Игорь Михалков - Восход

Однако про существование одного Звена полковник все-таки узнал. Благодаря заметкам Антона ему удалось расшифровать дневник, и теперь приспешники Отцов обзавелись искомой точкой на карте. Звено находилось в одном из старейших городов мира – бывшем Константинополе – Стамбуле. Аркудов позже вспомнил, что последние исследования значительно «состарили» славный город: археологи доказали, что Новый Рим был основан не три тысячи лет, а как минимум девять тысячелетий назад – в эпоху неолита. Где-то в тайных подземельях Стамбула, построенных еще в дохристианские времена, ожидала бесстрастная машина, намного более мощная, чем Карпатское Звено, готовая убить миллионы.

Поскольку в дневнике Игоря Аркудова встречалось упоминание только о стамбульском агрегате, полковник предположил, что речь о части Цепи Отцов. Но так ли это на самом деле, знал только Антон. Последний же впал в такую апатию, что за долгие недели подготовки к плаванию не проронил ни слова.

– Да приди же ты в себя! – рычал полковник, когда они вместе с ученым стояли на причале и наблюдали, как оснащают шхуну: краны-погрузчики затаскивали в трюм громоздкие тюки и коробки. – Можешь хотя бы сказать, чье это Звено? Это очень важно. Очень!

Аркудов молчал, тупо глазея на деловитых чаек. Из маленькой искусственной гавани выходил величественный круизный лайнер, по воздуху промчался хриплый протяжный рев. Ученый посмотрел кораблю вслед, по левой щеке Аркудова бежала слеза.

– Понимаешь, малыш, от этого плавания многое зависит. Если мы с твоей помощью разыщем и активируем наше Звено, – повысив голос на двух последних словах, Павел Геннадиевич потряс «всевидящим» сканером, – то появится существенная подмога в борьбе против Нибиру.

Он уже не скрывал от Антона правду и называл вещи своими именами.

– Но если мы нарвемся на Звено Правителей, будет очень худо. Нам необходимо учитывать наличие стражей…

У Аркудова заныли колени. Он поморщился и всхлипнул, непроизвольно содрогаясь.

– Со стражами разберемся – не велика проблема с нашими-то возможностями, – видя, что Антон волнуется, попытался успокоить его полковник. – Проблема в другом. Даже если не попадем в засаду, нас может разорвать волной чужеродной т-энергии. Как бы то ни было, придется пойти на риск. Тут у нас «либо – либо». Либо мы накостыляем Правителям и разрушим их Звено, либо получим еще один ствол межконтинентального масштаба. Понятное дело, готовимся к худшему. Парни запасаются крупнокалиберным арсеналом…

При упоминании об оружии какая-то частичка воспаленного сознания Антона возликовала. Ведь никто не догадался, что у него есть отцовский обрез! Тяжелая игрушка и четыре патрона, похожих на маленькие ракеты, – два наготове и два в креплениях на прикладе – дожидались своего часа под койкой в каюте; ученого забыли обыскать после путешествия в горы, бойцы полковника были заняты сперва сражением с вражеским вертолетом, а потом подготовкой к отплытию в Стамбул, так что ружье незаметно перекочевывало из-под дутой куртки сначала в комнату, а затем и в каюту.

Воспоминание о ружье со спиленными стволами благоприятно сказалось на здоровье Антона. Он даже хихикнул, чем вызвал у стоящего рядом полковника бурю положительных эмоций.

– Тебе уже легче, да?! Ведь легче? Ну, может, скажешь чего-нибудь? – Полковник слабо толкнул Аркудова в плечо. – Давай уже, просыпайся! Не то могу посчитать, что ты только косишь под дурака, и выброшу тебя за борт. Хихикает он мне тут… Подумать только, полный цикл ген-модификации занимает три недели, обычное ген-изменение – и того меньше, некоторые за считаные часы справляются, а этот хиляк почти полтора месяца едва на ногах стоит.

Антон неотрывно смотрел на молодую маму с двумя младенцами в коляске. Она неспешно шла по морской глади, солнечные лучи купались в ее волосах. Перед ней катилась специальная коляска для близнецов, колесики подпрыгивали на клочьях морской пены. Эта женщина никогда раньше не обращала на него внимания – проходила мимо и исчезала, чтобы ночью повторить свою прогулку.

– Антон, ты меня слышишь?

– Может, его ё…нуть, шеф? – спросил один из парней полковника. – Могу ударить так, что он даже боли не почувствует, а сотрясение мозга будет гарантированное. Мне говорили, что такими методами психов когда-то лечили.

– Недолечили! – с грустью сказал Павел Геннадиевич. – Тебя, Марусич, видимо, не долечили. Умом тронулся – бить больного человека? Видишь же – у него не то психическое расстройство, не то незапланированное ответвление ген-модификации.

– Как у вас? – поинтересовался Марусич.

– Не думаю, – буркнул в ответ полковник. – У меня боевые навыки и интуиция, а у него может оказаться черт-те что. В бою от него толку ноль – наверняка ему Отцы, едва заработало Звено, какую-нибудь мирную дисциплину закинули.

– Например?

– Ай-я-яй, – покачал головой полковник. – Распустил вас майор Петренко. Пшел вон – ему вопросы задавай!

– Есть!

По искрящимся под обеденным солнцем волнам колесили на горных велосипедах несколько мальчиков. С каждым ударом сердца – Антон считал эти удары – мальчики отдалялись. Вместе с их уходом к Антону возвращалось восприятие окружающей действительности.

«И когда это полковника ранили? – подумал Аркудов, поглядывая на повязки под ветровкой Павла Геннадиевича. – Это не в Карпатах было – точно. Там только ракета какая-то… Кстати, а ведь полковник почувствовал угрозу, поэтому и засуетился, заставив меня поскорей активировать Звено. Наверняка дело в его ген-модификации. Интуиция, говоришь?..»

Краем уха улавливая, о чем говорит силовик, Антон стал копаться в памяти. В тумане умопомешательства, круглосуточно продолжавшегося долгие недели, протаяло маленькое окошко реальных событий.

Это случилось, когда Антона перевозили из квартиры, где они жили, на шхуну «Диссипатор». Наверняка за домом следили и тщательно готовились к операции.

Когда бредящего Аркудова выводили из подъезда, чтобы усадить в машину румынской «Скорой помощи», началась стрельба. Работали с глушителями – люди полковника поняли, что по ним ведут огонь, когда один из них свалился на асфальт с простреленной шеей и лопнули стекла в квартире на первом этаже. Началась буча немногим красочнее той, что случилась недавно в украинском Ужгороде. Хорошо, хоть из гранатометов не палили.

Парней Павла Геннадиевича обстреливали со всех сторон – снайперы засели на крышах ближайших домов. Пока защитники, которых Аркудов справедливо считал своими захватчиками, забросили его в открытые задние дверцы машины, четверо из шести уже были убиты. Замыкавшему шествие полковнику удалось уйти от огня – он молниеносно скрылся в подъезде, только скрипнула тяжелая входная дверь.