Александр Шакилов - Война кротов

– Типа того, – улыбнулся Че.

Напрасно он так. Десятки стволов нацелились на спасателей, щёлкнули предохранители. К каждому автомату изолентой или скотчем был примотан фонарь. Свет бил в глаза, заставляя щуриться, но Сайгон всё же углядел в лицах караванщиков жгучее желание открыть огонь.

– Типа миру мир, мы такие, – втянув сопли, поведал всё тот же парень. – Но если к нам типа с мечом, то можно и огрести.

Слишком уж часто грабили караваны. В туннелях грабили и на станциях. Зачем платить за товар, если можно взять бесплатно? Такие мысли посещали, наверное, каждого обитателя метро. Сайгон – не исключение. И потому караванщики предпочитают стрелять первыми.

Растаман харкнул пренебрежительно и молниеносно приставил ствол разговорчивому торговцу ко лбу. Скучающее выражение тотчас покинуло лицо паренька.

Обычно караванщики брали с собой по пять громадных баулов, которые, конечно же, не могли все сразу утащить. Поэтому караван двигался по туннелям очень своеобразным способом. Трое уходили вперёд, в разведку. Они закреплялись на местности и ждали товарищей с грузом на плечах. За одну ходку можно перенести один, максимум два баула. Итого – от двух до пяти и больше ходок. При этом ещё трое бойцов прикрывали караван с тыла. В общем, на некотором отрезке туннель из-за нагромождения баулов становился непроходимым.

– Пройти, говорю, можно? – Че злобно разглядывал торговцев, одетых в цветастые халаты – точь-в-точь, как те, что спасатели примеряли на Берестейской.

Сайгон всё ещё жалел о своём трофее, пожертвованном мутанту из Обители Скорби. Но святое ведь дело, как не помочь убогому?

– Не пройдём здесь. – Обернувшись к Фиделю, Че легкомысленно провёл ружьём из стороны в сторону, чем вызвал оживление в рядах торговцев. Видать, те решили, что сейчас начнется эскалация конфликта. Как бы действительно не дали залп на упреждение…

– Эй, коммерсы, давайте что-то решать уже! У нас скоро обед по плану!

Растаман как-то запамятовал сказать о том, что вот-вот сюда явятся отборные головорезы Космоса и мало никому не покажется.

– Эй, я с кем разговариваю, с пацюками неразумными?!

Караванщики ответили гробовым молчанием.

Че прищурился, разглядывая авангард каравана в прицел:

– Я помню, давно учили меня отец мой и мать: лечить так лечить, любить так любить, стрелять так стрелять! [43]

Палец коснулся спуска.

Но выстрелить Че не успел.

Ему помешал Сайгон. Ведь сражаться на два фронта не годится, верно?

– Господа! – Он шагнул вперёд. – Как приятно встретить во мраке подземелья коллег!

Караванщики подозрительно забухтели.

– В честь нашей встречи я хочу подарить вам это чудное растение! – Напрягшись, Сайгон оторвал кадку от пола и, кряхтя, поднёс к троице, которая не торопилась опускать руки.

– Это что такое?! – В голосе караванщика прозвучало искреннее восхищение.

– Фикус. То есть пальма. – Подумав, Сайгон добавил: – Типа.

– Пальма?! – Из-под халата возник потрёпанный довоенный журнал. На глянцевой обложке красовались голые девицы. Фон: пляж в обрамлении высоких пальм. – Типа?!

– Только ещё маленькая, – смутился Сайгон. – А вот когда вырастет… – Он сделал многозначительную паузу, чтобы парнишка понял: когда это случится, от безотказных девиц отбоя не будет, причём пляж и океан тоже как-то образуются. – В знак наших добрых намерений!

– Спасибо! – Подарок явно пришёлся по душе. – А мы типа в свою очередь хотели бы…

– Пропустить нас! – закончил за караванщика Сайгон. – Мы ведь очень спешим!

Че опустил ружьё. Лектор спрятал цепь. Гильза поднялась и шагнула к нигерийцу. За его спиной она чувствовала себя комфортней. Типа в безопасности.

– Ну… – замялся торговец.

Сайгон знал, что для коммерса уступить дорогу – всё равно что снять штаны и подставить тыл кошевому с Политеха. Дабы караванщик на такое согласился, одного фикуса маловато. Ни секунды не колеблясь, Сайгон снял с себя кожаную куртку:

– А это лично тебе, братишка!

– Что ж ты делаешь, ведь я… – возмутился Фидель.

Сайгон пожал плечами – мол, не о том думаешь, команданте.

Караванщик натянул на себя турецкую кожу. Сделка состоялась.

И тут потянуло невыносимым смрадом.

– Что за вонь?! – Мышка согнулся вдвое и выплеснул из себя остатки последнего завтрака… или ужина? Гильза брезгливо зажала нос пальцами. Маникюр, блин?! И когда только успела?

Разглядывая свою новую куртку, торговец пояснил:

– Да это типа врубились вентиляторы. Нагнетают воздух с поверхности. Тут рядом типа боковой туннель к вентшахте. А с электричеством проблемы: то врубается установка, то целыми сутками тишина. Когда она работает, в туннеле типа дышать нечем.

– Это почему ещё? – Фидель, как и прочие спасатели, не уловил связи между установкой и смрадом.

– Потому что урки устроили там кладбище.

– Типа?

– Неа, настоящее кладбище.

На Святошине тела умерших сбрасывали в ливневую канализацию. То есть смывали, так сказать, в Стикс.

А у блатных всё было не как у людей. Под кладбище они определили отвод, ведущий к воздушному коллектору. Похоже, им нравилось дышать вонью почивших авторитетов и шестёрок. И как обитателей Вокзальной до сих пор не скосила эпидемия, разносчиками которой могли стать крысы или ещё какие падальщики?..

– Зачем ты отдал куртку этому торгашу? – спросил Фидель.

Натянув на лица респираторы, платки, майки – всё что можно и нельзя, – спасатели свернули в отвод.

– Жалко его стало. Зато теперь эту куртку на нем дырявят, не на нас. – Сайгон отчётливо слышал звуки перестрелки. – Пусть будут пухом ему шпалы. Хороший был мальчик…

Похоже, караванщики и берсерки решили отметить приятную встречу шквальным огнём. Сайгон надеялся, что фикус убедит берсерков в том, что дальнейшее преследование лишено смысла. Но Фидель придерживался иного мнения:

– Берсерки хоть и обезумели от мухоморов, но глупцами их назвать нельзя. Торгашам отрежут головы и отправят с ними гонца к Космосу. А сами берсерки продолжат погоню. На всякий случай, мало ли…

Потому спасатели и свернули в смрадную нору, сплошь заваленную трупами.

Все в команде хорошо одеты, даже Лектор, которого на Политехе привели в человеческое подобие. Один лишь Сайгон в дырявой тельняшке с обрезанными рукавами да в прожжённых штанах. Оступись, поранься, кожа ведь открыта – и заражение с гангреной, считай, обеспечены.

– Берсерки сюда не полезут, западло им. – Фидель, похоже, сам себя пытался в этом убедить. – Только низшие в иерархии Вокзальной заглядывают сюда, чтобы оставить очередного жмура. Авторитеты бывают здесь только после смерти.