Сергей Дормиенс - In the Deep

— В любом случае, разгласить что-либо уже сложно, Ибуки-сан. Б-бессмертные ушли в прошлое, и наш канцлер полагается на оружие совсем другого п-порядка.

— Некоторые секреты все равно остались, и гриф там более чем серьезен.

Да и сама милочка тоже убийственно серьезна, а я уж боялась, что она сейчас примется этому обормоту глазки строить.

— И вы, даже уйдя из проекта, не можете н-ничего сказать?

— Ну почему же — ничего? — улыбнулась Ибуки. — Совершенно секретную информацию я продать не могу, а вот ту, у которой истек срок давности — отчего бы не обсудить?

Так, здесь главное осторожно. Надеюсь, обормот запомнил, что я ему не советовала сразу задирать ставки. И я бы на его месте еще чуть-чуть раззадорила докторшу беспредметными наивными вопросами.

— А те, что «совершенно секретны», не п-продаются? — задумчиво спросил Синдзи.

«А ты, подлец, мысли читать не умеешь?»

— Увы, нет. Могу бесплатно рассказать вам, как уходят от Его Тени.

Я внимательно рассматривала Майю Ибуки. Странное выражение лица, не слишком похожее на наигранное, хотя подобные истории с подобной подачей можно сделать неплохой фишкой при поднятии ставок. Я вслушалась в ритм ее дыхания, оценила микровыражения и сделала простой вывод: это сработало мягкое обаяние обормота, сдобренное его легендой блуждающего космического беллетриста.

— Расскажите, — попросил Синдзи, слегка подаваясь вперед. Он сейчас вел себя как мальчишка, и если этой дамочке не так мало лет, как кажется, то она клюнет.

— Собственно, нечего рассказывать, — махнула рукой Ибуки. — Моя же наставница вживила мне в гиппокамп мнемоблокаторы. Так что, в некотором смысле, я больше не знаю секретной информации.

«Врет» . Первая часть — про драму с наставницей — вроде правдива, а вот продолжение — нет. И не верю я, что врач за долгие годы практики не нашла ключика к закрытым областям своей памяти. Да и вообще странный случай, откуда не глянь: даже после ухода из Инквизиции применяют полную мнемодеструкцию, а уж в ее ведомстве… Ощущение опасности уже бесновалось на цепи, и пистолет в поясном захвате буквально просился в руку. Очень хотелось поступить как в детском интернате: подергать Синдзи за рукав и сказать: «Син-тян, пойдем отсюда, а?»

— Сожалею…

— Да не беспокойтесь, Валкиин-сан, — Ибуки снова улыбалась мило и непосредственно, и даже обормоту стало ясно, что сеанс откровения свернулся. — Что за «ограниченное бессмертие», о котором вы хотели поговорить?

— Э, гм. Видите ли, я н-наткнулся на косвенные упоминания, которые хотел бы развить в целую главу…

Вот умничка, вот молодец. Синдзи сделался мечтательным и восторженным, как и положено увлеченному писаке, который шляется по галактике, тратя деньги на свою будущую книгу. Сразу видно, что такой будет копить материалы, причесывать их и складывать на полочку, но так до конца жизни ничего не издаст. Если он отвлечется на продление рода, то его, быть может, прославят потомки.

Как-то так я это себе представила. Главное, чтобы у Ибуки получилось то же впечатление.

— … и третья Аянами тоже показала, что действовать в условиях облучения — это п-проблема. Так что скажете?

Ибуки задумчиво гладила переносицу двумя пальцами, глядя мимо Синдзи. Что-то она такое обдумывала, и мне очень хотелось, чтобы это была цена. Хотелось получить нужное и смыться поскорее. Доктор тем временем приняла решение.

— Любопытно. Вам повезло, дорогой гость. На тему «Аянами и радиация» я могу говорить сколько угодно. Есть пробелы, но, думаю, мы можем договориться.

— Сколько?

— Пятьсот.

Ого. За пятьсот тысяч можно залить полпакета сверхтоплива. С другой стороны, это проверка энтузиазма писателя. Синдзи рядом со мной поерзал, вздохнул и открыл рот.

Я слушала их торговую дуэль через слово, меня больше интересовала достоверность беседы. Обормот дважды погорел на интонациях, а вот Ибуки держалась ровно, цену сбрасывала жестко и уверенно, и чем дальше, тем больше крепла моя уверенность, что ее видимый возраст надо увеличивать не прибавлением, а умножением.

— Четыреста пятьдесят три, — подвел итог Синдзи.

Ибуки звонко рассмеялась и подняла свой точеный бокал с настойкой:

— Это было совсем не плохо. Подрабатываете извозом и перевозками, Валкиин-сан?

— П-приходится, — улыбнулся Синдзи. — Хобби — дорогое развлечение.

Еще одно милая улыбка.

— Я могу п-посмотреть хотя бы начало данных?

И еще одна улыбка. Бодро свистя, подкатился кибер с подносом, на котором лежал маленький приборчик — вроде, терминал доступа к домашним ресурсам. Докторша потанцевала пальцами на голографической панели и, все так же приятно улыбаясь, протянула устройство Синдзи.

— Момент, — сказала я, протягивая руку впереди ладони «босса». Обормот, может, не в курсе, но голографическими примочками можно подсадить в мозг такую программу, что он начнет свою жизнь сначала пересказывать. И это вам не напитки, такую дрянь на расстоянии не просканируешь.

— О, я все ждала, когда же вмешается охрана, — сказала Ибуки, без возражений передавая терминал мне.

Я прогнала контрольную последовательность и успела найти пусковой подозрительный ярлык, реагирующий на зрительный контакт, за секунду до того, как ярлык сработал. Это было как беззвучный удар под дых. Защитные структуры визиров скафандра едва не сломало — собственно, будь это не инквизиторская модель, меня бы сейчас безоговорочно подчинило электронной воле.

В глазах тошнило, а прямиком в мозг рвалась какая-то тонкая сканирующая веточка.

«Так вот ты какая, док» .

Вариант действий номер один: отбросить ментальный щуп, учинить бардак. Первое по очевидности, последнее по разумности. Номер два: принять щуп, изолировать его волей и старательно изображать подчинение. Логично, так можно больше узнать о намерениях Ибуки и попытаться обойтись малой кровью. Номер три… А черт, упорная дрянь!

«Ба-бах» .

Я мысленно упала на пол и скорчилась. Мое тело старательно изучало терминал, как того и хотел ментальный вирус, а он умел убеждать. Вот чего он не умел, так это отличать сломленную жертву от притворяющейся. Сильный примитивный засранец.

«Медленно передай терминал своему хозяину» .

Я протянула руку.

«Измени выражение лица» .

Я слегка улыбнулась.

«Скажи: «Все в порядке"» .

— Все в порядке, — доложила я «боссу».

«Сиди смирно» .

Да легко.

Вирус ползал по моему сознанию, и я создала «карман» для него. Это, знаете ли, больно, но вычищать потом осколки кода паразита — вообще финиш. Сиди тихо, мразь, и чтоб ни звука.

Синдзи пощелкал по терминалу, и тут его скрутило судорогой.