Сергей Москвин - Метро 2033: Увидеть солнце

Вольтер съежился и пожал плечами:

— Если кто и знает это, то только сталкеры с Речного вокзала.

Ну конечно! Надо же: вспомнить о челноках — этих пустомелях, которые только и знают, что пугать всех и каждого своими выдуманными байками, и совсем забыть о сталкерах с Речного, лагерь которых находится буквально на берегу Великой Реки! Они-то наверняка знают, как попасть на другой берег. Может быть, некоторые из них даже переправлялись туда!

Растерянность исчезла. Сергей снова твердо взглянул на Вольтера:

— Мы отправляемся на Речной вокзал.

— Нет! — молчавшая до этого Полина внезапно подалась вперед и, схватив Сергея за плечи, развернула лицом к себе. — Хватит изображать из себя героя! Кому и что ты собираешься доказывать? Отцу своему, что ты больше не сосунок? Его больше нет! Да ты и так уже все доказал: дошел и до Сибирской, и до Проспекта! Ты хотел узнать, что это за паутина? Теперь ты это знаешь. Что тебе еще нужно?

— Мы... Мы должны побороть Дракона... — тихо сказал Сергей.

— Ты не сможешь! Нет способа! Есть какой-то поезд, который стоит на каком-то вокзале — а может, и не стоит вовсе, заваленный истлевшей бумагой, документами, в которых мы ни бельмеса не поймем! А каждый шаг по поверхности может стать последним! Зачем тебе это? Давай остановимся!

— Но... Полина...

— Пожалуйста! Мне... Просто мне... Вдруг захотелось жить, понимаешь? Мы с тобой еще можем... У нас еще есть... А ты... Пожалуйста!

Она еще никогда так не говорила с ним — требовала, приказывала, но никогда не просила. И никогда не смотрела на него так. Нужно было что-то ответить, не важно что, лишь бы девушка отвела от него наполнившиеся слезами глаза. Но в горле застрял тугой плотный ком, который никак не удавалось проглотить.

— Я... Я...

И тут неожиданно заговорил Вольтер:

— Боюсь, наше нынешнее положение гораздо хуже, чем вы себе это представляете. Под словом «наше» я имею в виду все метро. Если ничего не предпринять, то Черный дракон доберется и до остальных станций, и тогда всех ждет участь Маршальской и Рощи. Колония плесени постоянно растет, ей требуется все больше и больше еды. Мне жутко об этом говорить, но, боюсь, дни метро сочтены.

Как бы глупо это ни выглядело, но после этих слов ученого Сергею стало легче.

— То есть, у нас нет другого выхода? — подытожил он.

Вольтер удрученно кивнул:

— Боюсь, что так.

Сергей снова повернулся к Полине:

— Ты поможешь?

Полина отвернулась на секунду — а когда снова посмотрела на Сергея, дрожащие звездочки рождающихся слез в ее глазах уже погасли.

— Выбора нет, — сказала она.

План составили тут же. Когда Полина развернула на столе хранившуюся у нее в одном из оружейных ящиков карту Новосибирска, Сергей с трепетом уставился на извилистую голубую линию, по диагонали пересекающую город. Вот она — Великая Река, разделившая город на обжитую правобережную и таинственную левобережную части!

Полина придвинула ближе к карте керосиновый фонарь и, обращаясь к Вольтеру, спросила:

— Можете показать нужный вокзал?

Тот склонился над картой и на удивление быстро ткнул пальцем в светлый прямоугольник на заштрихованной волнистой линии:

— Вот он.

Ближайшей к Западному вокзалу станцией метро оказалась Площадь Маркса, про которую Сергей даже не слышал и, кроме названия, встречающегося на попадавшихся ему схемах метро, больше ничего не знал. Впрочем, и о второй станции на левом берегу, которая называлась Студенческая, он знал не больше.

Полина и Вольтер долго молчали. Наконец ученый произнес:

— От Площади Маркса до вокзала около трех километров.

— Вот только боюсь, нам на эту станцию не попасть, — ответила Полина.

— Почему? — удивился Вольтер. — Если там живут люди...

— Вы о них слышали? — перебила его девушка.

— Нет, — признался он. — Но ведь это не значит, что там никто не живет.

— Верно, — как-то нехорошо усмехнулась Полина. От этой усмешки у Сергея мороз пробежал по коже. — Но это и не значит, что те, кто там живут, — люди.

Над столом повисла гнетущая тишина. Наконец Полина снова заговорила:

— Ладно, что гадать... Добраться бы до Речного Вокзала. Может, там что и разузнаем. А попасть туда можно только по туннелю с Октябрьской: на поверхности такая радиация, что никакая защита не спасет.

— Туннель тоже заражен, — вставил Вольтер. — Но сталкеры как-то пробираются.

— На дрезинах, — объяснила Полина. — На Октябрьской есть перевозчики, которые возят сталкеров на Речной вокзал и обратно, с этого и живут.

— И сколько стоит такая поездка?

— Раньше стоила десять патронов с человека.

— Скажите пожалуйста, десять патронов! — покачал головой Вольтер. — Недешево...

— Отсюда есть выход прямо в туннель метро, который ведет на Октябрьскую. Но этот туннель контролируют бригады с Площади. Так что... — девушка развела руками, — я даже не знаю.

— Ничего, мы вооружены! Пробьемся! — хорохористо заявил Сергей.

Полина промолчала, будто и не слышала, а Вольтер робко спросил:

— Но ведь идти по поверхности, как я понимаю, еще опаснее?

— Верно.

Ученый вздохнул:

— Значит, пойдем через туннель.

Полина внимательно посмотрела на него и молча свернула карту: вопрос был решен.

Убрав карту к себе в рюкзак, девушка открыла другой ящик и принялась доставать оттуда пачки с патронами — Сергей только успевал считать. Выложив двести патронов, она разделила их пополам, половину сложила в рюкзак, а оставшиеся пачки передвинула по столу к нему:

— На дорогу.

Вольтеру она ничего не дала, видимо, патронов к дробовику среди ее запасов не было. Не оказалось нужных боеприпасов и для снайперской винтовки Валета, которую Полина вернула Сергею, а он не решился оставить ее в бункере. Вслед за патронами в рюкзак легли два запасных фильтра к противогазу и несколько банок консервов, потом Полина выдала обоим спутникам головные фонари и, подождав, когда те наденут их, объявила:

— Можем выдвигаться.

Вольтер вышел за дверь уверенной походкой, а Сергея вдруг охватило необъяснимое чувство тоски. Почему-то вдруг вспомнилась родная станция и то, как он уходил оттуда вместе с Полиной за станционным журналом Маршальской. Он так и не понял, что вызвало эти воспоминания: горечь недавней потери всех друзей и своего отца или страх перед неизвестностью. Полина, видимо, почувствовала то же самое. Она вдруг погрустнела, обвела печальным взглядом свое убежище, словно навсегда прощалась с ним, и только после этого переступила порог.

Дверь захлопнулась, дважды щелкнул дверной замок, и они снова зашагали в темноту, навстречу неизвестности.

Кабельный коллектор, как назвал его Вольтер, оказался сухим и очень удобным для передвижения туннелем. Бетонный пол под ногами был ровным и гладким, и не нужно было постоянно менять шаг, перепрыгивая со шпалы на шпалу. Свет фонаря освещал его по всей ширине от стены до стены и от пола до потолка, поэтому можно было не опасаться, что из темноты внезапно выпрыгнет притаившийся там враг. Да здесь ему и спрятаться было негде — туннель не имел ответвлений, ниш, промоин или уходящих в глубину темных колодцев, только с правой стороны тянулись подвешенные на торчащих из стены крюках толстые кабели.