Андрей Щупов - Тост за Палача

Пальцы Изотова продолжали терзать клавиатуру, по экрану компьютера черными змеями ползли недобрые строки…

— Черт! Действительно лежит и не шолохнется. — Миронов с удовлетворением похлопал шкаф по полированному боку.

— Значит, мое предположение оказалось верным. Он вовсе не висел в воздухе, а попросту размазал в падении ту субстанцию.

— Откуда она вообще здесь взялась?

— По всей видимости, это следует спросить у Палача.

— Что ж, придет время — спросим. — Миронов вздохнул. — Но хоть одним чудом стало меньше — и то хорошо.

— Рад был угодить, — Вадим улыбнулся.

— А по мне так и оставшихся заморочек хватает за глаза. — Шматов кивнул на пятна, украшавшие стены. — Или скажешь, это снова копоть?

После неожиданного диагноза Дымова и его последующей игры с инкассатором Потап успел проникнутся к врачу двойственным чувством. С одной стороны — тщательно скрываемым восхищением, с другой — опаской, каковую питают обычно к непредсказуемым компаньонам. Как бы ни доверял экстрасенсу Сергей, капитан всегда опасался того, чего не принимал разумом. В мутной воде всегда что-нибудь да водится. И того же хромоногого охранника можно было, по идее, брать за жабры и волочь в отдел. Но не взяли, дали слабину, и что в итоге вышло? Да ничего. Дела не раскрыли, человечка упустили. Хотя… По трезвому рассуждению, Шматов не слишком осуждал Сергея с Вадимом. По-своему они были правы. Но сторонней правде всегда недостает убедительности, а потому внешне Потап продолжал оставаться встопорщенным.

— Так что? Копоть или, может, какая-нибудь краска?

— Не копоть и не краска. — Спокойно отозвался Дымов. — Могу ручаться, что в броневике поработали примитивной горелкой, а здесь… Здесь — пока даже не знаю.

— Что и говорить, ответ исчерпывающий. — Капитан мазнул пальцем по стене, брезгливо понюхал. С Сергеем Мироновым они стояли чуть в стороне, наблюдая, как бродит по нарколаборатории Дымов. Экстрасенс просил их не мешать, и они покорно согласились на роль безмолвных свидетелей.

Пройдясь до очередного темного пятна, Вадим внимательно оглядел оклеенный узорчатым пластиком потолок, руками совершил несколько странных пасов, словно ощупывал нечто невидимое. Прямо под его ногами красовался меловой абрис человеческого тела. Именно здесь нашли одного из убитых химиков, а чуть дальше его помощника.

— Он был здесь, — тихо произнес врач.

— Кто он?

— Тот, о ком вы говорите.

— Палач?

— Совершенно верно.

— Как ты это определил?

— Опять требуются объяснения? — Дымов усмешливо качнул головой.

— А как же! Конечно, требуются, — строптиво пробурчал Потап.

— Что ж, объясню. Вашего Палача я учуял. Все равно как собака. Вы ведь тоже чувствуете, что у вас на кухне готовят — рыбу, к примеру, или грибы? Вот и я чувствую. Могу определить, где побывал человек, а где животное.

— Он что, животное?

— Нет, но и не совсем человек.

— Ага, значит, инопланетянин! — Шматов хмыкнул.

Вадим снова покачал головой, совершенно серьезно ответил:

— В некотором смысле он такой же, как я, только на порядок сильнее.

— Ну да, Дымов лечит, а Палач калечит.

— Он не калечит, а убивает, — возразил Вадим, — безжалостно и мгновенно. Что характерно убивает только тех, кто, по его мнению, виновен.

— Виновен в чем?

— Очевидно, в каких-либо смертных грехах.

— Это ты тоже учуял?

— Да нет, вы сами успели порассказать. Или я что-то понял неверно?

Шматов пробурчал себе под нос невразумительное.

— Ну вот, что и требовалось доказать. Ни одного невинно убиенного. И вашего Виктора он тоже отчего-то не тронул. Значит, сходу определил, что это человек иного сорта.

— Хорошо, а что означают эти следы? — Миронов кивнул на стену.

Вадим неторопливо огляделся, остановил взгляд на ближайшем пятне.

— Догадываюсь, что это его оружие. Какой-нибудь высокотемпературный излучатель. Тут вам лучше поспрашивать узких специалистов. Я в подобных вещах не силен.

— А тот броневик…

— Тот броневик — обманка. Я уже сказал: кто-то из вашей конторы слил информацию налево. Про Палача, про пятна, про необъяснимые явления. Вот и нашлись хитромудрые субчики. Решили обставиться под чужого. Плюс сами инкассаторы подыграли. Невольно, но подыграли. Спешно перевязали ноженьку, а потом перегнали броневик в другое место и подняли тревогу.

— Ты в этом уверен?

— На все сто, хотя теперь это уже, понятно, не доказать.

— А ты, небось, и доволен?

— Нет, не доволен. Но ребят все равно было жалко. Посадить их, может, и не посадили бы, но нервишки потрепали бы изрядно. Здесь же совсем другое. Тот, кто побывал в этом здании, действовал по заранее намеченному плану. Наверняка знал расположение комнат, количество вооруженных людей. Осведомлен был и о наркотиках, и о лаборатории. А убивал либо из какого-то неизвестного оружия, либо…

— Что — либо?

Дымов пожал плечами.

— Либо это одно из его физических свойств.

— Разве такое возможно?

— В нашей жизни многое возможно. Еще Шекспир это подметил устами Гамлета.

— Хорошо, не слышат тебя наши начальники.

— Но я так понимаю, мы стараемся не для них?

— Точно, для себя. — Шматов фыркнул. — Нам ведь всегда больше других нужно.

— Не юродствуй, Потап. — Миронов поморщился. — Да, в каком-то смысле мы энтузиасты, а что в этом плохого?

— Все плохо. У энтузиастов, Сергунь, и дома вечный бардак, и денег всегда нехватка, и с карьерой облом.

— Ну, насчет карьеры — это как сказать. Думаю, лет этак в шестьдесят ты майора точно получишь. А то и подполковника.

— Вот спасибочки!

— Тихо! — Вадим вскинул руку, словно к чему-то прислушиваясь.

— Что такое? — шепнул Миронов.

— Шаги, — тем же шепотом отозвался Вадим.

Все трое замерли, напряженно внимая тишине. То есть, абсолютной тишины, разумеется, не было. Где-то далеко гудели машины, играла музыка, за окнами шумели ребячьи голоса.

— Здесь, совсем рядом… — рука Дымова описала медленный полукруг, указав сначала на стену, а потом вниз. — Он там.

— Кто?

— Он сейчас там, — шепнул Вадим.

— Да кто, черт подери! — Сергей невольно поглядел себе под ноги, и вдруг ощутил неприятный холодок. По встревоженному взгляду Потапа понял, что и тот почувствовал нечто похожее. Холодок был странный — поднимался от стоп к коленям, вязкой волной переходил в туловище, обволакивал внутренности, заставляя против воли дрожать.

— Он здесь, — глухо повторил Вадим, и Миронову стало по-настоящему страшно. Настолько страшно, что не будь рядом Дымова, он без стеснения предложил бы Потапу ретироваться.

— Что ему нужно тут? — в два присеста выдохнул Шматов.

Дымов неуверенно пожал плечами.