Сергей Дормиенс - In the Deep

Стоп.

А что если фрегат погиб, и я сейчас там — в ловушке из живого камня? Или я до сих пор в бреду внутри порченой каравеллы? Ладонь легла на теплую стену, и в пелене сплошной жути образовался просвет: подделать это тепло нельзя, это самое настоящее тепло.

Самое-самое-самое.

«Давай, убеждай себя» , — предложил чей-то голос, подозрительно похожий на жуткий ледяной голос Хикари. Я скрипнула зубами: так не пойдет, сука. Это ж никуда не годится — у меня самый настоящий шок. Пост-травма? Эффекты зазеркалья? Так, ладно, разберусь со своим состоянием — и в бой, решать проблемы и разгадывать загадки.

Я встала, открыла ящик с медикаментами. Седативы, транквилизаторы — не то. Ага, нейролептики. Порывшись в пачках холодных — снова холодных! — инжекторов, я отыскала смутно знакомое наименование, и уже приставив впрыскиватель к шее, замерла. В полированной секционной дверце шкафчика отражалась перепуганная девчонка с золотой пилюлей от всех проблем. Давай, детка, спусти курок, и тебе даже стреляться не понадобится: это тебя сожрет. Не это вещество с пятью корнями в названии, так другое, с семью и одной греческой буковкой в начале — оно ведь непременно будет, правда? Так, на место эту дрянь, без всяких истерик — просто положить в пустой слот. Еще раз посмотреть в глаза своему отражению.

«Легкие пути — не твои, доченька» .

Ага, мама, я помню, и никогда тебе этого не забуду. Простить — простила, а вот забыть не получилось. Потому что с этого все и началось, и кто знает, когда ты сошла с ума, мама: когда зачала свою идеальную дочь или когда увидела, какой стала твоя фройляйн Совершенство?

Я очаровательно улыбнулась своему отражению в дверце шкафчика и засунула шприц в складки простыни. В хозяйстве пригодится, станет невмоготу — закрою глаза на свою идеальность. И вообще, порефлексировали — и будет. Пора заняться своими непосредственными обязанностями.

— А, Аска, вы уже очнулись?

Хм, доктор Майя, судя по ее виду, опомнилась куда раньше меня, что печально.

— Ага, — сказала я вслух. — Слушай, Ибуки, хватит мне «выкать» уже, а? Блудная каравелла — это у нас пойдет в зачет как лет пять крепкой дружбы.

Майя покачала головой, подошла к медицинскому оборудованию и принялась колупаться в данных сканеров. Я наблюдала за ее действиями в отражении.

— Хорошо. Но вот дружба… Я вроде пошла с тобой по твоему настоянию, так?

Я обернулась. Ну надо же, неужели ее это задело?

— Именно. Как моя гарантия, что я вернусь на борт.

Майя кивнула и, широко расставив пальцы, поелозила ими по экрану, словно разминая кусок виброгеля. Неприятное впечатление производили эти пальчики, с разными палаческо-хирургическими ассоциациями.

— Я так и поняла. Умно. Забавные у тебя отношения с капитаном, доверительные.

— Пфффф. Ни единого умного слова. У тебя избыток желчи?

— Да. Это возрастное, такое часто вместе с умом приходит.

Ого, наша икающая докторша решила пошалить на моем поле, да еще и моими игрушками. Я открыла было рот, но сразу же его захлопнула: очень уж по-глупому выглядела пикировка, и судя по недоуменному взгляду Майи, она соображала в этом же направлении.

— Хм. Гм, — сообщила Ибуки, пряча глаза. — Я, пожалуй, сооружу какой-нибудь успокоительный коктейль. У тебя нет аллергии на тета-блокаторы?

— Я даже не знаю, что это.

— А, ну ладно.

Поцапались, помолчали. Да что ж такое? Мысль о том, что я по-прежнему внутри кошмара, снова заполошно забилась в голове.

— Как все закончилось хоть? Наши победили, Ибуки?

Майя оживилась, колдуя над лабораторным синтезатором.

— О, ну да. Получилось ужас как странно. Синдзи сам тебе… — она запнулась и досадливо цокнула языком. — Ах, да, забыла. Он просил тебя зайти в рубку, сразу как ты очнешься.

Ну, это мы запросто, отчего бы и не сходить в простынке и босиком.

— Тогда я пойду. Оденусь у себя и пойду.

Голос Майи остановил меня уже у двери.

— Аска… С нами там что-то произошло, так что если ты вдруг поймешь, что это не просто стресс…

Я кивнула, не оборачиваясь, и вышла. Перед глазами стоял посеребренный призрак Хикари Хораки.

Помытый, одетый и бодрый бывший Инквизитор — это все равно Инквизитор, не в пример Инквизитору грязному, голому и уставшему. Хуже только все это плюс голод. Я маршировала по коридору фрегата, жуя на ходу галету. Явиться «как только, так и сразу» один черт не получилось, поэтому я отнеслась к приведению себя в чувства со всей серьезностью.

И оно того стоило.

Все свои проблемы я рассовала по полочкам и причесала. Мелкие дрянные признаки паранойи ушли в утиль, остались по сути два беспокойных вопроса, и выглядели они следующим образом. Во-первых, чем закончилась история с отзеркаленной каравеллой? Во-вторых, не схожу ли я с ума? Ответ на первый находится в конце этого самого коридора, а вот со вторым все совсем сложно. Взять хотя бы такую незначительную деталь, как мое поведение перед высадкой на «Маттах». Берем мы эту деталь и, значит, смотрим. Смотрим, смотрим — и ничего не понимаем, потому что я, накручивая и себя, и Майю, тем не менее, и мысли не допустила, что нечего людям делать на зараженном порчей корабле. И уж если Ибуки не понимала, на что идет, то я-то сама в курсе была, правда?

Тогда мне казалось, что это опасный рывок к новым ощущениям и вообще неплохо было бы разведать, что да как там. И ведь что забавно: будучи служанкой Империи, я бы в три этажа вскрыла матом того, кто приказал бы мне провести досмотр вернувшегося из зазеркалья судна.

Я почему-то очень живо представляла себе эту ситуацию. Во всех, так сказать, красках.

Корабль, прошедший червоточину — это не лучший повод впрыснуть себе адреналинчику.

С подобными скверными мыслями я вошла в рубку.

— А-аска?

Синдзи уже знакомым жестом похлопал по ложементу рядом с собой. «А ведь пошлый-то жест. И наглый» , — подумала я, садясь.

— Что скажешь? Раздолбал неведомую дрянь? Или это все же мне привиделось?

Синдзи вздрогнул, и я наконец догадалась рассмотреть его повнимательнее. Парень выглядел каким-то больным, и сразу стало ясно, что в компании психов с утра пополнение. У него легонько, едва заметно подергивалось левое нижнее веко, взгляд блуждал, а в голосе дрожали совсем уж недостойные нотки.

— Так-так, — протянула я. — Проблемы?

— Да.

Я осмотрела обзорные экраны: нет, мы не драпанули, по-прежнему болтаемся в том же секторе, и даже, если верить возмущениям изнанки, не так далеко от червоточины. Двигатели молчат, но и данных о восстановительных работах на экранах нет. То есть, мы победили вчистую, только вот герой наш на героя не похож. Не Аянами же в открытом космосе порвала монстра? Прикинув картинку, я хмыкнула: а что, с той станется, ага.