Александр Шакилов - Война кротов

Сайгон поёжился. Кожаные куртки, кожаные диваны. С кого кожу содрали, интересно?

– Кто такие? Зачем здесь? – медленно, будто напевая, произнёс Лёнчик и улыбнулся так ласково, что стало понятно: от этого хорошего не жди. Вот кто настоящий людоед-то…

На одной морщинистой щеке у старика была татуировка – взлетающая в языках пламени ракета; на второй – луна и две звезды.

Саид робко пожал широченными плечами. Он не смел взглянуть своему хозяину в глаза – и вообще не поднимал взгляда выше Ленчикова серебряного щетинистого подбородка. Вроде бы забавно: такой бугай чуть от страха не трясется перед щупловатым седеньким старичком. Но нет, не забавно. Жутко.

Взгляд Лёнчика задержался на лицах Фиделя и Че. Сайгону показалось, что пахан узнал их, но почему-то сделал вид, что они незнакомы. Улыбка на лице команданте померкла.

Рядом с диваном стоял журнальный столик. Две ножки у столика отсутствовали, и вместо них конструкцию удерживала в равновесии понуро стоящая на четвереньках обнаженная девушка: столешница покоилась на ее… в общем, здорово Ленчик устроился. Блондинка, грудь вполне, хотя у Светки-то получше будет. На лакированной поверхности протянулась белая дорожка, аккуратно выложенная формой карточного трефа. Внутри креста лежала засаленная карточная колода. Может, Ленчик играл с «ножкой» на раздевание? Азартный, видимо, человек.

– Хочешь? – Лёнчик улыбнулся Сайгону, указуя на порошок. – Я и моя молодая команда… – он звонко хлопнул розовую несущую часть конструкции, – ценим лучшее из того, что было в довоенной жизни. Как хорошо, что я еще тогда организовал в метро склад. До две тысячи сто тридцать третьего хватит. Будешь? – Он заботливо подравнял белую фигуру опасной бритвой.

«Не верь, не бойся, не проси». Кажется, так у этой братии заведено?

– Я самогон уважаю. Или перцовку – Крыга угощал, тоже ничего. А это, – Сайгон кивнул на «дорожки» на столе, – не по моей части, извини.

Пахан Вокзальной мгновенно потерял интерес к святошинцу. Зря, наверное, Сайгон козырнул знакомством с гетманом.

– Девочка, а, девочка, тебя как зовут?

Амазонка не сразу поняла, что обращаются к ней.

– А?

– Ты дура, девочка? Я спросил, как тебя зовут.

– Меня?.. Я… Гильза меня…

Пока амазонка вспоминала имя, Сайгон осматривался. Больше всего в чертогах Космоса его поразила вовсе не «ножка стола», не пентаграммы и прочая каббалистика на стенах, не диван в отличном состоянии, не тигриная шкура под ногами и не двухъярусные нары в углу, выкрашенные в салатовый цвет. Нет! Сайгона словно током ударило, когда он увидел фикус по левую руку от Космоса. Рядом стояла бочка из-под краски, наполненная колотым льдом, изо льда выглядывали бутылки с шампанским – это круто, да. Но фикус куда круче!

– Отлично, девочка, отлично. Ты не слишком умна, это хорошо. Я и моя молодая команда… мы не очень-то любим умных девочек.

Точно такой же фикус рос в комнате Серёжи Кима – давно и далеко, годы и километры земли назад. В большой деревянной кадке. Листья зелёные. Корни погружены в чёрное и влажное, которое забивается под ногти, стоит только прикоснуться.

– Ты ведь рыжая, девочка моя…

– Я не твоя!

– О? Моя молодая команда и я… мы любим строптивых девочек.

Выбраться отсюда с боем нереально. Вдоль стен застыли по стойке десятка три «быков». Плюс Саид. Этот за пятерых будет…

И всё-таки, откуда на Вокзальной фикус? Пусть конопля пятнадцати сортов – радиация и бактериологическое оружие, как известно, за каким-то дьяволом благотворно сказались именно на этой культуре. Пусть галлюциногенные грибы со светящимися шляпками. Мухоморы и псилоцибе любую катастрофу переживут. Но фикус?!..

– Ты – рыжая. У меня есть блондинки, и я их очень люблю. – Шлепок по розовому в иллюстрацию сказанному. – Есть чёрненькие. Я и моя молодая команда… мы любим чёрненьких. Но у меня нет рыжих! Как так получилось?

Последний вопрос был адресован Саиду. Бригадир затрясся, не зная, что ответить. Он подскочил к Гильзе и толкнул её – а заодно и всю сцепку спасателей – к Космосу.

Сайгон упал на колени и тут же вскочил.

– Я и моя молодая команда… мы считаем, что эта девочка достойна украсить наш гарем. Как тебя зовут, напомни?

Сцепка остановилась метрах в трёх от Космоса. С этого расстояния ногти пахана казались просто отвратительно длинными.

– А остальных куда? – Саид всё ещё дрожал, отстёгивая Гильзу.

– Пусть поиграют. – Лёнчик удивлённо наморщил лоб. Мол, что за глупые вопросы, это же само собой подразумевается.

Саид непроизвольно отступил на шаг, но всё-таки указал на Фиделя и Че:

– Этих тоже?

– А чем они хуже товарищей? – С помощью жёлтой трубочки, корпуса от маркера, Космос втянул в нос порошок и закряхтел от удовольствия.

А потом уселся на столешницу с ногами.

Пахан Вокзальной Лёнчик Космос очень скучал. Хронически. Всегда.

Оно и понятно: как быть, когда все есть? Приходилось вот все искать какие-то способы себя занять. О развлечениях Космоса ходили слухи – один другого кошмарнее. Рассказывали, что Лёнчик весьма изобретателен в плане того, чтобы взбодриться тем или иным способом, но непременно с членовредительством.

Обычно в его игрищах задействовались чужаки, попавшие на Вокзальную по глупости. Редко – добровольцы, желающие заработать. Надо ли говорить, что караванщики бывали на Вокзальной лишь транзитом и в сопровождении не менее двух десятков хорошо вооружённых бойцов. Правда, частенько и это вовсе не являлось гарантом безопасности.

Пленникам и добровольцам Лёнчик устраивал различные испытания. Он стравливал их подобно римским гладиаторам. Пытал, уподобляясь средневековому инквизитору. А если совсем уж одолевала хандра – экстравагантным способом казнил. К примеру, заливал в бедолагу керосина но самые гланды и заставлял помочиться на горелку. В этом смысле фантазия у авторитета была богатейшая, в киевском метро аналогов не имеющая.

Когда Космос сообщил, что все, кроме Гильзы, попадут на ближайшие игрища, Сайгон огорчился за себя и возрадовался за амазонку – им-то всем наверняка помирать, а девчонка хоть подольше протянет. Если будет похитрей да помудрей, не станет сразу отталкивать мерзкого старикана, а придумает, как его охмурить… Бабы, они же все это умеют, у них же это в крови спокон веков, и радиация состав бабской крови не изменила… Сможет Гильза?

– Да пошел ты, козёл старый!

И плюнула еще в пахана. Вот такая, мол, я! Сама неприступность. Зина, блин, Портнова.

Интересно, что для неё придумает Лёнчик? На его месте Сайгон заставил бы девушку приготовить жаркое из собственной руки и накормить им пацюков с ложечки, салфеткой вытирая длинные мордочки. Но у Космоса на Гильзин счет, наверное, и свои собственные фантазии имеются.