Андрей Буровский - Ад закрыт. Все ушли на фронт

– Человек, умеющий заклинать бесов… я награжу тебя. Щедро награжу. Но видеть тебя больше не хочу.

С этими словами Вождь повернулся и ушел. Он шел, тяжело сгорбившись, шаркая не по годам.

С Вальтером никто не разговаривал. По знаку Поскребышева вокруг него сомкнулись люди в форме; Вальтер никогда больше не видел этой большой комнаты на даче Вождя. Он быстро оказался в машине, потом в той же самой «своей» комнате, опять отдельно от уцелевшего Янкуна. Когда выходили из машины, звезды стояли еще острые, яркие – ночные. Пробирал холодок; чувствовалось, что уже очень поздно. В комнате-камере плыла одинокая глухая ночь почти без звуков и движений. Одно хорошо: можно разбудить Петю, мысленно рассказать ему происходящее. Друзья долго проговорили, но на этот раз не пришли ни к какому определенному выводу… Происходило что-то непонятное, хотя очевидно: Вальтер сделал важное дело.

…А наутро ладный подтянутый дядька в форме НКВД привез невыспавшемуся Вальтеру приказ, толстую пачку денег, новенький орден. Объяснил, оттарабанил наизусть, что орден Трудового Красного Знамени учрежден для награждения за особые трудовые заслуги перед Советским государством и обществом в области производства, науки, культуры, литературы, искусства, народного образования, здравоохранения, в государственной, общественной и других сферах трудовой деятельности.

Повесил орден Вальтеру на грудь, поздравил, пожал руку, после чего вручил деньги и приказ: старший майор государственной безопасности Вальтер Бергдорф прикомандирован к начальнику 1-го управления НКВД СССР Лаврентию Павловичу Берия. Удостоверение вручил тут же. Явиться предписано немедленно.

Офицер был подтянутый, говорил вежливо, немного знал немецкий. И вообще он был приятный, симпатичный, к Вальтеру относился испуганно и восхищенно. Вальтер понимал, что спрашивать о судьбе Янкуна будет по меньшей степени неумно. Он сделал то, что и следовало, что и ждали: благодарил, жал руку, сел в машину… Туда же сел посланный за ним офицер, шофер вывел ее за ворота. Никакой другой охраны. Наверное, никому не приходило в голову, что человек, осыпанный деньгами и наградами, возведенный в полковничий чин, может сбежать по дороге.

Вальтер не знал, сколько именно времени держится наведенный им гипноз, а этих людей никогда больше не видел. Поэтому он никогда не узнал, когда именно офицер обнаружил его отсутствие после того, как Вальтер вышел из машины на оживленной московской улице.

Больше полутора часов ушло на то, чтобы найти улицу и дом, которые назвал ему Канарис. Потом Вальтер не раз слышал, что Москва перенаселена, люди в ней запуганы и скучены. Перенаселена – это да… Даже в Берлине не было такого муравейника. Но люди в Москве показались Вальтеру веселыми, активными и уж никак не запуганными. К тому же они были даже более открытыми и доброжелательными, чем в Германии. Улицу он нашел благодаря подсказкам нескольких встречных, причем люди охотно помогали ему искать нужную улицу и район.

Был и милиционер, заинтересовавшийся Вальтером: что-то показалось ему странным. Удостоверение подействовало магически: милиционера как ветром отнесло от Вальтера, он даже козырнул с расстояния в несколько метров. Так же подействовало бы в Берлине удостоверение гестаповца. Но Вальтер невольно подумал, что в Берлине к человеку с русским акцентом и с удостоверением гестаповца подошли бы не раз и не два.

При входе в арку, потом в подъезд, дворник проводил Вальтера долгим внимательным взглядом. Вальтер знал о специфической роли дворников в России… у него даже возникло удивившее его самого желание – задушить дворника. Внутренне улыбаясь, Вальтер, естественно, не поддался своему желанию… Позже он об этом сожалел, а еще позже начал понимать: у него прорезается Голос. «В другой раз захочется кого-то задушить – надо так и сделать», – ухмылялся Вальтер.

Подъезд ничем не отличался от любого подъезда многоквартирного дома в большом немецком городе. Лестница. Второй этаж. Дверь. Звонок. Шарканье шагов по ту сторону двери.

– Здесь живет полковник Валерий Одинцов?

– Ну, здесь… – ответили через дверь каким-то унылым, скучным голосом.

– Позовите хозяина.

– Не-а… Не открою, потому что ты – шпиен.

– Глупости. Мне нужен Одинцов.

Невнятное бормотание.

– Открывайте! Выломаю дверь!

Угроза подействовала… дверь распахнулась… Нешироко. Высунулся подслеповатый дед с нечистой косматой бородой.

– Ты кто таков? Я тут на цепочку замкнулся.

Вальтер только пожал плечами: порвать эту цепочку ему не стоило буквально ничего. Но едва Вальтер шагнул внутрь коридора, дед отчаянно вцепился ему в руку и начал ее яростно выкручивать. Вальтер легко вырвал руку; толкнув старика раскрытой ладонью, парень впечатал в стенку «противника».

– Как вы себя ведете?! Где Одинцов?

– Сдавайся, шпиен! – завопил дед.

В подъезде эхо подхватило вопль. Эхо?! Еще один человек орал сзади что-то про «шпиенов». Вот это кто – давешний дворник! Оказывается, эта скотина так и кралась за Вальтером сзади.

Теперь дворник прыгнул на Вальтера с индейским воплем, отдавшимся по всему подъезду уже настоящим, много раз отражавшимся эхо. Он попытался обхватить и зажать рукой шею Вальтера: то ли его так учили, то ли видел такой прием в кино. Дед тут же кинулся в бой; отчаянно сопя, он опять пытался ухватить Вальтера повыше локтя. Руки у обоих были вялые, липкие, как исходящая паром котлета или как вареная морковка. Юноша почувствовал, что начинает буквально звереть от этих бессильных, но отвратительных прикосновений.

От деда разило кислой капустой, от дворника вовсю воняло водкой и чем-то прогоркшим; мало этих ароматов, да к тому же со стенки коридора на Вальтера свалился велосипед, чувствительно саданул по раненному в Тибете плечу.

– Сдавайся! Я вызвал НКВД!

Только тут, при упоминании НКВД, Вальтер сообразил, что ему вовсе не обязательно сражаться с этой заполошной публикой. В очередной раз стряхнув бдительного деда и «приземлив» его на зад, Вальтер прижал дворника к стене, чтоб не лягался, вырвал из внутреннего кармана удостоверение:

– НКВД?! Здесь НКВД!

Реакция получилась классная: дворник замер вдруг по стойке «смирно». Дед, кряхтя, тоже вытягивался, «пожирая» Вальтера глазами. Ну и что теперь с этими болванами делать?!

– Что здесь происходит?!

Из глубины квартиры, по коридору подходил человек в рубашке от военной формы, в форменных брюках с портупеей. Человек молодой, взгляд выжидающий.

– Что тут случилось?! Что за драка?

– Это к вам… – просипел дворник. – Из НКВД!

Он вдруг выскочил из двери, лавиной скатился по лестнице – только стучали каблуки. Дед с такой же скоростью ринулся по коридору, словно втянулся в незаметную до того боковую дверь между двух тазиков.