Игорь Черный - Плясун. Книга первая. Сказка про белого бычка

Поманив пальцем одного из своих «черных» стражников, Вазамар прошептал ему что-то на ухо. Первый советник царя насторожился. Ему показалось, что он услышал знакомое имя.

Роман догадывался, что это еще не конец.

Состязания достигли своей кровавой кульминации, но не развязки.

Странно, но то, что сотворили на арене Мирза с Рафиком, не вызывало у него ужаса или омерзения. Привык он за эти пару месяцев к жестокости, что ли? Очерствел душой.

То, что для невротической и изнеженной европейской цивилизации начала XXI века казалось шокирующим, здесь было в порядке вещей. Впрочем, и в его время было (будет?) не все так благостно. Сравнивал сегодняшние игры с теми боями без правил, которые устраивал хоким Бустона, и не находил особой разницы. И даже ловил себя на мысли, что, доведись ему оказаться на месте узбеков, наверняка забыл бы о гуманизме и всяких там хроноклазмах.

Хотя, конечно, остается уповать только на великих богов, чтобы среди убитых его современниками парней случайно не оказался какой-нибудь хорезмийский Спартак или еще кто-то в этом роде. Вдруг бустонцы, сами того не ведая, переписали одну из славных и громких страниц Истории? Ладно, будем надеяться на лучшее…

И тут Роман почувствовал знакомое жжение в области груди. Снова дал о себе знать амулет Усто ракса, что обычно не предвещало ничего хорошего.

Ну, точно.

Из калитки на правой стороне ристалища показалась человеческая фигура.

Даже как следует не рассмотрев новое действующее лицо драмы, Градов уже понял, кто это.

— Фработак! — невольно вырвалось у Тутухаса.

Он с ненавистью уставился на мобедана мобед.

— Тебе знаком этот человек? — осведомился малек Артав, заметив реакцию своего любимца.

— Да, это один из моих доверенных людей, — подтвердил советник. — Я уже давно его ищу и не понял, отчего это столь достойный и почтенный человек оказался среди преступников? Может, святейший знает?

— Так это твой знакомец, благородный Тутухас? — Голос жреца налился сладостью, однако мед этот был явно диким. — Хорошо, что мы наконец смогли определить, кому он служит. А то ведь не проронил ни слова во время допросов…

— Пыток?! — вскинулся вельможа. — За что?

— Он подозревается в колдовстве, — с издевочкой молвил Вазамар. — Взят по доносу соседа, видевшего, как человек этот приносил жертвы Ангро-Майнью…

— Снова колдовство, — наклонившись к уху Садая, прошептала юная римлянка. — Я вижу, здесь это очень популярное обвинение.

— Эта пастух приятель наш Ромул, — также шепотом сообщил девушке араб. — Он жить в горах у этот человек. Там мы его и поймать.

— Он не может быть караганом! — взбеленился Тутухас. — Я за него ручаюсь, как за себя самого! Великий царь, вели его освободить!

Молодой государь заколебался. Встревать в распри жреца и советника ему не хотелось. Да еще и в присутствии римского посла.

— Ты боишься, что боги укажут на его злодейства? — с невинным тоном изрек святейший. — Праведному человеку нечего опасаться божьего суда… Вон, видишь, даже с этих убийц снято подозрение в том, что они дэвы…

— Да ничего я не боюсь! Он отличный боец и в два счета справится с этими…

— Тогда в чем проблема? — вмешался в местные дрязги проконсул. — Если это хороший воин, то нас ждет отменное зрелище. Пусть сразится с моими пленниками. Это и решит их участь окончательно.

Артав так умоляюще смотрел на своего друга и помощника, что тот сдался.

— Пусть будет так…

Садай тут же помчался к бактрийцу, чтобы сообщить ему о новостях международной политики.

Увидев перед собой безоружного, ничем не примечательного мужика средних лет, Мирза не поверил своим глазам и расхохотался.

После того, как они с телохранителем искромсали десяток местных, новоявленный противник показался издевательством. Или это не поединщик?

— Эй, брат, ты кто? — на всякий случай поинтересовался «мишка Гамми». — Пришел нас освободить, да?

Мужик ничего не ответил. Только посмотрел на Рахимова так внимательно и печально, что узбеку стало не по себе.

Действие наркотика, как по волшебству, закончилось. Резко наступило отрезвление и похмелье в виде осознания того, чего же они с Рафиком наворотили. То же самое происходило и с нукером, который с ужасом начал оглядываться по сторонам. Он брезгливо отодвинулся от лежащего у его ног трупа с отсеченной головой и забормотал молитву.

— Да кто вы, уважаемый? — заволновался Мирза, щупая голову.

— Это Азраил, [61] В исламе ангел, забирающий души умерших людей. — прошептал убежденно нукер. — По наши души явился.

— А почему не Мункар или Накир? [62] Ангелы, являющиеся в могилу после погребения и вопрошающие умерших об их вере. — попытался отшутиться Рахимов, хотя на самом деле ему было не до шуток.

Взгляд незнакомца не давал покоя. Что-то он напоминал. Или кого-то.

— Потому что мы еще не умерли, — рассудительно выразился Рафик и добавил: — Пока…

— Эй, слушай, да! — затряс головой «мишка Гамми», желая отогнать наваждение. — Чего вытаращился, урод?! Сейчас как наваляем, мало не покажется, нах…

Так он накручивал себя, чтобы вернуть хоть каплю прежнего настроя. Неизвестный не реагировал.

Мирзе надоели эти игры в гляделки, и он перешел в атаку. За ним с тяжким вздохом последовал и телохранитель.

Роман подбежал к ограде и принялся махать руками, чтобы привлечь к себе внимание кого-нибудь из тройки.

Зачем?

Он и сам не знал. Но нужно было предупредить, объяснить…

Тщетно. Пастух уже сделал первое движение…

Хорезмиец встал на носки пальцев и вытянул руки в стороны.

— Ты чё, комплекс ГТО решил сделать? — решил поиздеваться Мирза, поигрывая гладиусом.

Тот, не ответив, подпрыгнул вверх, коснувшись во время прыжка пятками ягодиц. Приземлился на корточки. Подпрыгнул из этого положения, достав коленями груди, и приземлился, принимая положение стоя.

— Э-э-э… — только и вылетело из пересохшего горла «мишки Гамми».

Он, кажется, понял, кого напоминал ему чудной мужик.

Прыжок с выбросом левой ноги вверх и влево. Такой же прыжок на левой ноге с выбросом правой вверх и вправо. И так повторилось несколько раз с постепенным увеличением скорости движений.

— Хозяин, — прошептал Рафик, едва не роняя щит. — Это же…

— Без тебя вижу! — огрызнулся Рахимов-младший.

Стал воровато оглядываться по сторонам, ища, куда бы скрыться. Но вокруг был лишь запятнанный кровью песок. Даже трупы уже успели убрать служители ристалища.

Левая ступня хорезмийца ударила о песок, а правая рука — ладонью вверх — оказалась протянутой к узбекам. Пальцы красноречиво пошевелились, веля Рафику и Мирзе приблизиться.

Парни, будто зачарованные, сделали по нетвердому шагу вперед.