Георгий Савицкий - Поле боя – Тбилиси

– Бинокль немецкий? – шепотом спросил «телевизионщик».

– Что?..

– Бинокль, говорю, немецкий?

– Нет, наш. В Гусь-Хрустальном делали. Там принципы немного другие. И работает лучше.

– Понятно…

– Так, ухожу. – Снайпер спрятал бинокль и подхватил свою «Ксюху».

– Ни пуха…

– К черту. И вам того же.

А сутки спустя в этот же район выдвинулась еще одна группа снайперов и спецназа прикрытия – грузинские военные поверили тщательно организованной «утечке информации» о том, что в долине расположился новейший и пока еще секретный русский зенитный дивизион.

Снайперы расположились на заранее намеченной позиции, распаковали тщательно уложенные свертки и стали собирать свои винтовки. Южноафриканцы создали настоящих оружейных монстров. Каждая из них весила 25 килограммов, и переносить такую винтовку на марше можно было только в разобранном состоянии. Снайпер присоединил длинный ствол с массивным дульным тормозом к ствольной коробке, отрегулировал приклад. Потом достал такой же массивный пятизарядный магазин и присоединил к приемной горловине. Закончив сборку, стрелок внимательно осмотрел свою винтовку.

Вообще-то винтовкой это оружие назвать было сложно хотя бы из-за калибра, он составлял двадцать миллиметров. Или, при использовании сменного ствола, оружие могло стрелять тяжелыми бронебойными патронами 14,5 миллиметров. Калибр же определял и специализацию оружия – это была так называемая «антиматериальная» винтовка для поражения легкобронированной техники на дальностях в полтора километра.

Такой техники, например, как русские мобильные зенитно-ракетные установки «Панцирь-М1», которые расположились в долине. Это были новейшие и совершенные русские боевые машины. Они принадлежали, так сказать, к «промежуточному» классу, занимая нишу в боевых порядках между мощной зенитно-ракетной системой С-300 и армейскими комплексами «Бук-М2» и «Тор-М2».

Стрелки с высокомощными дальнобойными винтовками заняли и замаскировали позиции. Это были профессионалы высшей пробы, прошедшие через несколько локальных конфликтов в Европе, Азии и Африке. Каждому из стрелков и их «вторым номерам» за каждый уничтоженный русский ЗРК обещали премию – пятьдесят тысяч евро. Оба стрелка были поляками, один из корректировщиков – венгр, второй – австриец, но все четверо уже давно позабыли и свое происхождение, и свою родину. Теперь они были «серыми гусями» – наемниками, стоящими вне закона.

Снайпер приник к пятнадцатикратному электронно-оптическому прицелу, а его «второй номер» стал вводить поправки в баллистический вычислитель.

А между тем солдаты ПВО маскировали огневые установки сетями, на плоских башнях «выросли» небольшие деревца и кусты. В стороне от них развернулась радарная установка и командно-штабная машина. Поблизости рассредоточились автоматчики из охраны.

Но снайперы огня не открывали, хотя дальномеры их тяжелых винтовок показывали оптимальную для стрельбы дистанцию – 1400 метров. Уж слишком хорошей была позиция и плохим – предчувствие, которому доверяешь на войне больше, чем рассудку.

Снайпер отыскал взглядом позиции второго стрелка, поймал на себе его взгляд и скрестил ладони в запрещающем жесте. Позиция и вправду была хорошая: расстрелять грузовики, потом прижать выживших к реке и добить. Как куропаток…

Польский наемник мотнул головой. Нет, стрелять нельзя.

Нужно было предупредить чеченских «волков», снайперы предпочитали работать только с чеченцами, с тех еще времен…

Нехорошие предчувствия мучили не только снайпера, но и многочисленную группу их прикрытия, которая находилась на расстоянии полукилометра от снайперов с тяжелыми африканскими винтовками.

Но уже очень многие из боевиков не смогли бы поделиться ими со своими «лесными братьями». «Волкодавы», десантники гвардии лейтенанта Куликова, вцепились в глотки «волкам».

Один из боевиков наступил на сухую ветку на земле. Ее сухой щелчок слился с другим похожим звуком – выстрела из «Винтореза». Того резко отбросило назад. Во лбу боевика образовалось круглое отверстие диаметром девять миллиметров, из которого толчками стала выплескиваться кровь. Другой боевик бросился к убитому, но на полпути словно натолкнулся на невидимую стену. Его тело пересекла кровавая цепочка пулевых попаданий, и хваленый американский бронежилет не спас от тяжелых дозвуковых 9-миллиметровых пуль, выпущенных почти в упор.

Еще один боевик присел, держа наготове «калашников» с подствольным гранатометом, выискивая призрачную цель. Как вдруг сухие ветки и опавшая листва за его спиной буквально взорвались. Над пулеметчиком-боевиком взметнулась и замерла на мгновение камуфлированная тень. Чеченец только успел повернуть голову и встретился взглядом с глазами разведчика-десантника. В следующий момент черненое лезвие десантного ножа обманчиво легко чиркнуло боевику по шее под челюстью. Плеснула ярко-алая кровь из рассеченной сонной артерии. А десантник ушел вбок и ударил с налета ногой в грудь другого боевика. У того перехватило дыхание от острой боли, и он потерял секунды, для того чтобы навести автомат и выстрелить. В следующее мгновение десантник широким маховым ударом ножа справа налево рассек «волку» горло.

А в этот момент на расстоянии полутора километров капитан, «специалист по баллистике», вел свою войну, тихую и почти незаметную, но от этого не менее опасную. В отличие от классических снайперов, которые работают в паре «стрелок – наблюдатель», он выходил на задание в одиночку.

Он оборудовал снайперскую лежку в камнях, практически на ровном месте. Но маскировка его была столь искусна, что никто и подумать не мог, что там расположился стрелок. Снайпер с радипозывным Кремень обвел окрестности электронно-оптическим биноклем. Ну, где же вы прячетесь, «африканцы» чертовы…

Кремень понимал, что против него работают профессионалы высшей пробы, лучшие из лучших. Переиграть их сейчас стало для русского снайпера даже не делом чести, а вопросом жизни и смерти. Бить нужно было наверняка. Уж его противник точно не даст сделать повторный выстрел, и ошибка станет первой и последней, смертельной. Где же ты, гадина…

Примерно такие же мысли волновали сейчас и стрелка из африканской «антиматериальной» винтовки. Он нутром чуял опасность, и поэтому медлил с выстрелом. С другой стороны, аванс за уничтоженные русские «Панцири» уже получен, а в случае невыполнения приказа мишенями могут стать сами стрелки.

Ведущий снайпер продолжал наблюдать, зарывшись в траву. Наружу торчал только оптический перископ с фальшивым «кустом» из пластика и матерчатых листьев. Снайпер-наемник выжидал. Было страшно, но, с другой стороны, страх щекотал нервы. Это было ни с чем не сравнимое чувство. Даже женские ласки меркли перед этим ощущением. За это, а не только за деньги он и стал «серым гусем», отслужив предварительно в польском спецназе.