Юрий Стукалин - Звездный штурмовик Ил-XXII. Со Второй Мировой - на Первую Звездную

Пилот не стал дожидаться приказа Советника. Катер стремительно рванул вверх к раскрытым шлюзам, к спасительной синеве ясного неба. В салоне стояла мертвенная, гнетущая тишина. Никто из присутствующих не проронил ни единого слова. Всех переполняли отчаяние и бессильная ярость. Лицо Советника побагровело, на скулах заходили желваки.

— Уничтожь их! — сухо, сквозь зубы прорычал он.

Пилот не ответил, лишь слегка кивнул. Он провел пальцами по боковой панели, коснулся мерцающих холодным янтарем клавиш. Раздался тихий щелчок, и каждый из нас смог увидеть на большом экране у пилота, как из отверстия, образовавшегося на нижней части корпуса катера, вылетело два небольших шара. Бомбы?! Вспомнилось тут же, как еще несколько дней назад я на своем «горбатом» Ил-2 утюжил позиции фашистов. Наши бомбы весили около пятидесяти килограммов каждая, и после сброса сразу ощущалась значительная потеря веса. Эти же выглядели слишком малыми, чтобы причинить тварям значительный ущерб. Но опасения мои были напрасными.

Мы вылетали через шлюзы наружу и были уже, как мне казалось, на безопасном расстоянии, когда внизу раздался оглушительный грохот. Взрывная волна настигла нас, катер сильно тряхнуло. Огромный столб ревущего огня взметнулся вверх, обдав корпус летательного аппарата языками пламени и заставив нас вжаться в сиденья.

Кто бы мог подумать, что два таких маленьких шара наделают столько шороху! Эти бомбы оказались чертовски мощными для своего размера. Не приходилось сомневаться, что внутри ангара не осталось ни одного живого существа. Находившиеся в нем и в прилегающих тоннелях чужаки хорошенько поджарились.

Катер набирал скорость. Но если мы надеялись, что вырвались, наконец, на свободу и опасность миновала, то серьезно ошиблись. Многое я повидал во время войны, но то, что творилось в небе сейчас, походило на конец света, и иначе это никак нельзя было назвать. Мы попали в настоящий ад!

Землю, насколько хватало глаз, застилали плотные черные клубы дыма, поднимавшиеся от горящих строений разрушенного города. А небо, казавшееся снизу через шлюзы ангара голубым, на самом деле таковым не было. Его испещряли всполохи разорвавшихся снарядов и дымные следы трассеров. Страшное, исполосованное войной небо.

Несколько сотен летательных аппаратов, некоторые побольше, другие поменьше, на невероятных скоростях рассекали воздух. Боевые катера людей сражались с летательными аппаратами чужаков, выглядевшими столь же омерзительно, как и их хозяева. Окрашенные в ядовито-зеленые тона, они походили на панцири крабов, испещренные гнилостными водянистыми волдырями и иглами. Для чего служили «волдыри», понять сразу было невозможно, тогда как «иглы» являлись орудиями, изрыгающими смертоносный огонь.

Едва мы очутились в гуще боя, Советник отстегнул ремни безопасности, поднялся с кресла, встал рядом с пилотом и, упершись ладонями в панель, громко пробасил:

— Внимание! Всем командирам эскадрилий! Говорит Советник Броуди! Всем боевым кораблям прикрывать отход катера номер «04-56-2»! Позывной — «Тайпэй»!

Десятки катеров тут же образовали между нами и чужаками защитную линию, бой разгорелся с новой силой. Тяжело вздохнув, Броуди вернулся на свое место.

Судя по характеру схватки, чужаки, бесспорно, побеждали. Они превосходили наших пилотов и количеством, и умением. Даже неопытного взгляда хватило бы, чтобы понять, что в массе своей вражеские пилоты действовали быстрее и лучше маневрировали. Чужаки дрались слаженно, работая звеньями по четыре машины. Они нападали на наши катера и расстреливали их сразу либо, если наш пилот оказывался опытным, загоняли его, ожидая, пока человек совершит какую-нибудь ошибку, и уже потом добивали. Мы с Вольфгангом изумленно переглянулись. То, что мы видели, походило на настоящую бойню. Печально было смотреть, что враг, успешно нападающий на земле, главенствует и в небе. Редко, когда нашим летчикам удавалось подбить противника, но они делали все от них зависящее, чтобы мы смогли вырваться из битвы и скрыться.

Кроме многочисленных «крабов», как я их прозвал про себя, высоко над облаками, чуть в стороне от боевых действий, застыл огромный летающий аппарат чужаков, из чрева которого на смену подбитым «крабам» периодически вылетали новые. Заметив наши с Вольфгангом взгляды. Советник с горечью в голосе пояснил:

— Их базовый корабль. Нам только раз удалось подбить такой.

— Смогли осмотреть? — поинтересовался немец.

— Да, — кивнул Броуди. — Внутри в несколько ярусов палубы для сотен катеров, склады, ремонтные мастерские. Подобраться к ним практически невозможно, настоящие крепости.

И действительно, вокруг базового корабля постоянно вилось несколько эскадрилий «крабов». Они не отвлекались на бой, в их задачу явно входила только защита летающей крепости.

— Почему наши летчики работают двойками? — решил я задать вопрос, видя, что звенья в таком числе не могут противостоять четверкам чужаков.

— Нам не хватает машин и бойцов, — нахмурился Советник. — Мы не были готовы к войне, тем более к такой масштабной… — Он вдруг в сердцах ударил себя кулаком по бедру: — Да ни к какой войне мы не были готовы!

Пилот нашего катера тем временем ловко маневрировал между другими аппаратами, уводя машину подальше от воздушных боев, и пока ему это удавалось. Тем более что несколько десятков катеров обогнули скопление вражеских «крабов» и ровным строем устремились к базовому кораблю чужаков. Их самоубийственная атака служила только одной цели — отвлечь от нас силы противника, сделать наше бегство незаметным для врага. И правда, кто обратит внимание на одинокий, ничем не примечательный катерок?!

Небо возле базового корабля чужаков озарилось всполохами огня, яростная схватка переместилась ближе к нему. Нескольким катерам удалось прорвать охранение и тараном ударить в одну точку на поверхности вражеской базы. В месте попадания на корпусе базы образовалась рваная дыра, из нее повалил шлейф дыма. Серьезного урона вражескому кораблю это не причинило, но дерзкий налет отвлек на себя скопища «крабов». Все они вернулись поближе к базе, чтобы уничтожить или отогнать штурмующие его катера людей.

Нам же отчаянный маневр самоотверженных летчиков дал возможность выйти из боя.

— Если нам удастся достичь океана, — нарушил затянувшееся молчание Броуди, — лететь будет гораздо безопаснее. Чужаков там нет.

— Океана? — одновременно переспросили мы с немцем. Оба ведь слышали, как Советник приказал пилоту лететь ко «второй российской зоне», и теперь терялись в догадках, что же за океан нам предстоит пересечь. Мы не представляли, где находимся, но полагали, что недалеко от мест наших боев, и никак не могли предположить, что попали «за океан».