Сергей Тармашев - Вторжение

Флаер слегка сбросил скорость, следуя программе процедуры очистки, и три минуты за бортом не было видно ничего, кроме однообразной серо-бурой мути. Наконец маленький кораблик вырвался за пределы внешнего энергокупола, и обзорное пространство, спроецированное на стены флаера, вспыхнуло бескрайней синевой неба. Лена посмотрела вниз, на распростершийся под корпусом летящей машины безбрежный разноцветный океан осеннего леса, залитый яркими солнечными лучами, а потом бросила взгляд на данные термометра. Плюс двенадцать по Цельсию. Холодновато для ноября, видимо, зима в этом году началась раньше обычного. К концу декабря точно ударят морозы, термометр зашкалит до минус пяти, выпадет море снега… сегодняшняя низкая температура — это верный признак снежной зимы. Зато день выдался солнечным, на небе ни облачка, что как нельзя лучше способствовало ее приподнятому настроению.

Девушка разглядывала приближающуюся стояночную платформу заповедника, стилизованную под старый потухший вулкан с наполовину осыпавшимся кратером. С борта снижающегося флаера немногочисленный транспорт, занимающий посадочные площадки, казался в ярком свете солнца впавшим в спячку выводком разноцветных божьих коровок или шляпками грибов, разрисованных в честь какого-то праздника. Бирюзовый бутон своей яхты, одинокой розой стоящий посреди государственного транспорта, Лена заметила сразу. Похоже, пока она собиралась, все сотрудники заповедника успели разлететься по домам, и теперь ее яхта оказалась единственным частным судном на стояночной платформе.

Флаер совершил посадку, и Лена вышла на улицу. Рядом с ней вспыхнула светосенсорная область управления, и автоматический диспетчер уточнил, желает ли она сдать служебный транспорт и забрать свою яхту. Коротко подтвердив согласие, девушка ввела управляющий код и поднялась на борт бирюзовой розы. Немного подумав, она уселась в пилотское кресло и активировала ручное управление. Сегодня она боевой пилот Древних, так что никакого автоматического пилотирования! Лена подняла яхту в воздух и плавно двинулась над Землей, набирая высоту.

Она любила момент возвращения с работы. После унылого пейзажа радиоактивных болот, цветущие леса и степи радовали глаз.

Жемчужные вкрапления озер, серебряные нити рек, хрустальные гребни водопадов, золото пляжей, обрамляющее морскую синеву, — Земля была ослепительно прекрасна и по праву считалась самой красивой планетой Содружества. Предки, возродившие ее из радиоактивного пепла, вложили в этот тяжелейший труд свои души и сердца. Три поколения посвятили жизни тому, чтобы Земля не просто очистилась от всепоглощающего яда, но стала еще лучше, чем прежде. Лена разглядывала проносящиеся далеко внизу жилые дома, затерянные среди естественного пейзажа. Выстроенные в виде древних замков, сказочных башен, витиеватых раковин, игрушечных домиков, почти кукольных дворцов… Множество вариантов, и хотя почти все они стоят вот уже тысячу лет, регулярно модернизируясь, редко кто-то из современных жильцов бывает недоволен дизайном предков. Люди, заново вдохнувшие жизнь в планету, своими глазами видели ее медленно агонизирующей, и превзойти их любовь к возрожденной Земле вряд ли возможно. Они умели ценить то, что имели.

Лена вздохнула. Вот были времена! Не то, что сейчас. Мода, тусовки, шоу, блоги, сплетни от скуки, вечное соперничество в области блеснуть интеллектом… Она поморщилась. Где блестят-то?! Все в тех же модных тусовках, шоу, блогах, сплетнях. Один треп. Пожалуй, зря она с неприязнью оценила того мальчишку, что был у нее на экскурсии полгода назад и обругал бронекомбинезон Древних. Парнишка собрался стать космоспасателем — достойная профессия для настоящего мужчины! Скольких таких она знает лично? Ровно двоих, причем один из них Дэльфи. А скольких людей она знает вообще? Вот именно, тысячи. А если брать заочно, то, наверное, миллионы… Мать говорит, что эти романтические настроения с возрастом пройдут. Ну… двадцать три года — это, конечно, не сто двадцать три, но тяга к сказкам обычно проходит лет на пять раньше… или не проходит вообще никогда. Лена тихонько прыснула. Похоже, это как раз ее случай. Она даже живет в доме, стилизованном под витую игловидную башню сказочного волшебника. Между прочим, очень романтично и красиво! На всей Земле таких домов меньше сотни, два с половиной года пришлось ждать, когда освободится хотя бы один из них. Но сейчас ее путь лежит мимо сказочной иглы.

Она увеличила скорость, и вскоре яхта достигла околоземной орбиты. Девушка сверилась с навигационными данными и заняла свободный форсажный коридор. Прежде чем набрать ускорение, она еще раз посмотрела на удаляющийся шар сине-зеленой планеты, опоясанный кольцом Прайма. Отсюда, из космоса, Земля сияла другой красотой. На фоне укрытой энергокуполами Луны, бесконечного металла орбитальных станций и сотен тысяч космических кораблей, роящихся вокруг, планета казалась отлитой из тонкого хрусталя, наполненного чистой лазурью, внутри которой искусный ювелир выгравировал очертания материков и белоснежных полей облачных массивов. Невольно возникало желание запретить прикасаться к этой тончайшей работе, иначе любое неосторожное движение может разбить столь хрупкое изящество совершенства.

Недаром предки сразу после возрождения Земли издали закон о кислородных планетах земного типа, ставший непреложным каноном Содружества. На таких планетах запрещалась всякая индустриальная, производственная и даже коммерческая деятельность. Здесь можно только жить. Все остальное вынесено на орбиту, на теплых зеленых планетах не существует даже дорог. Раньше, тысячу лет назад, еще были стратегические магистрали, существовавшие в строго ограниченном количестве, но потом убрали и их. Да и зачем они нужны? Сейчас у каждого есть космическая яхта, а у любителей дальних полетов — и не одна. И всегда можно вызвать государственный флаер или космокатер, если тебе попросту лень лететь на своей машине. Лена была полностью солидарна с составителями закона. Такую красоту нельзя портить шахтами или заводами, пусть даже при нынешнем уровне научно-технического прогресса их сложно заметить и пролетая в непосредственной близости.

Демонстрационная область устройства ближней связи вспыхнула изображением тучного мужчины в костюме диспетчера внутрисистемных полетов. Выход на связь живого человека ничуть не удивлял: все кругом автоматизировано, искусственные интеллектуальные системы никогда не ошибаются и самостоятельно производят все операции, оставляя на долю человека-оператора лишь пассивный контроль по принципу «на всякий случай». И потому диспетчеры, чтобы не умереть от скуки, часто лично выдавали взлетные коридоры судам, выставлявшим запросы на получение форсажной трассы без пометки «срочно». Если, конечно, система опознавания подтверждала, что судно ведет не автопилот. Говорят, среди диспетчеров это считается хорошей приметой, ибо люди редко отключают автоматическое пилотирование и увидеть человека в пилотском кресле удается не часто. В брачных социальных сетях даже ходят истории о том, как в результате таких вот переговоров люди находили друг друга и создавали пары. Впрочем, к этому Лена относилась с большим скепсисом, хотя, конечно, всякое может быть.