Андрей Щупов - Тост за Палача

— Ты уж прости меня, Вадик, но, кажется, я знаю о тебе то, чего не положено знать.

Дымов склонил набок голову.

— Уже месяца полтора, как я просматриваю твои электронные депеши, отслеживаю малейшие обновления сайтов, которые ты посещаешь. Наши машины замкнуты в локальную сеть, так что это было не очень уж сложно.

— С некоторых пор я начал об этом догадываться.

— Что?! — голова Изотова изумленно вскинулась. — Ты знал, что я за тобой подсматриваю?

— Ну… Скажем так: приглядываешь. Подсматривать — несколько не то слово.

— Но почему ты тогда…

— Не поговорил с тобой начистоту?

Александр неуверенно кивнул.

— А ты уверен, что наш разговор состоялся бы? Даже сейчас тебя вынудили к тому крайние обстоятельства. Разве не так?

Подбородок Изотова вновь безвольно упал на грудь.

— Боже мой, как гадко! Ты знал, что я подглядываю за тобой, и при этом улыбался мне, здоровался за руку…

— Брось, Саня. Ты мелешь полную чушь.

— Нет, не чушь! Ты мирился со мной, надеясь на мое молчание. Да, да! На мою порядочность! А я взял и предал тебя!

— Что ты имеешь в виду?

— Тот тип, о котором тебя предупреждала Раиса Дмитриевна, взял меня в оборот. Когда я выбегал за продуктами. — Изотов рванул ворот рубахи, оторванные пуговицы брызнули по половицам. Ему явно было не по себе. — Вадим, я сдал им все, что знал о тебе. Рассказал, кто ты и что ты, как на тебя выходят люди, как на тебя выходил я…

— А ты действительно на меня выходил? — Дымов прищурился. Разговор и впрямь заходил в неприятную плоскость, и, чувствуя, что переступает некую запретную грань, он начинал полегоньку сканировать Александра. Во всяком случае — так, чтобы тот ничего не почувствовал. Но даже такого поверхностного зондирования было достаточно, чтобы понять: Изотов говорит правду. Его сломали и сломали безжалостно. Довели до состояния, когда легко и просто можно наложить на себя руки.

— …Я не знаю, что им нужно от тебя, но это не просто бандиты. Они охотятся на тебя, Вадик. И наверняка попытаются выманить с помощью интернетовских сообщений.

— Даже так?

— Я сам подсказал ему эту идею.

— Ему?

— Да, кажется, его зовут Аксан. Кто-то из людей назвал его имя вслух. Уже там, в подвале. По-моему, они всерьез намеревались меня пытать…

— Тебя били?

— Практически нет, но думаю, они не остановились бы ни перед чем. Честно говоря, я даже не совсем понимаю, почему меня отпустили. Возможно, поверили, что раздавили до конца. А я вот вернулся, выжрал пузырь белой и заявился к тебе… — Изотов поднял чумные глаза. — Скажи, Вадим, кто такая Мадонна?

— Откуда ты про нее знаешь?

— Но это ведь ее ты пытаешься выручить из нью-йоркских застенков?

— Ты разговаривал с кем-нибудь из хаккеров? — Дымов покачал головой. — Тебе не следовало этого делать, Саш. Ты сам толком не представляешь, во что лезешь.

— Теперь ты прикончишь меня? — По лицу Изотова текли уже самые настоящие слезы. — Что ж, наверное, так и нужно. До сегодняшнего дня я даже не подозревал, насколько я слаб. Думал, хитрее всех, изворотливее. Даже за тобой вот пытался наблюдать. Вычислял, стратег хренов, твои ходы и поступки, кое-что даже подсказывал…

— Библиотека сказок?

— Она самая. Я не знаю, как это получилось… — Изотов ударил себя кулаком в грудь, попытался сползти на колени, но Дымов его вовремя подхватил. — Поверь, Вадик, наверное я кретин и слизняк, но я полагал себя твоим союзником. Честное слово! Мне было страшно, но я был за тебя. И хотя не понимал до конца, почему ты это делаешь, но я верил, что это нужно. Потому что здесь — в этой клинике и в этом городе — ты царь и бог. Сам бы я такого никогда не сумел и поначалу даже пытался тестировать тебя на психопатию… Да, да! Я искал здравые объяснения. Потому что эпоха рыцарей миновала. В мире нет и не будет уже борцов-одиночек. Но ты совсем из другого теста. Я так и не понял тебя. Зато понял себя — ничтожную и дрожащую личность, готовую за глоток воздуха продать друга.

— Успокойся! — Вадим пустил из сифона в стакан шипучую стрйку, протянул Александру. Заодно несколько «приобнял» лихорадочно вскипающую мантию коллеги. Следовало успокоить Изотова. Стресс, конечно, штука небесполезная, где-то даже необходимая, но сегодня коллеге лучше было бы обойтись без дополнительных потрясений. Проще простого было бы скачать у него информацию прямо из памяти, а после усыпить или отправить домой, но отчего-то Дымов даже мысленно не позволил себе предположить подобные действия. Изотов действительно узнал о нем чересчур много. Настолько много, что жить с этим и далее ему было бы просто сложно В каком-то смысле они беседовали сейчас абсолютно на равных, но равенство изначально неравных также представлялось вещью достаточно обременительной. Во всяком случае, для Изотова.

— …Помнишь, я как-то тебе про подружку рассказывал? Которая еще залетела от меня… Так вот, я ведь на грех тебя склонить хотел. Чтобы, значит, ты беременность эту ликвидировал. Тебе ведь это раз плюнуть — без крови, без осложнений. А потом вдруг подумал — я же против судьбы иду, понимаешь? Скоро уже тридцатник, а до сих пор ни семьи, ни детей. Другие бы радовались, а я дурное замыслил…

— Ну и?

Изотов пожал плечами.

— Вот и радуюсь теперь. Родители у нее просвещенные, так что живем пока в гражданском браке. Но скоро, вероятно, распишемся. Не для меня, для нее. Чтобы, значит, не волновалась попусту. На детях — на них ведь все сказывается.

Вадим опустил руку на плечо приятеля. Силы окончательно восстановились, теперь он уже в состоянии был помочь Изотову, и незримое тепло текло через его ладонь, согревая взбудораженную душу Александра, наполняя его сонным покоем.

— А сначала, Вадик, я ведь перепугался. Решил — все! Либо линяю из клиники, либо выкладываю все Раисе Дмитриевне. А потом… Когда тот педофил-чинуша концы отдал… — спина Александра дрогнула. — Я понимаю, мы не можем судить. Но ты ведь другое дело. Ты — Палач, существо иной категории! Ты и не судишь даже, ты просто подытоживаешь события. Сухо и беспристрастно. Вершишь то, что должно было случиться и без твоего участия.

Лицо Изотова вновь обратилось к Дымову.

— Знаешь, я все пойму. Даже если тебе придется меня убрать. К этому ведь и шло. Я сам накинул себе эту петлю, влез по сути в чужое… Но она-то не виновата, правда? — Изотов, встрепенувшись, полез в карман. — Послушай, я дам тебе ее адресок, а ты уж потом сам решишь, как ей лучше все объяснить. Ты ведь это умеешь. Потом, когда меня не станет…

— Замолчи, пустомеля!

— Но я хотел сказать, что тебе не в чем себя…

— Я сказал: все! — Крепко встряхнув приятеля за плечи, Вадим заглянул ему в лицо. — Не хочу больше слушать весь этот вздор! Ты хоть сам понимаешь, что за чепуху ты городишь?