащупывать пространство перед собой, боясь повторить незавидную судьбу кабана. Новый способ передвижения заставил их сбавить скорость, однако на ум обоим мальчишкам пришла древняя поговорка «Тише едешь, дальше будешь».

Из леса вышли перенервничавшими и совершенно разбитыми. Услужливая фантазия не переставая рисовала картины одна страшнее другой — как ужасный паук заживо пожирал несчастного шестинога, пил из него кровь, высасывал мозг… «Уфф, жуть какая!» — Дозорного передергивало от отвращения. От мысли, что, не нарвись дурной хищник на эту сеть, в нее бы неизбежно попал сам Иван, становилось тошно. А вот Мальгин, мечтавший о привале и хотя бы кратковременной передышке, вмиг забыл о всякой усталости, когда увидел, какие здания раскинулись на кромке внезапно закончившегося леса.

Два мрачных, навевающих самые недобрые предчувствия строения преградили друзьям дорогу. То, что с левой стороны, частично обрушилось и потеряло всю фронтальную стену, а вот правое хоть и уцелело, но выглядело, как настоящий дом с привидениями. Похоже, оно было заброшено еще задолго до Апокалипсиса и ныне дышало почти ощутимой ненавистью к покинувшим и обрекшим его на бесконечное увядание людям. Даже обычно невосприимчивый к таким вещам Живчик что-то почувствовал и, ускорив шаг, двинулся в проход между «нехорошими» пятиэтажками, стремясь побыстрее миновать внушающее тревогу место. Старые сталкеры рассказывали ему, что после Катастрофы в госпитале неведомым образом то ли проснулась, то ли поселилась темная, жуткая и тревожная душа. Но выбитые окна и растрескавшиеся стены плохо были приспособлены для того, чтобы удерживать в себе дыхание этой противоестественной жизни. И госпиталь жрал проходящих мимо путников, высасывая их души, чтобы поддерживать и подкармливать ими душу собственную…

Пустые глазницы окон тяжелым и недобрым взглядом провожали двух путников, вторгшихся в чужие владения, нарушив тишину и уединение мертвого госпиталя. В отдалении показался еще один корпус, такой же мрачный и жуткий, что и предыдущие.

— Валить надо отсюда, — вполголоса проговорил Живчик. По его спине холодными струйками стекал пот. Но бежать не получалось — ненависть, почти ощутимая и материальная, придавливала Костю к земле, сковывала ноги, узлом вязала волю, лишая сил. Казалось, еще чуть-чуть, и еле сдерживаемая ярость потревоженного места прорвется и растерзает несчастных нарушителей. Однако шли секунды, один тяжелый и неуверенный шаг сменялся другим, а третий корпус оставался все дальше и дальше за спиной.

Кто-то помог им, удержал госпиталь от свирепой расправы над незваными гостями, заставил запретное место пропустить людей, — понимание пришло из ниоткуда, непрошеным гостем вломившись в сознание Ивана. Но кто? Хозяйка? Интуиция подсказывала Мальгину, что обитательница подземной пустоши тут ни при чем, — не ее методы, не ее «почерк»… Тогда кто? Вопрос пульсировал в висках, напрасно ища ответа. Союзник? Здесь?! Откуда? Значит, враг? Но зачем спас? Заманивает добычу к себе? Впереди показался изъеденный ржавчиной хребет арочного склада, дико и неуместно затесавшегося в монументальное царство, построенное из честного, давно утратившего штукатурку кирпича. Однако не металлоконструкция привлекла внимание ребят. На противоположной стороне дороги слева от нелепого здания расположилось простенькое на вид одноэтажное строение. На углу его торчала совершенно невообразимая, никак не вписывающаяся в окружающий пейзаж старинная башенка с куполообразной крышей.

— Ну и безвкусица, — проворчал Костик.

Ивану же до архитектурного безумия никакого дела не было; его куда больше интересовало, что скрывается за невысокими стенами. Не выпуская странное сооружение из виду, друзья обошли его и вскоре наткнулись на перегороженную шлагбаумом проходную. Переглянулись в нерешительности: можно было продолжать движение или вдоль огороженной территории, для которой стены приземистого здания служили своеобразным забором, или сквозь нее. Осторожность настаивала на первом варианте, необъяснимое любопытство звало внутрь. Когда влекомые эмоциями молодые люди уже подались было пересечь обозначенную шлагбаумом черту, Живчик схватился за автомат и указал стволом в темный конец улицы:

— Гляди!

Иван, также не забывший об оружии, не сразу рассмотрел застывший в нескольких десятках метров от них силуэт, похожий на человеческий. Незнакомец и не думал скрываться — одну руку он демонстративно отвел в сторону, показывая, что не вооружен, а вторую поднял вверх, водя из стороны в сторону. Неизвестное существо призывало людей к себе.

«Сколько всего в жизни видел, сколько лет землю топтал, а к смерти подготовится так и не успел», — Вольф горько усмехнулся. Умирать не хотелось — ни геройски, в неравном бою, как и положено старому солдату, ни обыкновенно, со сжавшимся от страха сердцем. — «Как быстро все закончилось! Обидно…»

Он покосился на Никитину, присевшую на одно колено и обреченно выцеливавшую многочисленные цели из предательски подрагивающего автомата. Ни семьи, ни детей, ни внуков. Волк-одиночка. Престарелый дурак, не сделавший главного… Смогла бы Никита стать матерью для его так и не рожденных волчат? Наверное. Ведь о такой женщине можно только мечтать… Почему же не мечталось раньше, пока было время, утекающее сейчас сквозь пальцы?

Генрих сильнее ухватился за верный «Абакан»: «Ладно, боевой товарищ, поздно слезы лить. Пора умирать. С честью и достоинством, как и предписано русскому офицеру. Захватим пару десятков выродков с собой, а? В заслуженный, долго и терпеливо ждавший ад…»

На ворота накатил первый вал мутантов, и колонны, словно волнорезы, разбили его на несколько ручейков. Слаженно заработали «калаши», собирая смертельный урожай. Одна, вторая, третья твари, вылетев за пределы парка, напоролись на свинцовый шквал и умылись кровью, обильно оросив ею пядь земли у самого входа в проклятый ЦПКиО. Но сзади напирало и бесилось целое море клыкасто-когтистого зверья.

«Никакого девятого вала не будет… — отстраненно подумал генерал, — пережить бы еще один».

На прицельный кинжальный огонь нарвалось еще полдюжины гадин; их распотрошенные пулями тела падали, затрудняя движение бегущим следом, но надолго воющих от бешенства мутантов задержать не могли. Вот сразу четыре оборотня, подобно выстреливающим из шампанского пробкам, вылетели из ворот и оказались лицом к лицу с людьми — троих из них сразу скосили Вольф с Никитой, а вот Оля Ураган попалась на смене обоймы. Огромная мохнатая туша нависла над бедной девушкой и… ничего не произошло! Оборотень почему-то замешкался, и эти мгновенья решили все — Ольга выхватила пистолет и разрядила его в морду чудовища.