Вадим Косинцев - Боевой устав Гоблина

– Нет! Хуже плана и придумать нельзя, – возразил Зак.

Так или иначе, до наступления темноты оставалось еще порядочно времени, и я не особо печалился: главное сейчас – рекогносцировка. Нужно изучить арену боевых действий, определить слабое место обороны и пути скрытного перемещения к флангам противника, а там видно будет.

Я, конечно, подозревал, что городок Кас окажется всего лишь крупным поселком. Но целая сотня ухоженных домов поразила меня лишь немногим меньше, чем чародейский замок. Еще штук пятьдесят хижин, рассеянных по окраинам поселка, выглядели беднее: и крыша местами прохудилась, и угловые столбы покосились.

Все это было видно в свете темнеющего неба и нескольких больших костров, вокруг которых кучковались немногочисленные гоблины. Из некоторых домов до нас долетали приглушенные стенами звуки эльфийских и гремлинских шлягеров. Судя по всему, цивилизация оставила в Касе более заметные следы, чем в Хенде. Но стиль жизни изменился не слишком. Разве что по окрестностям не шныряли дети и охотники: зверья поблизости почти не осталось. А бананы удобнее было воровать на плантации, чем таскаться за дикими плодами в джунгли.

Для ловли рыбы имелась река под названием Ломами – раза в два более широкая, чем Касаши. На берегу была сооружена довольно крупная пристань и даже стоял длинный приземистый дом, смахивающий на склад. Рядом пришвартовался закопченный кораблик с гребными колесами по бортам. Такие посудины я видывал в столице. Там они перевозили пассажиров с одного берега Касуку на другой. Здесь же судно служило для транспортировки фруктов. На наших глазах несколько гоблинов закидали в трюмы сетки с недозрелыми плодами, потрепались с капитаном-орком, который остался на судне, и пошли в увольнительную на берег.

Видимо, ночью по местным рекам никто не плавал.

Мы затаились на самом краю открытого пространства, на склоне холма. Между нами и поселком пролегли целые ряды крошечных делянок, на которых бурно зрели какие-то злаки и другие низкорослые растения. Некоторые напоминали крошечные пальмы с бодро торчащими листьями.

С двух других сторон поселение окружали фруктовые плантации.

– Смотри-ка, тут даже лавка есть, – сообщил орк.

Сейчас была его очередь таращиться в бинокль, изучая объект диверсии. Однако у меня было подозрение, что поглядывает он в основном на девчонок, чья кожа в свете костров сверкала, словно смазанная жиром.

– Ты изучай обстановку. Посты охраны, патрули считай, – недовольно сказал я. – Нечего на баб пялиться.

– Кто сказал про баб? – обиделся соратник. – Глухой, что ли, доклада не слышишь?

– Не спорь с командиром, – сурово осадил я орка. – Дай сюда бинокль.

Я стал вновь изучать поселок, отмечая детали, на которые не обратил внимания при первом, беглом осмотре местности. Заметил, что большая часть жителей предпочитает более пристойную одежду, чем дикари из Хенда. Хоть девушки и продолжали расхаживать в коротких юбчонках, здесь они были сшиты не из звериных шкурок и листьев, а из цветастой ткани. Мужчины однозначно предпочитали брюки, подрезанные или закатанные до колен. Копий или другого оружия открыто никто не носил, также не встречалось боевых и прочих раскрасок тела. Разве что бабки да старики, приверженцы традиций, порой мелькали в одеяниях таха, но их было немного.

Молодежь явно выбрала современный стиль.

Больше всего народа наблюдалось у кабака с провокационным названием «Хухум» – возле него даже лежало несколько мертвецки пьяных гоблинов и порой разгорались скоротечные драки.

– Ладно, раздевайся до пояса, – приказал я. – Закатай штанины до колен и обмажься грязью. Пойдешь на разведку.

– Куда? – набычился Зак. – И так все как на ладони, чего еще разведывать?

– Отставить пререкания, рядовой! – посуровел я. – Пока прогуляешься по улицам, присмотришься к аборигенам. В разговоры не вступай, костры обходи подальше, чтобы к тебе никто не пристал с допросом – кто, мол, такой и откуда. Только с самыми пьяными можешь поговорить. Будь незаметным, понял? Определи мэрию. Там должен обитать этот проклятый Шаман. Затем потолкуй с капитаном судна, попросись к нему матросом.

– Зачем это? Я не хочу быть матросом. Прадед говорил, что у матросов постоянно цинга и недостаток полноценного секса.

– Сейчас ты диверсант, Зак, – торжественно сказал я.

На политзанятиях в сержантской учебке нам не раз говорили, что воодушевление личного состава подчас важней меткой стрельбы. Сейчас я вспомнил эту военную мудрость русских офицеров и старался претворить ее в жизнь.

– А этим парням иногда приходится выполнять задачи и посложнее. Например, сутки сидеть в выгребной яме сортира, чтобы взорвать врага, когда тот придет погадить. Взорвать вместе с собой, конечно.

Зак посмотрел на меня с ужасом: неужели и ему придется так героически поступить?

Я успокоил впечатлительного подчиненного:

– Но твоя-то задача плевая. Капитан плавает по рекам и многое знает. Вы с ним одного роду-племени, столкуетесь. Если Черный Шаман отсутствует в Касе, выясни у капитана обстановку и местонахождение мятежника. Все ясно?

– Оружие брать?

– С ума сошел? Куда ты жезл спрячешь?

– Поясной возьму.

– Нет уж, он мне самому нужен. Все, вперед, солдат. Нож возьми, и ладно. Только не вздумай кого прирезать. Разве что в самом крайнем случае. Тогда сразу смывайся обратно в лес, но сначала расчлени и закопай труп.

– Где, на улице?

– За каким-нибудь домом. Сунь под барахло. Словом, действуй по обстановке. Этот опыт тебе пригодится, когда станешь мстить мафии Атланты, – добавил я, вспомнив разговор о гражданской жизни Зака.

Потом дал еще несколько коротких инструкций и отправил сердитого орка в разведку.

Зак пропал в зарослях, чтобы войти в поселок с восточной стороны, где как раз начинались плантации фруктовых деревьев. В течение пятнадцати минут обычный ритм жизни Каса ничем не был нарушен, и я решил, что проникновение лазутчика в стан врага прошло успешно. Иначе поднялся бы порядочный шум. Зак, как мы договаривались, должен был орать будто резаный все время, пока его вели к месту заключения.

Но вскоре я заметил рядом с освещенным участком какую-то тень, которая вела себя крайне подозрительно: кралась на цыпочках, поминутно замирала и совершала перебежки между затененными зонами. Я скрипнул зубами с досады – тупой орк забыл наставления и всячески старался привлечь к себе внимание. Пока, к счастью, ему это не удавалось.

Тут диверсант, видимо, расслышал мои мысленные проклятия и понял, что таиться глупо, а потому взял себя в руки и стал с независимым видом расхаживать по деревне, подолгу таращась на освещенные окна домов. Внезапно к нему кто-то подошел, и я с содроганием опознал девичьи формы. Какое-то время Зак слушал гоблиншу, затем помотал головой и что-то ответил.