Сергей Дормиенс - In the Deep

«Спасибо, дурище!» — сцепив зубы, я лупила по несуществующим клавишам, мир вдруг стал таким насыщенным и таким опасным, космос наполнился, здесь стало слишком тесно, и…

— Идентификаторы соответствуют судну «Тень».

Я, кажется, дернулась и чуть не подпустила слишком близко глыбу железа.

«"Тень»?! Что здесь делает «Тень»?!» В уголке восприятия вертелась трехмерная проекция этого чудо-оружия Первого Гражданина, личный корабль Его Тени — и вот уж совсем не страшно умирать, потому что эта штука убивает быстро, убивает целыми планетами, а когда при ТН214 он сбил с орбиты газовый гигант… Короче, звезду ТН214 пришлось спешно убирать с карт.

Уклониться. Нырнуть — и сразу в петлю: слишком быстр вот этот осколок того, что недавно было мирной грудой железа, с которой так красиво испарялся замерзший газ.

«И, это, Аска… Давай решим, что вопрос: «Какого черта?!»-пока что лишний, окей?»

Как хорошо, что я легко нахожу общий язык с собой.

И видала я вашу легкую смерть, господин Его Тень.

«Нигоки» шла уверенно, пока ни в один осколок я не врезалась, зато форсированный выхлоп двигателей не остался незамеченным, и в тишине — надо мной, подо мной, вокруг меня — заполыхали вспышки. Тут дело такое: или спринтер, или человек-невидимка.

Выноси, Красная!

Я шла трехмерным зигзагом, меняя скорость, скрипя зубами от боли, стряхивая прицельные метки. Мне бы продержаться еще минуту — и я прыгну, ну ни в жизнь не подойдут ко мне дроны раньше, чем за минуту, а больше и не надо. Мне бы только эти внезапные астероиды покинуть, а там и в изнанку можно. Там все можно.

— Вектор неопознанного фрегата на траектории!

«Вижу, дура!»

И не ответить — зубы как слиплись, а этот гончий перерезает мне дорогу, выводит прямо на длинную трассу выстрелов. Фрегат тоже вихляет, пытаясь не попасть под огонь своих, и я так хочу ему влепить от души, что аж колет в груди, но…

Вспышка. Щиты гончего на мгновение окрасились вишневым, потом еще раз и еще — сверхдредноут бил его бортовым калибром, тяжелыми лазерами, и я ничего уже не понимала, а потом мне в бок вогнали длинную зазубренную иглу — и мне стало не до фрегата и косых канониров «Тени».

— Прямое попадание в двигатель. Мощность…

У меня отнимались ноги. Я гребла, я билась между обломками, но все впустую, потому что скорость и маневренность упали ниже предсказуемых уровней.

«Как же так?»

Еще одна игла — в звенящее от боли бедро, а потом — как долотом — в висок.

Я лежала в ложе, рядом пенилась зарастающая стена, а по моему распятию текла разбрызганная рабочая жидкость. «Серверная… Кьеко!» Рубку оплавило чуть впереди от моего ложа, и теперь на месте кварцевых мозгов виртуального интеллекта дымила куча желе. Там набухали и застывали пузыри, там что-то пыхтело, там гасла невещественная жизнь, а я лежала, ушибленная выходом из заплыва, один на один на один с подбитым фрегатом, и могла думать только вот это:

«Как же так?»

— Хы-у-ып. Рекомен-дую покинуть корабль. Функциоунировва… Прекращено.

И все. Что-то хлюпнуло, корабль задрожал, и где-то в мозгах сверхновой звездой полыхнула ослепительная боль, ведь попадание не просто под ноль снесло щиты, оно не только нашло меня. Оно уничтожило сразу всю личность моего корабля.

И оно убивало меня.

Это как если дать человеку яркое сновидение, а потом убить его ударом молотка по голове. Вот те жалкие секунды, пока он будет, умирая, просыпаться — это и есть экстренная рассинхронизация при гибели корабля.

Свет гас, занавес быстро опускался, зажгись тревожные лампы, а я шла по коридору, где больше не было силовых переборок — с чего им быть без реактора? Я шла, держась за стремительно холодеющую стену, потом что-то ударило в борт, и меня бросило на пол. Потом было что-то еще, и очнулась я в спасательном боте.

Мой стартовый бонус.

Мой корабль.

«Кьеко, скажи: «Ты самая лучшая, Аска"» .

С коротким лязгом я выстрелила себя из того, что считала своим смыслом жизни. Плеснула диафрагма иллюминатора, и стало видно кульминацию — надо, Аска, смотри. Можно жить и когда твою суть перетирают астероиды, когда вокруг все реже лопаются перегретые лазерами осколки, когда в тишине тебе так больно, что и не передать. Хочется, чтобы скрежетал металл, чавкала органика, чтобы корабль умирал с натужным скрипом, чтобы комкался, как бумажка — хотя бумажка и та хоть шуршит. Шуршит — значит, протестует.

А здесь — только гул крови в мозгах и в горле.

«Видишь свой смысл жизни?»

«Вижу. Стоп, уже нет».

«Хорошо, живем дальше».

Я отвернулась, набрала активацию стелс-поля капсулы и развернула крылья-поглотители. Для пассивной болтанки у меня недели на две ресурсов, а если сдаться экипажу «Тени» — то ровно до того, как опознают. Потом…

Стоять, не будем вообще думать о «потом». Его пока нет, а возможно, — и вовсе нет.

Первое: я в разрушенной системе на полностью оснащенном спасательном боте. Второе: у меня дико болит голова, и рассуждать здраво не смогу. Третье: плевать на остальное. Голова нещадно взрывалась, в ней все никак не мог догореть мой фрегат, все кровоточила рана, оставленная погибшей Кьеко. Все же дурацкая была мысль: назвать виртуальный интеллект корабля именем мамы.

Я подтащила колени к груди и уставилась в голографическую панель управления. Где-то неподалеку ходит сверхдредноут — хилые пассивные радары до него не добивают, а щупать слишком уж рьяно не хочется. Где-то еще ближе — непонятный фрегат, и вот уж этот до меня доберется быстрее. «Это если его «Тень» не раздолбала» , — со злорадством подумала я. Придурок, идти на перехват среди разбегающихся астероидов, да еще видя, что меня кроют площадным огнем. Нет, ну придурок же. И поймал он столько же, сколько и я…

И это странно.

А если разобраться, — то это очень странно. Я вызвала в памяти последние секунды бойни. Голову просто раскололо болью, но зато там появились векторные данные стрельбы, и получалось, что это я попадала под «охвостье» массированного обстрела, а «Тень» стремилась уничтожить как раз странную посудину.

Я застонала: ну что ж я за дура, а? Ведь появление на моем хвосте какой-то новой гончей, пусть даже прототипа, еще можно объяснить — капитаны инквизиции не каждый день бегают — но вот чтобы за мной послали лично Его Тень? Хах, да ладно. Но ведь тогда получается, что «Нигоки» погибла случайно, из-за какого-то ублюдка, который додумался поссориться лично с Первым Гражданином Лоренцом или его канцлером. Какой-то шпион-дипломат-предатель-тройной агент? Или просто сволочь?

Однозначно, сволочь.

Я потерла висок, за которым все буянили нейроны. Нет, ну как так бывает? За годы и годы службы я ни разу не видела воочию эту громадину Его Тени, по ошибке под огонь попала всего раз, а стоило мне уйти, как космос показал зубы. Наверное, эта карма — хоть я в нее и не верю. С другой стороны, может, это карма именно потому, что я в нее не верю. Я подползла к панели и подсветила меню. Надо что-то делать, иначе можно сдуреть от мыслей о том, как несправедлива эта вселенная. Попробовать найти себе новую, что ли.