Валидуда Анатольевич - Молох Империи

Адмиралтейский корпус располагался почти на самой окраине базы. Спрыгнув с попутки у центрального КПП, старший лейтенант подвергся тщательной процедуре проверки охранявшим ворота караулом. Вернув документы и занеся данные посетителя в журнал, караульный старшина провел его на внутреннюю территорию. Масканин вошел через парадный подъезд и был остановлен дежурным офицером. Лейтенант космопехоты долго и придирчиво изучал приглашение, разве что на зуб не попробовал, и наконец сообщил куда следует идти. В компании двух старших офицеров Масканин поднялся на гравилифте на требуемый этаж и очутился в просторном зале. Жизнь здесь, как говорится, кипела во всю. Чуть ли не толпы куда-то спешащих офицеров всех рангов и клерков в вицмундирах.

Помня указания дежурного, он довольно скоро нашел двери с табличкой, гласившей, что здесь находится приемная командующего. Низкий женский голос осведомился о цели его визита, и удостоившись краткого изложения, вежливо пригласил войти.

Бронированная дверь отъехала в сторону. Переступив порог Масканин оказался в менее просторном, но все-таки не маленьком зале. Справа располагался стол, за которым сидела женщина средних лет и что-то набирала на персональнике. С другой стороны стоял длинный и узкий диван, на котором ожидал приема капитан второго ранга, вертевший в руках кожаную папку. Кивнув старшему офицеру, Масканин присел на другом конце дивана. Минуты через две дверь кабинета командующего распахнулась, вышел седоватый поджарый каперанг и попрощавшись с секретаршей, покинул приемную.

По селектору секретарши раздался голос адмирала:

– Руднев пришел?

– Да, господин адмирал.

– Пригласите его.

Сосед переложил папку в правую руку и исчез за дверью. Прождав около часа, Масканин поднялся с диванчика, решив немного размяться, но в этот момент из кабинета вышел кавторанг.

– Господин адмирал, – доложила секретарша, – к вам старший лейтенант Масканин.

– Пусть войдет.

Из мебели в кабинете присутствовали только широкий стол из черного владивостокского дерева и полумягкий стул, да еще сейф из специального сплава рядом со столом. Все остальное убранство представляло собой замкнутую сетевую систему, аппарат СС-связи и огромное стереопанно звездной карты владивостокского участка королевства.

– Господин адмирал, старший лейтенант Масканин по вашему… – он на секунду замялся, подбирая слово, пока не нашел на его взгляд правильное, – приказанию прибыл.

– Лейтенант, – поправил командующий и улыбнулся.

– Но… следует ли это понимать…

– Верно, следует. Только с точностью да наоборот. Вы повышены в чине, а не понижены. Ваш рапорт, наконец, нашел свой адресат. Я уже подписал приказ о вашем переводе в Добровольческий Корпус. Поскольку, при переводе ваше звание королевских ВКС соответствует мичману русского флота, а на мой стол легло представление на королевского капитан-лейтенанта, то теперь вы лейтенант. С чем вас и поздравляю. И… Вольно, черт возьми, – с улыбкой дал команду адмирал. – Не стоит все время стоять передо мной по стойке "смирно".

Масканин моментально исполнил пожелание командующего, хотя внешне это почти не отразилось. Однако ему подумалось, что каплейт, пусть даже и королевский, приятней звучит, чем лейтенант.

– Вы, вероятно, удивлены, что я вызвал вас? – продолжил адмирал. – На то у меня было несколько причин и, прежде всего, мое желание лично увидеть молодого офицера, спасшего корабль и своих товарищей.

– Но мой корабль погиб, господин адмирал.

– Вы сделали все возможное и даже больше. Вывести корабль из вражеского тыла, провести его сквозь плотные боевые порядки неприятеля – это под силу поистине мужественному человеку. Не ваша вина, что в конце концов "Защитник" погиб. Главное – ваше стремление и то, как вы повели себя, приняв командование. Офицеры моего штаба очень высоко оценили ваши действия, особенно то, что вы в числе последних покинули гибнущий звездолет. Это в духе наших традиций и высоко ценится на флоте. Я получил представление на вас от вице-адмирала Виггера. А особо я вам выражаю благодарность за перехват и абордаж угнанного разведчика. Сведения, что вы, хм… добыли – просто бесценны.

Командующий достал из сейфа небольшую черную коробочку и вышел из-за стола. Еще раз улыбнувшись (видно веселый он мужик), скомандовал:

– Смирно!… Лейтенант Масканин, за мужество, проявленное вами при исполнении обязанностей командира корабля в боевой обстановке, за проявленные воинские качества и выполненный офицерский долг, приказом командующего Владивостокским театром адмиралом флота Краснецовым вы награждаетесь орденом Доблести Опета.

Курбатов подошел и прикрепил орден к его груди рядом с золотым крестом.

– Служу Отечеству и… – произнес Масканин, козырнув со всем усердием. По привычке и от души ему хотелось закончить уставной ответ словами: "и государю", но черт возьми, он до сих пор был не на государевой службе, да и командующий – опетский адмирал. И секунду подумав, добавил: – И королю.

Адмирал встал смирно, так как был без головного убора и скомандовал:

– Вольно.

"Не голова в кустах, так грудь в крестах…" За последние дни Масканин не раз задумывался об эпопеи "Защитника". Как выглядели его поступки со стороны, он видел в лице оценки командующего. Но сам он думал несколько иначе. Ему казалось, что тогда им руководила непомерная ноша ответственности. Ноша, возложенная доверившимся экипажем. Ноша, что заставила его метаться, ища выход из безвыходной ситуации. Погибнуть или попасть в плен для него было едино. И только теперь он это осознал. Как осознал и то, что им руководили упоение в командовании кораблем и упоение в бою. А теперь… А теперь-то он был просто счастлив. И отнюдь не свалившейся наградой. Счастлив, что наконец возвращен на государеву службу. Он снова в русском флоте! В этот момент даже вспомнилась заученная в Юрьевском Кадетском древняя песня:

Я люблю кровавый бой,

Я рожден для службы царской!

Сабля, водка, конь гусарской,

С вами век мне золотой!*

Масканин словно засветился изнутри. А адмирал понял его состояние по-своему, отнеся блеск в глазах к высокой награде и повышению в чине.

– Желаете, лейтенант, услышать мое мнение по поводу вашего будущего? – спросил командующий.

Масканин только кивнул.

– Вас ждет блестящая карьера и вы вполне сможете дослужиться до адмиральского чина. Или геройская смерть… Вы когда-нибудь мечтали командовать собственным кораблем?

– Не скрою, господин адмирал, мечтал как наверное и всякий кадет в Академии ВКС.

Курбатов улыбнулся.

– Что вы думаете о назначении на должность командира штурмовика?