Валидуда Анатольевич - Молох Империи

Через несколько минут преследователи вышли на ближнюю дистанцию огня и начали лупить по "Защитнику" носовыми аннигиляторными пушками. Им ответили кормовые орудия эсминца. Артиллерийская дуэль продолжалась всего несколько десятков секунд. Броня эскадренного миноносца выдержала скользящие попадания, а вот для имперцев дуэль оказалась фатальна, один штурмовик был уничтожен прямым попаданием атомного деструктора, еще два лишились части обшивки и нескольких отсеков. Оставшаяся пара прекратила преследование, переключилась на спасение гибнущих экипажей. "Защитник" на крайних пределах мощности двигателей несся домой – на базу Ютива III.

Когда стало совершенно понятным, что любое возможное преследование безнадежно отстало, Масканин, наконец, позволил себе расслабиться и немного отдохнуть. Вскоре нервное напряжение понемногу стало спадать и он поудобнее развалился в пилотском кресле. Накатила боль. Сильно заныла лодыжка правой ноги, одновременно появилось легкое головокружение. Масканин грязно выругался. Словно чужая, его рука дотянулась до пульта внутренней связи.

– Вахтенный бэ-че пять главстаршина Фрол, – доложил возникший на видеоэкране техник.

– Где сейчас ремонтные команды?

– Первая команда в кормовых отсеках. Вторая пробивается к вам, командир.

– Потери? Повреждения?

– Сорок второй отсек разгерметизирован, шестнадцать человек мертвы. Тридцать девятый недавно вскрыт, всего один убитый и семнадцать ранено.

– Поторопите вторую команду… И пусть прихватят с собой медицинского робота.

– Есть… Вы ранены, командир?

– Не думаю, скорее просто легкое сотрясение и вывих. Со мной раненный матрос, ему требуется серьезная помощь.

– Во второй команде есть медики… и робот… – старшина запнулся от мысли, что новый командир может выбыть из строя. – Скоро вам окажут помощь…

Масканин кивнул и переключил канал на службу слежения.

– Слушаю, командир, – произнес ответивший на вызов командир БЧ-7 лейтенант Кипелин.

– Передняя полусфера практически слепа, лейтенант. Можно ли это исправить?

– Носовые сенсоры уничтожены. Также повреждена одна из башен дальнего обнаружения. В настоящее время мы пытаемся компенсировать их за счет ремонта вышедших из строя сенсоров и задействования резервных модулей.

– Как много на это уйдет времени?

– Примерно около суток, командир…

– Хорошо, попытайтесь обнаружить "Пегас", лейтенант, если он не погиб.

– Вас понял, командир, мы немедленно займемся этим.

– Конец связи.

Он немного скривился от новой волны боли и вызвал пост минной боевой части. На экране появилось озабоченное лицо Морозова.

– Слушаю, командир.

– "Защитник" ведь дооборудован тралами?

– Дооборудован, но пользы от них практически никакой. Другое дело обычный тральщик или призрак.

– Знаю. Но я могу хоть немного на них рассчитывать?

– При условии, что нам попадутся одиночные мины, командир. Разрешите вопрос?

– Разрешаю, – Масканин почувствовал неловкость оттого, что его сосед по каюте и единственный друг на "Защитнике" обращается к нему, как к начальству. Но тут ничего не попишешь, по уставу флота теперь он исполняющий обязанности командира корабля и другие офицеры должны обращаться к нему соответственно.

– Думаете, нам придется проходить через минное поле?

– Надеюсь, что нет. По крайней мере, попытаюсь избежать этого, но случиться может все, что угодно.

– Вас понял… Я начну готовить тралы к работе.

– Угу, давай…

Масканин снова переключился, теперь он вызвал инженерно-эксплуатационную БЧ и выслушал доклад о состоянии двигателей. Сообщение не радовало – второй двигатель правого борта находился в критическом состоянии. Потом Масканин связался с БЧ вооружения, желая поговорить с ее командиром. Но того на посту не оказалось, вызов принял вахтенный старшина.

– Где старший лейтенант Ценвер?

– В отсеках правобортовой батареи "Ктулу", командир. Устанавливает масштабы аварии.

– Что за авария, старшина?

– Вышла из строя система перезаряжания и доставки ракет. Это не боевое повреждение. Похоже, выработался ресурс.

– Это возможно исправить?

– Никак нет. Только в заводских условиях.

Масканин задумался, ему удалось сохранить внешнее спокойствие под пристальным взглядом старшины. Не хватало еще, чтоб подчиненные видели его тревогу.

– Как остальные установки?

– Полностью боеспособны, командир.

– Сколько в наличии ракет?

Старшина глянул куда-то в сторону и через пару секунд ответил:

– "Ктулу" и "Саргамаков" до тридцати штук, хотя четыре "Ктулу" заблокированы. Их сейчас пытаются перетащить на левый борт. "Орнеров" – двадцать, "Шив" – восемнадцать.

– Принято. Артиллерийские батареи?

– Все плутонги боеспособны.

– Принято. Конец связи.

Масканин откинулся в кресло и предался невеселым мыслям. А мысли были весьма просты: сплошь связанные с проклятиями в сторону аварии батареи "Ктулу" и матами, что так мало осталось "Орнеров". Через несколько минут в резервную рубку ЗКП вошли несколько матросов из состава ремонтной команды, следом за ними вкатил гусеничный медробот. Затем зашли старшина и матрос медслужбы. Медробот обследовал раненого, произвел какие-то манипуляции с бронескафандром, после чего покалеченного матроса поместили на носилки и унесли. Масканин получил порцию уколов, сегменты бронескафандра правой ноги ниже колена пришлось снять, чтобы робот обследовал "просветкой" травму. Медики вправили вывих.

Когда Масканин вновь остался в одиночестве, решил немного вздремнуть. Покинуть РРУ он не мог, ведь некому было его заменить. Придется спать прямо в кресле. Спустя секунду он погрузился в счастливое ничто.

Из сна его вырвал сигнал вызова. Резко прокинувшись, Масканин глянул на хронометр, проспал он всего чуть больше четырех часов. Что ж, бывали времена, когда и этого было чертовски много.

– Командир, это лейтенант Кипелин. Обнаружен "Пегас".

– Так скоро? Вы обещали сутки на ремонт, – с поддевкой ответил Масканин.

– Так точно. Обещал. Просто удалось предельно сократить сроки.

– Где сейчас "Пегас"?

– Два и шесть световых часа. Курс – триста сорок. Идет по направлению систем НТ-091-ХХ-VI, НТ-085-VI-XVII, HT-083-VI-XCII.

– Дайте конкретное направление.

– Более точно установить невозможно.

– Связь с ним есть?

– Никак нет. Он соблюдает режим абсолютного молчания.

– Хорошо, – произнес Масканин и добавил про себя, что хорошего тут мало, если есть вообще. – Обстановка вокруг?

– Замечены размытые силуэты в количестве до шестнадцати единиц. Принадлежность установить невозможно, скорее всего это имперцы, ведь мы на их территории. Идут параллельным курсом. Расстояние – семнадцать светочасов.